Неизвестные герои необъявленной войны

Вторая половина ХХ века прошла под знаком противоборства двух ядерных супердержав – СССР и США и двух военных блоков (Организации Варшавского договора и НАТО), стоящих за ними. Время от времени это противостояние, названное в западной прессе «холодной войной», выливалось в открытые военные конфликты с убитыми и ранеными с обеих сторон.

Конец 60-х - начало 70-х гг. ознаменовалось обострением арабо-израильских отношений. После Семидневной войны 1967 г. под израильской оккупацией находилась практически вся северо-восточная часть Египта. Причем Израиль не прекращал своих попыток по полному уничтожению армии АРЕ и захвату «жизненного пространства» на территории Египта. Президент Египта Гамаль-Абдель Насер, понимая, что в одиночку справиться с мощным военизированным государством, каким был в то время Израиль, он не в состоянии, обратился за помощью к Советскому Союзу. В Генштабе Министерства обороны СССР была разработана секретная операция «Кавказ», в которой приняла участие 50-тысячная группировка советских войск, но которая нигде в то время в советской прессе не освещалась. Солдаты, отправлявшиеся в Египет, сдавали не только документы, но и форму, и, по официальной версии, ехали в командировку оказывать помощь дружественному народу в «уборке урожая в условиях жаркого климата». Я встретился с тремя участниками тех событий, живущими в Мордовии, – Николаем Спиридоновым, Валентином Юдиным и Геннадием Гробушкиным.

- Расскажите, как вы оказались в «командировке» в Египте?

Г.: - Наша часть была в Клину, под Москвой. Потом перебросили в Казахстан, на полигон в Ашулуке. Там мы три месяца обучали стрельбе из зенитно-ракетных комплексов наших арабских товарищей. Когда начались те события, а это был конец февраля 70-го, нас перебросили в Николаев. Там загрузили на теплоход «Миллерово» и отправились в сторону Египта. Шли трое суток, и 8 марта прибыли в порт Александрии. Переоделись в египетскую военную форму. Нас распределили по бригадам и отправили по месту службы. Всего было 4 бригады. Позднее одна была расформирована, а людей передали в распоряжение трех первых бригад.

С.: - Когда приехали, месяца три было относительно спокойно. А потом наше командование собрало из каждой бригады по дивизиону и создало маневренную группу, которая по команде выезжала то в Суэц, то в Исмаилию. Устраивали засады на израильские самолеты. Агентурную информацию мы имели заранее, иногда за 2-3 месяца до начала операции. Причем очень подробную и точную.

- Откуда такая точность? «Сливали» с той стороны?

Ю.: - Еще как сливали. Причем не только с той стороны. В каждом дивизионе было по 5-6 арабов. Воевали они плохо. Использовали мы их, в основном, на вспомогательных операциях. Бывало, получаем боевой приказ ночью, выезд рано утром. А их и след простыл. Откуда они пронюхивали – информация-то секретная? Когда намечалось что-то «горячее», от этой «публики» проку было мало. Когда наступает время намаза, все бросаются на землю, и давай молиться. Можешь у него хоть личное оружие забрать, ничего не скажут.

- С гражданским населением у вас какие отношения были?

С.: - Хорошие. Встречали и провожали они нас как лучших друзей. Может быть, видели в кинохронике, как во время Великой Отечественной войны наших солдат встречали в Польше, Чехословакии, Болгарии? Так вот, там было то же самое. Когда ехала колонна военной техники, нам под колеса бросали цветы. Приятно было, что и говорить.

Ю.: - Мы приехали в тот самый момент, когда им совсем плохо было. Синай был захвачен по самый Нил. Суэцкий канал, Исмаилия – все было под Израилем.

С.: - Вообще, военная разведка у Израиля работала хорошо. Мы только приехали, а уже через два дня радио «Монте-Карло» на русском языке начало вещание специально для нас. Нам передавали приветы, хотя в Союзе про нашу операцию никто, кроме посвященных людей, ничего не слышал.

Ю.: - Их летчики летали на высоте 26 км, недоступной для наших комплексов. Арабы стреляли из СА-75М (у нас на вооружении был уже новый, более современный комплекс С-125), но израильтяне сбрасывали с самолетов алюминиевую фольгу, которая отражала радиосигнал. Иногда наши ракеты падали на головы наших же египетских товарищей. Я служил в дивизионе В.М. Толоконникова, и первой нашей победой был сбитый «Фантом», который раньше считался неуязвимым. До Египта не было ни одного сбитого «Фантома» ни во Вьетнаме, ни где-то еще.

