То, что Россия до сих пор жива, – это чудо Божье!

Ректор Саранского духовного училища и корреспондент «ВС» поразмышляли о судьбе страны

Вот уже несколько недель интернет-общественность страны обсуждает дикую выходку панк-группы Pussy-riot в храме Христа Спасителя в Москве. Пляски на алтаре православной святыни, которые устроили несколько феминисток, многие уже назвали точкой невозврата. Мол, если в нашем обществе происходит ТАКОЕ, значит, плохи наши дела. Совсем плохи. И как всегда, в подобных случаях встают два извечных русских вопроса: «Кто виноват?» и «Что делать?». Об этом и не только корреспондент «ВС» поговорил с ректором Саранского духовного училища Александром ПЕЛИНЫМ.

«Храм не место для стеба»

- Отец Александр, вы-то что думаете о произошедшем?
- Знаете, я допускаю, что участницы этого панк-молебна в каком-то смысле верующие люди. Дело в том, что один из основных мотивов этого поступка заключается в том, что, по их мнению, церковь несовременна. Почему невозможны такие формы служения, спрашивают они. Но, позвольте, зачем это нужно было делать в традиционной церкви?! Постройте себе храм, как в Америке, где существует движение харизматов. Но они сознательно решили сделать что-то против. Поймите, храмовое пространство не предназначено для таких вот групповых стебов. Храм – это дом Господень, а не вертеп разбойников и блудниц. Поэтому возмущение православной общественности вполне обоснованно. Другой вопрос относительно их наказания. Как совершенно грамотно заметил протоиерей Всеволод Чаплин, мы должны выразить свое недовольство и возмущение, потому что если любая группа атеистов сможет врываться в храм, глумиться и мешать верующим молиться, то что у нас тогда за страна, при чем здесь демократия?! Дело государства сейчас оценить их действия с правовой точки зрения. Церковь не призывает начать против них уголовное преследование, для этого существует законодательство. Но очевидно, что если мы сейчас говорим о проблемах с нашей молодежью, о проблемах с патриотизмом, с пониманием понятия Родины и нашего призвания на Земле, то такие вещи не должны иметь место.

- С другой стороны, где находится граница для народного гнева, ведь многие всерьез призывают наказать участниц панк-молебна отнюдь не законными методами?
- Знаете, у нас очень странная страна. У нас можно надругаться над святыней в храме и не понести за это никакого наказания, можно воровать миллионы долларов из казны и не бояться ответственности. Для меня, например, удивительно, что на 8 марта воскресенье сделали рабочим днем, не спросив согласия верующих. Ведь сейчас идет Великий пост, люди хотят прийти в храм помолиться. А получилось так, что храмы были полупустые, пришли только бабушки и школьники. Причем так интересно сделали выходные, что учащиеся даже не могли куда-то уехать со своими родителями. Почему нельзя было сделать, чтобы и школьники не учились? А то получилось так, что когда родители отдыхали, их дети учились, а когда родители работали, дети отдыхали. А в воскресенье дети оказались попросту брошенными. Если они не пришли в храм или в спортивную секцию, значит, они предоставлены сами себе. Представьте, если бы в какой-нибудь исламской стране объявили, что отменяется пятничный намаз, то правительства этой страны уже не было бы. Люди сразу вышли бы на улицу. Я к чему говорю об этом, часто своими неосознанными действиями мы сами провоцируем появление вот таких вот панк-групп. Понимаете, то, что произошло в храме Христа Спасителя, является лакмусовой бумажкой состояния духовности всего нашего общества.

- Но не кажется ли вам, что доля вины в этом лежит и на церкви. Многих, к примеру, возмутили призывы Патриарха Кирилла голосовать за единство. После этого тут же пошли разговоры о том, что церковь у нас соединена с государством.
- На самом деле это большое заблуждение. Есть очень много моментов, в которых церковь не согласна с политикой государства. Но есть и глобальные вещи, которые церковь, безусловно, будет поддерживать. Это прежде всего сохранение целостности государства, воспитание молодежи в духе христианских традиций, гуманности в обществе. Ведь о чем говорит поступок этих девушек: видимо, они проплачены. Я не знаю кем, это не мое дело. Я просто пытаюсь понять, почему они пошли на такой риск. Ведь если бы они сделали это, предположим, в Турции в мечети, их бы просто камнями закидали без суда и следствия. И никто не стал бы искать виновных в расправе. Потому что кощунство всегда каралось очень жестко. Значит, у этих девиц просто нет ничего за душой. Они дети тех самых потерянных 90-х годов, в которых не прививалось уважения к истории Родины, для них нет ничего святого. Именно здесь кроются психологические корни этого поступка. С одной стороны, они были морально готовы совершить такое, а с другой – кто-то их на этот шаг спровоцировал. Проще говоря, кто-то уже за это заплатил.

