Приказано не платить
11.04.2012 11:47
Они отдали Родине все что могли и даже чуть больше, а государство в ответ показало им увесистый кукиш. Десятки бывших сотрудников милиции, потерявших здоровье при исполнении служебных обязанностей, вынуждены годами судиться за положенные им по закону выплаты. Большинство из них уже прошли по нескольку кругов судебно-бюрократического ада, но конца этим мытарствам не видно и по сей день. Выбракованные системой, они оказались один на один с унизительной необходимостью доказывать свое право на деньги, за которые многие из них заплатили собственной кровью. Но, как показывает практика, чужая кровь волнует больших начальников куда меньше, чем чужие деньги.
«Ты герой, но денег не получишь!»
Свою историю он помнит от начала до конца, хотя сама жизнь вроде бы сделала все возможное, чтобы стереть его как ненужный файл из памяти системы. В 2003 году простой оперативник из Ленинского РОВД Саранска Юрий Родькин уехал по контракту в Чечню. Раздолбанный почти до основания еще в середине 90-х годов Грозный сочился ненавистью партизанской войны. Если, конечно, можно назвать партизанами тех, с кем пришлось бороться саранскому оперу.
- Мы тогда разрабатывали одну банду, – вспоминает Юрий Родькин, – и уже довольно существенно продвинулись в своей разработке. Уже задержали несколько человек, оставалось совсем чуть-чуть до… За нами тогда началась настоящая охота со стороны тех, кого мы разрабатывали.
Только много позже он понял, что эту охоту они проиграли. Знающие (черт побери, хорошо знающие) свое дело охотники расправились со своей дичью буднично и по-военному жестоко. 11 сентября 2003 года сводная опергруппа подорвалась на мине, заботливо установленной членами той самой банды на дороге, по которой постоянно передвигались стражи порядка. Сработавшее как часы радиоуправляемое взрывное устройство разделило жизнь саранского оперативника на до и после. По какому-то злому року тяжелораненым из всей группы оказался только он.
- Пятерым моим коллегам осколки мины прошлись в основном по ногам, – говорит Юрий Родькин. – А мне ударило прямо в живот.
Вспышка, удар – и свет погас. Уже потом Юрий узнал, что его родным в Саранск сообщили, что он погиб. Хоть и не было тогда в Грозном сотовой связи, известие о его «гибели» дошло в Мордовию гораздо быстрее, чем он сам пришел в сознание.
- Первую операцию мне делали чеченские врачи в госпитале, который в то время располагался на месте нынешнего международного аэропорта, – говорит Юрий Родькин. – После меня вертолетом переправили во Владикавказ, а затем – в Ростов.
Именно в Ростове Юрий впервые с момента того взрыва пришел в себя.
- Я еще не понимал ни кто я такой, ни где я нахожусь, ни почему я здесь, – говорит опер. – Память отшибло полностью. Только на третьи сутки я вспомнил. В госпитале тогда медсестра одна работала, дай Бог ей здоровья. Она-то меня и спросила, знает ли обо мне хоть кто-нибудь. Я ответил, что никто обо мне не знает, дал ей телефон друга и попросил рассказать, где нахожусь.
Потом был еще один госпиталь в Санкт-Петербурге, а затем случилось долгожданное возвращение в Саранск, где выяснилось, что лечение необходимо продолжать – слишком серьезными оказались ранения. Прямо из Саранска Юрия на «скорой помощи» переправили в Москву. Там он пробыл три месяца, потом еще столько же отлеживался дома, и снова поехал в столицу на очередную операцию. Он до сих пор благодарит врачей, которые его лечили, говорит, что выжил исключительно благодаря их профессионализму. С этим трудно спорить. Через полтора года после того взрыва Юрий Родькин снова вернулся в Чечню дослуживать остатки своего трехлетнего контракта. Дослужил нормально и вернулся домой.
Родина встретила своего героя без особого энтузиазма. По результатам медицинской комиссии Юрий Родькин получил третью группу инвалидности, был комиссован и уволен из Министерства внутренних дел. Государство, конечно, сделало для своего офицера «все, что могло». Ежемесячные выплаты, положенные ему по соответствующей статье Гражданского кодекса, как человеку, получившему ранение при исполнении служебных обязанностей, милицейская бухгалтерия рассчитала на свой лад. По закону сумма этих выплат рассчитывается исходя из средней заработной платы за последние двенадцать месяцев, но милицейская система, руководствовавшаяся в своей работе не столько буквой закона, сколько собственными приказами, указаниями и негласными распоряжениями, решила сэкономить.
- Мне эти выплаты рассчитали исходя из размера моей саранской зарплаты, – говорит Юрий Родькин. – А то, что в Чечне я получал совсем другие деньги, в расчет принято не было. В МВД это решение мне объяснили так: «У нас есть свои приказы, а Гражданский кодекс нам не указ!». Это, конечно, не дословная цитата, но смысл был именно таким.