Самые тяжелые бои были в конце июня - в июле 70-го. Налеты были практически ежедневными. ВВС Израиля напрягали все силы, чтобы разгромить группировку ракетных войск Египта, но несли при этом тяжелые потери. Были и у нас потери. 18 июля 1970 г. мы отразили два налета израильской авиации. В первом было сбито 2 «Фантома», во время второго – еще 4. Остальные ушли, но один из них атаковал бомбами ЗРК лейтенанта Сумина. 8 наших парней там погибли. А 7 августа Израиль попросил перемирия, и все стихло.

- Как вас встретили на Родине?

С.: - Наша «командировка» официально закончилась 8 марта 1971 г. 9 марта погрузились на теплоход «Иван Франко» и пошли в Севастополь. С цветами нас никто не встречал. К борту приставили трап, по бокам встали солдаты с автоматами. Наверное, думали, что мы убежим. Всю одежду, которую дали в Египте, отобрали. Хорошо, что хотя бы деньги и вещи оставили.

Г.: - Мы там хорошо зарабатывали. В месяц выходило где-то 16 египетских фунтов. Фунты обменивали на сертификаты. У меня было с собой 360 «сертификатных». По тогдашнему курсу (1:5) – примерно 1800 советских рублей. Хорошие деньги по меркам 1971 г.

Ю.: - В Египте можно было купить все, что угодно, и для нас, советских людей, это было дико. На базаре в Каире и прямо с рук можно было купить золото, оружие, не говоря уж об аппаратуре, одежде и обуви. И все дешево. Грамм золота стоил 90 пиастров, рубашка – 2 фунта, туфли лакированные – чуть более фунта. Оделись мы с ног до головы. Я, например, привез с собой перчатки из крокодиловой кожи. Ребята привозили японские магнитофоны, которых у нас в те времена еще не было.

- Чем еще запомнилась «командировка»?

Ю.: - Экзотики этой нам до конца жизни хватит. Утром встаешь – пирамиды, ложишься спать – пирамиды. За спиной – Гиза со сфинксом.

Г.: - Свободного времени не было. Работали много, иногда воевали, а так в основном работали. Регламентные работы с ракетами выполнялись ночью – днем было нельзя. Жара. Пекло так, что босиком по песку было не пройти. Под солнцем было +50ºС, в кабине – под +80ºС. У всех кровь носом текла.

С.: - Поразило то, как египтяне относились к своим погибшим. Вместо того чтобы похоронить по-человечески, они бульдозерами сбрасывали трупы бойцов в ямы и присыпали сверху землей. Дикость какая-то! Поразила разница в уровне жизни. Простые феллахи жили очень скромно. Египетский крестьянин в те годы получал 3 фунта в месяц, а офицеры-летчики – по 140-150 фунтов. У нас такого не могло быть.

Вообще, не было ощущения того, что страна находится на военном положении. Египтяне на выходные разъезжались по домам, а в понедельник выходили как будто на работу.

Ю.: - Поймите, никто из нас не думал о смерти, хотя она и ходила рядом. Мы были молодыми. Ничего в своей жизни, кроме деревни и завода, не видели. Обидно, что никто о нас дома ничего не знал, и случись чего, что отпишут матери? Несчастный случай?! У меня в военном билете было записано: «В 1970 г. выбыл из в/ч, в 1971 г. прибыл». А где был целый год? У нас ведь адрес какой был: «Москва, а/я такой-то». Мы потом наводили справки. Это были адреса исправительных колоний. И матерям нашим писали: вы, мол, не волнуйтесь и не говорите никому, что ваш сын сидит.

С.: - Нас, мордовских, в Египте было 12 человек. Троих уже нет в живых. 9 человек живут в разных районах Мордовии. Мне бы очень хотелось когда-нибудь собрать их в одном месте. Четверых нашел. Двое вот здесь, еще двое – в Чамзинском районе. Я бы хотел через вашу газету обратиться, чтобы они связались со мной. Было бы неплохо на День Победы встретиться с однополчанами и вспомнить о тех днях.

Александр ПЬЯНЗИН.