В Ардатовском районе Мордовии продолжает работу выставка картин Анатолия Слугина «Искусство во спасение»

15.05.2013 14:29

«Искусство во спасение» - так  называется выставка картин  Анатолия Николаевича Слугина, впервые открывшаяся в Ардатовском краеведческом музее по инициативе заведующей З.И. Киушкиной. Здесь были представлены  три портрета Степана Эрьзи, больше десяти икон, около 20 пейзажей.

На этой выставке, где собралось немало народа и было сказано так много теплых слов, не было лишь одного человека - самого художника. Анатолий Николаевич живет в поселке Тургенево. Его жизнь – это неравная борьба с болью, которая вот уже шестнадцатый год пытается его одолеть. Спасением от нее стало творчество. 

- В последнее время Анатолию Николаевичу мало помогают даже обезболивающие, но во время работы над картиной боль отступает, - сказала его жена Надежда Николаевна.

По желтой тропинке 

Самым ярким воспоминанием  из детства был необычный день, когда они с матерью ходили в церковь  села Миренки. В Баеве на улицах росли вековые ветлы да хлюпала непролазная вечная грязь. А тут  шли все время по сосновому лесу, и желтая песчаная тропинка как-то легко и весело петляла среди яркой зелени, будто играла с ним в прятки. Мама была неграмотной, имея десятерых детей, в церковь вырывалась нечасто. Скорее всего, какой-то большой праздник выпал на тот летний  день, когда его так  поразила  величественная красота  Храма, что осталась навсегда в сердце мальчишки, еще не знавшего, что он будет  когда-нибудь рисовать. Он будто попал в другой мир, состоявший из ярких небесно-голубых красок, которыми были расписаны стены, в мерцающих бликах горящих свеч таинственно выступали лики икон, да еще пленило волшебство  песнопений. Подобное необычное состояние  и  всепоглощающее чувство красоты его охватит много лет спустя, когда  будет трудиться над восстановлением Свято-Сергиевского храма в Тургеневе и  поедет в Андреевскую церковь посмотреть, как выглядят царские врата. Там его, уже  профессионала, поразит  и ошеломит  другое: как можно такое великолепие сотворить?! …И   будто вернется в тот памятный день детства, когда впервые был очарован и пленен властью  ее  величества Красоты.  И постарается сделать такой же  резной иконостас для Тургенева.  

В первый класс Толя Слугин пошел в Ардатовскую школу-интернат, где и состоялось знакомство с талантливым учителем  Петром Егоровичем Красновым, который и заронил в душу любовь к рисованию.

По жизненной дороге

В семнадцать лет Анатолий Слугин стал художником-оформителем в заводском Доме культуры поселка Тургенево, взяла его туда Р.М. Тургенева, работавшая тогда секретарем парткома. Оформлял политцентры, писал плакаты. И каждый год готовился к поступлению в художественное училище, только  в Пензу ездил три раза, но так и не попал.  Слишком высок оказался конкурс, да и поступал он всякий раз на скульптурное отделение, чем нравилось тогда заниматься. Так и остался самоучкой.  Это он когда-то оформлял столовую в поселке Лесозавод, необычный интерьер которой многим запомнился.   Выросший в Баеве, где веками общепризнанно, что мужчина для семьи главный добытчик, он старался изо всех сил  и не только кистью добывал на пропитание, к примеру,  во дворе у Слугиных было две коровы. 

Потом наступили тяжелые девяностые годы. Нужда в художниках-оформителях отпала. Недолго думая, нарисовал  эскизы светильников, отнес  в отдел главного конструктора и… был принят в штат. Не имея  образования, несколько лет проработал инженером-конструктором. Запатентовал несколько светильников,  которые выпускаются до сих пор. Оформлял заводской музей, для него изобрел люстру, ее изготовили на заводе в единственном экземпляре. С переездом музея в другое здание люстра  тоже  стала экспонатом.

Эта выставка, возможно, никогда бы не состоялась, если бы с ним не случилась тяжелейшая болезнь.  Вернувшись тогда из больницы и еще не зная, будет ли  когда-нибудь ходить, Анатолий Николаевич, превозмогая  боли, лежа написал свою первую икону - образ  Казанской Божией Матери. Хотя на выставке были представлены более десяти икон, Благочинный Ардатовского района о. Евгений  обратил внимание именно на эту не столько потому, что написана она с отступлением от канонов - кроме матери и младенца на ней изображен крест с распятым Иисусом - он отметил другое: сколько боли  в их глазах. Видимо, художник вложил в них все безмерные свои страдания. 