Так Юрий Родькин оказался в водовороте судебных противостояний с родной до боли милицейской системой и понял, что тот ад, который он видел в Грозном, не самый страшный. Есть другой ад, гораздо страшнее того. Его не видно невооруженным глазом, но стоит только присмотреться и… Одно судебное решение сменялось другим. Он оспаривал, писал жалобы, апелляции и кассации, но свои жалобы писала и система, бульдожьей хваткой вцепившаяся в деньги своего офицера. В итоге досудились до того, что Юрию Родькину юридически предложили требовать компенсацию не с родного министерства, а с тех самых бандитов, которые 11 сентября 2003 года произвели взрыв на обочине одной из грозненских дорог.
- Мне говорили: «Ты, конечно, герой, но у нас другая установка и мы не назначим тебе больших выплат!» – говорит Юрий Родькин.
В 2009 году в дело вмешался Конституционный суд РФ, вынесший постановление, согласно которому ответчиком в подобных случаях должно выступать именно Министерство внутренних дел страны, а не какие-то там отморозки. Но Юрию Родькину это не помогло. В местном суде ему объяснили, что это постановление на него не распространяется по той простой причине, что вынесено оно было не по его заявлению.
- Обидно ли мне? – переспрашивает Юрий Родькин. – Конечно, обидно, причем обида накопилась не к судам, которые выносили подчас просто взаимоисключающие решения, а именно к своему родному Министерству внутренних дел. Ведь рассчитай тогда милицейские бухгалтеры правильно все положенные мне выплаты, не было бы никакой судебной волокиты. Полнейший абсурд этой ситуации заключается в том, что они и сейчас могут спокойно пересчитать сумму этих выплат. Несмотря ни на какие решения судов. В этом не будет нарушения закона. Но они этого делать не хотят. И не будут. А ходить по кабинетам начальников я уже устал. Больше ничего ни у кого просить не буду. Я уже не верю в доброго дядю, который своим решением поможет мне добиться правды. Ведь для того, чтобы это сделать, нужно вникнуть в ситуацию, но там это никому не нужно. Сейчас я снова обратился в Конституционный суд России, жду нового решения.
«Молодость жалко!»
Виктор Кубанцев был простым старшиной в милиции, работал помощником оперативного дежурного в том же Ленинском РОВД Саранска. Лямку свою тянул исправно. В 1999 году к ним в дежурку доставили нескольких хулиганов. Один из них попросил старшину отпустить его.
- Я, естественно, ответил отказом, – вспоминает Виктор Кубанцев. – Этот вопрос был просто не в моей компетенции.
Позже хулиганов все-таки отпустили. Но они оказались злопамятными и отказа помощнику дежурного не простили.
- Как-то они встретили меня на улице и сильно избили, – говорит Виктор Кубанцев. – Я получил серьезную черепно-мозговую травму, несколько месяцев лечился. По результатам медкомиссии мне дали вторую группу инвалидности, а мою травму признали полученной при исполнении служебных обязанностей.
Первоначально Министерство внутренних дел республики исправно перечисляло старшине все положенные выплаты. Но в 2005 году выплату приостановили без объяснения причин. Он обил много порогов, заглядывал в разные кабинеты, спрашивал, почему так произошло.
- Но везде ссылались на ведомственные приказы, – говорит Виктор Кубанцев. – Одни начальники говорят, что есть 805-й приказ, другие ссылаются на другой приказ. А суть одна – денег нет.
Как Юрий Родькин и еще множество бывших сотрудников милиции, Виктор Кубанцев обращался в суды. Да везде одно и то же. Ему тоже предложили требовать компенсацию с тех, кто его избивал.
- В одной инстанции я выигрывал, другая это решение отменяла, – говорит старшина. – И так уже шесть лет. Сейчас вот снова обратился в Конституционный суд страны. Посмотрим, что там решат. Знаете, очень обидно, что приходится всем этим заниматься. Ведь всю молодость я отдал службе в милиции. А теперь оказался ей ненужным.
«Во всем виновато государство»
У адвоката адвокатской коллеги № 1 адвокатской палаты РМ Оксаны Курочкиной наберется с десяток исковых заявлений бывших сотрудников МВД, потерявших здоровье при исполнении служебных обязанностей.
- У каждого из них своя история, свои проблемы, но общее у них одно: все они стали жертвами законодательных нестыковок, – говорит Оксана Курочкина. – Неправильно будет говорить, что во всем виновато только МВД или только суды. Виновато государство, потому что многие механизмы получения компенсации в подобных ситуациях просто законодательно не отрегулированы. Ведомственные приказы и положения зачастую противоречат федеральному законодательству, а в федеральном законодательстве один закон часто противоречит другому. И получается такая ситуация, при которой никто конкретно и не виноват. А заложниками становятся люди. Причем именно те люди, которые на самом деле добросовестно исполняли свой долг. И я в любом случае считаю, что Министерство внутренних дел может урегулировать эту ситуацию.
Впрочем, у министерства сейчас других забот хватает. Геройские отставники с их материальными проблемами мало кому интересны. Возможно, потому, что это то прошлое, которое так не хочется вспоминать.
- Но мне вот что непонятно, – говорит Виктор Кубанцев, – Президент по телевизору говорит одно, а за его спиной делают совершенно непонятные вещи. Это как?!
«Вечерний Саранск»