В Ардатовском районе Мордовии продолжает работу выставка картин Анатолия Слугина «Искусство во спасение»
15.05.2013 14:29
«Искусство во спасение» - так называется выставка картин Анатолия Николаевича Слугина, впервые открывшаяся в Ардатовском краеведческом музее по инициативе заведующей З.И. Киушкиной. Здесь были представлены три портрета Степана Эрьзи, больше десяти икон, около 20 пейзажей.
На этой выставке, где собралось немало народа и было сказано так много теплых слов, не было лишь одного человека - самого художника. Анатолий Николаевич живет в поселке Тургенево. Его жизнь – это неравная борьба с болью, которая вот уже шестнадцатый год пытается его одолеть. Спасением от нее стало творчество.
- В последнее время Анатолию Николаевичу мало помогают даже обезболивающие, но во время работы над картиной боль отступает, - сказала его жена Надежда Николаевна.
По желтой тропинке
Самым ярким воспоминанием из детства был необычный день, когда они с матерью ходили в церковь села Миренки. В Баеве на улицах росли вековые ветлы да хлюпала непролазная вечная грязь. А тут шли все время по сосновому лесу, и желтая песчаная тропинка как-то легко и весело петляла среди яркой зелени, будто играла с ним в прятки. Мама была неграмотной, имея десятерых детей, в церковь вырывалась нечасто. Скорее всего, какой-то большой праздник выпал на тот летний день, когда его так поразила величественная красота Храма, что осталась навсегда в сердце мальчишки, еще не знавшего, что он будет когда-нибудь рисовать. Он будто попал в другой мир, состоявший из ярких небесно-голубых красок, которыми были расписаны стены, в мерцающих бликах горящих свеч таинственно выступали лики икон, да еще пленило волшебство песнопений. Подобное необычное состояние и всепоглощающее чувство красоты его охватит много лет спустя, когда будет трудиться над восстановлением Свято-Сергиевского храма в Тургеневе и поедет в Андреевскую церковь посмотреть, как выглядят царские врата. Там его, уже профессионала, поразит и ошеломит другое: как можно такое великолепие сотворить?! …И будто вернется в тот памятный день детства, когда впервые был очарован и пленен властью ее величества Красоты. И постарается сделать такой же резной иконостас для Тургенева.
В первый класс Толя Слугин пошел в Ардатовскую школу-интернат, где и состоялось знакомство с талантливым учителем Петром Егоровичем Красновым, который и заронил в душу любовь к рисованию.
По жизненной дороге
В семнадцать лет Анатолий Слугин стал художником-оформителем в заводском Доме культуры поселка Тургенево, взяла его туда Р.М. Тургенева, работавшая тогда секретарем парткома. Оформлял политцентры, писал плакаты. И каждый год готовился к поступлению в художественное училище, только в Пензу ездил три раза, но так и не попал. Слишком высок оказался конкурс, да и поступал он всякий раз на скульптурное отделение, чем нравилось тогда заниматься. Так и остался самоучкой. Это он когда-то оформлял столовую в поселке Лесозавод, необычный интерьер которой многим запомнился. Выросший в Баеве, где веками общепризнанно, что мужчина для семьи главный добытчик, он старался изо всех сил и не только кистью добывал на пропитание, к примеру, во дворе у Слугиных было две коровы.
Потом наступили тяжелые девяностые годы. Нужда в художниках-оформителях отпала. Недолго думая, нарисовал эскизы светильников, отнес в отдел главного конструктора и… был принят в штат. Не имея образования, несколько лет проработал инженером-конструктором. Запатентовал несколько светильников, которые выпускаются до сих пор. Оформлял заводской музей, для него изобрел люстру, ее изготовили на заводе в единственном экземпляре. С переездом музея в другое здание люстра тоже стала экспонатом.
Эта выставка, возможно, никогда бы не состоялась, если бы с ним не случилась тяжелейшая болезнь. Вернувшись тогда из больницы и еще не зная, будет ли когда-нибудь ходить, Анатолий Николаевич, превозмогая боли, лежа написал свою первую икону - образ Казанской Божией Матери. Хотя на выставке были представлены более десяти икон, Благочинный Ардатовского района о. Евгений обратил внимание именно на эту не столько потому, что написана она с отступлением от канонов - кроме матери и младенца на ней изображен крест с распятым Иисусом - он отметил другое: сколько боли в их глазах. Видимо, художник вложил в них все безмерные свои страдания.