По  пути к Эрьзе

Анатолий Николаевич написал  три портрета Эрьзи. Когда решил воплощать в жизнь свою задумку, то начал изучать его творчество с самых истоков.  Много читал о  земляке, а потом поехал на его родину. Как известно, Степан Нефедов (Эрьзя) родился в Баеве, но детство его прошло в деревне Баевка, что в Алатырском районе, километрах в сорока от Тургенева. Именно оттуда, из соседней с Баевкой деревни Низовка, была родом и бабушка Анатолия Николаевича. Она когда-то  всем и рассказывала про деревенского мальчика, вырезавшего скульптуры, который потом уехал за границу. Бабушку Марфу в живых Анатолий не застал. Бабушкины  рассказы передавал отец еще задолго до того, как о скульпторе заговорили в Советском Союзе. Во всяком случае, пока Анатолий в школе учился, имени Эрьзи на слуху не было. Отец часто вспоминал и про   речку Бездну, что рядом с Баевкой и Низовкой, и про красоту тех мест. 

Когда Анатолий Николаевич  заболел, ему страстно  захотелось побывать на родине бабушки Марфы. Надежда Николаевна наняла такси, и собрались они в дорогу. В тот первый приезд в деревне Баевка они тут же нашли родственников Эрьзи, бабу Аню и дядю Мишу Нефедовых, и те встретили их как родных. Весь день провели на  красивейших берегах реки Бездна. Течет она по первозданному  лесу, вода в ней прозрачная, чистая, местные жители до сих пор ее пьют. В ее многочисленных извивах красивые песчаные откосы, на которых только птичьи лапки и отпечатаны. Анатолий Николаевич лежа фотографировал, делал наброски, любовался  окружающим миром, от которого давно  оторван. Вместе с новыми знакомыми они ловили рыбу, варили уху. 

В третий свой приезд в Баевку Слугины уже не застали Нефедовых, они переехали из умирающего села, зато в Низовке  нашли родственников бабушки Марфы и  опять побывали на красивейших заброшенных, поросших лесом берегах Бездны, где  живут в основном выходцы из Ардатовского района. Здесь на близком расстоянии друг от друга располагаются деревеньки  со знакомыми  названиями  - Баевка, Низовка, Кученяевка, Анютино.  Причем наше Анютино с лица земли исчезло раньше, а в Баевке,  спросив фамилию у первого встречного, они услышали знакомую, баевскую – Кудашкин. 

На станции с названием - Жизнь

По желтой тропинке легко убежал,  растворившись в вечности, белоголовый очарованный мальчик. На тернистом пути незаметно отстал, оставшись в прошлом, полный сил мужчина, растивший сыновей и ради семьи стремившийся сладить со всякой работой. На очередном отрезке жизни было послано ему испытание тяжелой болезнью. Чтобы спасти от отчаяния и безысходности,  Бог вложил в  руку спасительную кисть и вдохновил на творчество, побеждающее боль. 

По мнению художника, самые красивые места в районе -  в окрестностях поселка Лесозавод, особенно  пруды. Возле села Красные Поляны есть замечательное место - Барский пруд. По дороге в Старое Ардатово  есть летящая березовая рощица, чуть подальше – живописно разбежались толпой дубки. Все эти места, мимо которых мы проезжаем без оглядки,  он когда-то рисовал и до сих пор хранит в памяти и в сердце. Ведь любая поездка для него – это редкостный праздник для души и тяжелейшее испытание больному позвоночнику.  

О своих планах Анатолий Николаевич говорить не хотел. Разве можно что-то  загадывать в его положении, считает. Хотелось бы ему побывать в храме села Ахматово, где крестили Эрьзю, в городе Алатырь найти церковь, которую тот расписывал. А потом приступить к еще одному портрету Эрьзи, в котором соединить музыку Грига, Бетховена и поющее дерево великого скульптора.

В течение всего разговора Анатолий Николаевич постоянно говорил: мы решили, мы сделали, мы  попробуем. И Надежда Николаевна то и дело дополняла его мысли, его выношенные задумки. Они – одно целое. Без нее он и шагу ступить не в силах. Она не  просто ухаживает за тяжело больным,  она растворяется в том же творчестве, что стало ему спасением.

Все его картины сейчас находятся  в музее. Дома осталась единственная – незаконченный портрет жены, он не для публики, но дороже всех. Еще не закончив, он вдруг пририсовал   яркие синие  крылья во весь холст, они – главное: ведь именно жена – его спаситель и добрый ангел-хранитель все эти годы. Благодаря именно ей скорый  поезд судьбы, безжалостно и стремительно мчавший его в безвозвратную вечность, сделал такую значительную остановку на станции с кратким  названием - Жизнь.

Валентина КОНОВАЛОВА.


При полном или частичном использовании текстов индексируемая гиперссылка на сайт http://izvmor.ru/ обязательна.

«Известия Мордовии»