«Все ходы записаны»

- Знаете, очень часто приходится слышать, что любой протест, какой бы он ни был, обязательно кем-то проплачен, что ничего просто так не происходит. Нас постоянно пугают происками каких-то внешних врагов, которые стремятся нас захватить или разложить. Вы, правда, думаете, что кто-то, кроме нас самих, может нас разложить?
- Понимаете, у любой медали есть две стороны. Безусловно, у России есть внешние враги. Они были, есть и будут до тех пор, пока идет геополитическая борьба государств. Это хорошо видно на примере стран Средней Азии и Ближнего Востока, которым навязывается модель демократии США. Это очень хорошая модель, но она работает только в том обществе. Однако ее регулярно пытаются навязывать другим странам с иной культурой и мировоззрением. Например, Афганистану или России. С одной стороны, это, а с другой – наши внутренние проблемы: большая пропасть между политической элитой и простым народом, нищета наших пенсионеров, тяжелое положение инвалидов. Да, они получают какие-то деньги от государства, но… Посмотрите на Грецию. Когда там объявили дефолт и сказали, что пенсии будут ниже семисот евро, вся страна вышла протестовать. А скажите, наши пенсионеры получают семьсот евро?!

- Но, может быть, именно этим и объясняется стремление людей к переменам. Да, градус терпения в нашем обществе очень высок, наши пенсионеры предпочитают получать маленькие пенсии и тихо умирать в нищете, но не идут протестовать. Но в какой-то момент терпение просто лопнет?
- Проблема в том, что сами формы протеста должны быть адекватными и правильными. Нельзя устраивать какую-то Болотную площадь. Ведь у тех, кто там протестовал, не было никаких лозунгов, а было просто настроение ввергнуть страну в хаос. А потом, мол, разберемся. Это одна из политтехнологий по смене конституционного строя России. Подобные сценарии уже отработаны на той же Ливии. У нас, конечно, страна побольше, но ввести ограниченный контингент натовских войск для защиты интересов оппозиции, почему бы и нет?! (Улыбается.)

- Вы и такую мысль допускаете?
- Я не допускаю. Но дело в том, что сейчас даже выходят такие полуфантастические книги, которые пишут хорошо одетые люди, сидящие в красивых кабинетах за океаном, и просчитывают возможные сценарии. Как говорил герой известной книги: «Все ходы записаны». А Россия до сих пор является лакомым куском. А когда здесь будет неразбериха, расчленить страну по разным признакам, по национальному или по какому-то еще будет гораздо проще. Ведь удалось же, в конце концов, развалить СССР.

- Удалось, но этот проект затянулся на несколько десятилетий. У России, получается, все еще впереди?
- Конечно. И вопрос сейчас стоит следующим образом: если наше руководство хочет сохранить страну, то нужно не только говорить об этом с трибун, но и совершать некие действия. Прежде всего увеличить оборонную мощь страны. Другого пути сохранения России просто не существует. Если мы сами не будем способны себя защитить, то и впредь будем оставаться лакомым куском для совершенно разных сил, групп, структур. И никакой Совет безопасности ООН нам не поможет.

- Но не считаете ли вы, что укреплением одной только оборонной мощи государства эта проблема не решается. Мало построить большое количество танков, кораблей и самолетов, чтобы чувствовать себя в безопасности. Нужно еще сделать достойной жизнь людей.
- Безусловно. У нас, к сожалению, существует множество проектов, которые мы начали, так и не осознав их нужности. У нас до сих пор нет единой концепции культурной политики России. Образовательные стандарты третьего поколения только формируются, но они не учитывают опыта прошлых лет. Ведь у нас есть свои традиции. У нас было замечательное гуманитарное образование, техническое образование, были замечательные математические школы. А сейчас мы постепенно утрачиваем те позиции. Нам постоянно навязывают чуждый нам образ жизни, навязывают какие-то культурные тренды, идет постоянное надругательство над русским языком. Плюс к этому мы имеем большие проблемы со здоровьем. У нас высокий уровень алкоголизации населения. Мы потребляем очень много наркотиков по сравнению с той же Европой, мы занимаем одно из первых мест в мире по количеству суицидов. А эти проблемы никто, кроме нас, не решит.