По пути к Эрьзе
Анатолий Николаевич написал три портрета Эрьзи. Когда решил воплощать в жизнь свою задумку, то начал изучать его творчество с самых истоков. Много читал о земляке, а потом поехал на его родину. Как известно, Степан Нефедов (Эрьзя) родился в Баеве, но детство его прошло в деревне Баевка, что в Алатырском районе, километрах в сорока от Тургенева. Именно оттуда, из соседней с Баевкой деревни Низовка, была родом и бабушка Анатолия Николаевича. Она когда-то всем и рассказывала про деревенского мальчика, вырезавшего скульптуры, который потом уехал за границу. Бабушку Марфу в живых Анатолий не застал. Бабушкины рассказы передавал отец еще задолго до того, как о скульпторе заговорили в Советском Союзе. Во всяком случае, пока Анатолий в школе учился, имени Эрьзи на слуху не было. Отец часто вспоминал и про речку Бездну, что рядом с Баевкой и Низовкой, и про красоту тех мест.
Когда Анатолий Николаевич заболел, ему страстно захотелось побывать на родине бабушки Марфы. Надежда Николаевна наняла такси, и собрались они в дорогу. В тот первый приезд в деревне Баевка они тут же нашли родственников Эрьзи, бабу Аню и дядю Мишу Нефедовых, и те встретили их как родных. Весь день провели на красивейших берегах реки Бездна. Течет она по первозданному лесу, вода в ней прозрачная, чистая, местные жители до сих пор ее пьют. В ее многочисленных извивах красивые песчаные откосы, на которых только птичьи лапки и отпечатаны. Анатолий Николаевич лежа фотографировал, делал наброски, любовался окружающим миром, от которого давно оторван. Вместе с новыми знакомыми они ловили рыбу, варили уху.
В третий свой приезд в Баевку Слугины уже не застали Нефедовых, они переехали из умирающего села, зато в Низовке нашли родственников бабушки Марфы и опять побывали на красивейших заброшенных, поросших лесом берегах Бездны, где живут в основном выходцы из Ардатовского района. Здесь на близком расстоянии друг от друга располагаются деревеньки со знакомыми названиями - Баевка, Низовка, Кученяевка, Анютино. Причем наше Анютино с лица земли исчезло раньше, а в Баевке, спросив фамилию у первого встречного, они услышали знакомую, баевскую – Кудашкин.
На станции с названием - Жизнь
По желтой тропинке легко убежал, растворившись в вечности, белоголовый очарованный мальчик. На тернистом пути незаметно отстал, оставшись в прошлом, полный сил мужчина, растивший сыновей и ради семьи стремившийся сладить со всякой работой. На очередном отрезке жизни было послано ему испытание тяжелой болезнью. Чтобы спасти от отчаяния и безысходности, Бог вложил в руку спасительную кисть и вдохновил на творчество, побеждающее боль.
По мнению художника, самые красивые места в районе - в окрестностях поселка Лесозавод, особенно пруды. Возле села Красные Поляны есть замечательное место - Барский пруд. По дороге в Старое Ардатово есть летящая березовая рощица, чуть подальше – живописно разбежались толпой дубки. Все эти места, мимо которых мы проезжаем без оглядки, он когда-то рисовал и до сих пор хранит в памяти и в сердце. Ведь любая поездка для него – это редкостный праздник для души и тяжелейшее испытание больному позвоночнику.
О своих планах Анатолий Николаевич говорить не хотел. Разве можно что-то загадывать в его положении, считает. Хотелось бы ему побывать в храме села Ахматово, где крестили Эрьзю, в городе Алатырь найти церковь, которую тот расписывал. А потом приступить к еще одному портрету Эрьзи, в котором соединить музыку Грига, Бетховена и поющее дерево великого скульптора.
В течение всего разговора Анатолий Николаевич постоянно говорил: мы решили, мы сделали, мы попробуем. И Надежда Николаевна то и дело дополняла его мысли, его выношенные задумки. Они – одно целое. Без нее он и шагу ступить не в силах. Она не просто ухаживает за тяжело больным, она растворяется в том же творчестве, что стало ему спасением.
Все его картины сейчас находятся в музее. Дома осталась единственная – незаконченный портрет жены, он не для публики, но дороже всех. Еще не закончив, он вдруг пририсовал яркие синие крылья во весь холст, они – главное: ведь именно жена – его спаситель и добрый ангел-хранитель все эти годы. Благодаря именно ей скорый поезд судьбы, безжалостно и стремительно мчавший его в безвозвратную вечность, сделал такую значительную остановку на станции с кратким названием - Жизнь.
Валентина КОНОВАЛОВА.
При полном или частичном использовании текстов индексируемая гиперссылка на сайт http://izvmor.ru/ обязательна.
«Известия Мордовии»