- Можете ли вы предложить пути решения этих проблем?
- Начинать нужно с малого. Для начала необходимо ограничить продажу алкоголя, строго следить за исполнением федерального законодательства в этой сфере. Кроме того, необходимо ввести уроки здорового образа жизни. Молодые люди должны иметь представление о том, как им полноценно жить и работать до старости. Вы только представьте себе, у нас ежегодно полмиллиона человек умирают от употребления алкоголя и связанных с этим побочных явлений. Против нас ведется некая необъявленная война.

- Но мы как-то можем противостоять этому? В конце концов, никто никого силой пить не заставляет.
- Да, можем. Сейчас мы планируем создать в республике общественный совет по противодействию алкогольной угрозе. В масштабах страны такой совет действует уже четыре года. За это время потребление алкоголя удалось снизить на 10-15 процентов. Понимаете, Россия вопреки расхожему мифу всегда была одной из самых непьющих стран. Раньше люди могли выпивать только по праздникам. Только в послепетровскую эпоху, когда государство начало открывать питейные заведения, встала проблема алкоголизма. Но и тогда государство и церковь с ней боролись.

«Мы это не забыли»

- Какой вы видите роль церкви в решении этих проблем и каковы, на ваш взгляд, границы того, что церковь может себе позволить, а что она позволять не должна. Имею в виду прежде всего участие церкви в политической жизни страны?
- Знаете, в марте прошлого года состоялось совещание, на котором было определено, что священнослужитель может баллотироваться в депутаты только в крайнем случае. Если Священный синод благословит кого-то на отстаивание интересов верующих в высшем законодательном органе страны, тогда это возможно.

- Но ведь священнослужителю, для того чтобы заниматься политической деятельностью, необязательно становиться депутатом. Вести «разъяснительную работу» с паствой в чьих-то интересах можно и без депутатского мандата.
- Знаете, в Интернете много пишут о том, что сам Святейший Патриарх Кирилл в открытую призывал голосовать за Путина, но на самом деле ничего подобного не было. Я считаю, что у нас очень умные люди, которые сделали свой выбор самостоятельно. Достаточно было просто посмотреть на кандидатов. Один из них неверующий, второй – коммунист. Но это мы уже проходили. И мы не хотим возврата к тому времени, когда разрушали храмы и расстреливали священнослужителей. И убеждать нас в том, что это не повторится… Простите, но мы не в детском саду. Мы это не забыли.

- Но, с другой стороны, делить страну на две площади тоже ненормально. К тому же отсутствие лозунгов у тех, кто собирался на Болотной площади, может, как раз и является доказательством того, что за ними никто не стоял и никто их не проплачивал.
- Хоть это и не имеет прямого отношения к церкви, но я отвечу. На мой взгляд, протест на Болотной площади следует рассматривать как некий сигнал того, что власть слишком отдалилась от народа. Руководству страны пора перестать жить по принципу «я начальник, ты дурак». Нужно научиться разговаривать с представителями оппозиции. Лично мне оппозиция несимпатична. Я хорошо знаю, кто такой тот же Немцов. Но… Руководству страны необходимо найти те формы управления, при котором люди имели бы возможность как-то корректировать политический курс. Почему у нас начинают креститься только тогда, когда гром уже грянул?! Взять хотя бы вопиющий случай в Казани, где полицейские запытали человека насмерть. Если мы даже на уровне полиции не можем внушить людям какие-то нравственные принципы, то что уж тут говорить о какой-то толпе?! Руководство страны должно постоянно оглядываться на тех, кто стоит за ними.

- В связи с этим приходилось слышать мнение, что уж коли церковь ведет такую активную деятельность, вести ее нужно не на словах. Люди ждут конкретных дел.
- Я не знаю, что значит словосочетание «конкретные дела», но на примере саранской епархии могу сказать, что мы сейчас ведем строительство на базе Макаровского монастыря большого детского молодежного лагеря. Мы будем готовы принимать там детей из малообеспеченных семей. Будем просить в этом вопросе помощи у правительства. Кроме того, у нас при многих храмах есть детские кружки. И спорту мы уделяем очень большое внимание. Совсем недавно мы самостоятельно изыскали возможность отправить ребят на соревнования по рукопашному бою. И, кстати, две наших девушки стали победительницами. Теперь они поедут на чемпионат Европы, а возможно, и на чемпионат мира. Но это должно делать и государство. Важно понять, что лучше сейчас вкладывать деньги в здоровье молодежи, чем потом содержать инвалидов.

- Парадокс, но при всех имеющихся проблемах Россия до сих пор жива. Не находите?
- Я вам скажу одно. Это чудо Божье. Другого объяснения у меня нет. Господь отвел России какое-то высокое, важное предназначение. И он хранит ее.

«Вечерний Саранск»