Человек, подаривший нам свободу

-Вы никогда не были в Архангельске? Не представляете себе этот город? — мой собеседник лукаво улыбнулся.

-Не был, но представляю. По деньгам.

-По каким еще деньгам?

-По купюре в 500 рублей.

Мой визави рассмеялся. Видимо, мой юмор его позабавил.

-А я там начинал служить. В сороковом году приехал, сразу после окончания Ленинградского первого артиллерийского военного училища. Прибыл туда молодым лейтенантом, два кубика в петлицах. Большинство с нашего выпуска старались попасть в Литву или Латвию (Прибалтика в то время только-только стала нашей, советской). А меня вот направили на север. Но приказы военного начальства не обсуждаются: Архангельск, так Архангельск.

Он охотно рассказывает о прожитом. А поделиться есть чем, его жизненный опыт весьма богат. Мой собеседник — Иван Иванович Новиков. Он — кадровый военный, начал служить Родине еще до Великой Отечественной войны, а закончил в 1965 году. Родился в деревне Каменка Чамзинского района. Он с 1916 года, то есть «рожден еще до революции», как он сам шутит. 1 июня ему исполнится 93 года. И в этом солидном возрасте он сохранил острый ум и хорошую память. Во время нашего разговора он вспоминал фамилии всех людей, о которых рассказывал: с кем доводилось воевать, служить и в Архангельске, и уже после войны на Дальнем Востоке. Ему и по внешнему виду не дашь его возраста. Да, пожилой человек, но такими бывают и в шестьдесят пять лет, и раньше.

-Нас осталось мало и с каждым годом становится еще меньше. И значительная часть оставшихся в живых ветеранов либо прикованы к постели, либо другие, что большинство времени проводят дома, стараясь много не двигаться. Я же вполне мобилен, хожу на мероприятия, да и дни мои, особенно эти, предпраздничные расписаны по часам.

Наш разговор несколько раз прерывали телефонные звонки. Звонили из школ, музеев, Совета ветеранов. В канун праздника Победы Ивана Ивановича просили выступить и рассказать о войне подрастающему поколению в воспитательных целях. Наш рассказ о ветеране тоже приурочен к этой дате. Только мы не станем хронологически последовательно воспроизводить его воспоминания о тех годах, а представим фрагментарно, как в принципе, и велась беседа. Ветерану вспомнилось то, что ему дорого, то, что оставило наиболее сильное впечатление в его душе. То, что, возможно, он не рассказывал в школах на уроках патриотического воспитания.

-Военным я хотел стать с детства, поэтому и выбор мой был вполне осознанным, — говорит Иван Иванович.- И вот мечта моя осуществилась: я — курсант военного училища, и не простого, а артиллерийского. Тогда это в большом почете было. Да и училище наше было показательное. Поэтому нас нередко посещали крупные военноначальники того времени. В 1939-ом к нам на учения приезжали Жуков, Мерецков. Георгий Константинович тогда был генерал-полковник, в должности начальника генерального штаба. Я тогда стоял в почетном карауле. Мне часто доверяли эту миссию, особенно во время приезда высоких гостей. Когда нас навестил всесоюзный староста Михаил Калинин, я также был на боевом дежурстве. Калинин тогда уже в возрасте был, небольшого роста, бородка клинышком, оглядывал наших курсантов и восклицал: «Какие молодые ребята и уже защитники Родины. Я думаю, они смогут дать отпор любому врагу. Помню и себя таким же». Мы постигали военную науку. До сих пор осталось в памяти военные постулаты: пехота должна идти за огневым валом, вначале вступает в бой артиллерия, затем идут танки, а уже потом пехота. То есть мы, артиллеристы, начинали бой, мы осуществляли этот огненный вал. Сейчас, по происшествии времени, могу сказать определенно: мы не были готовы к той войне. Эту неготовность показала еще финская компания. Раньше этот факт замалчивали, теперь можно говорить. У нас был велик патриотизм, горяча любовь к Родине. Но у нас была устаревшая техника, часть высшего комсостава сидела в лагерях, подготовка солдат велась не на должном уровне. Последнее ощущалось, когда наркомом обороны был Ворошилов, перед войной Сталин заменил его на Тимошенко. Обучение стало более интенсивным, но времени оставалось мало. Когда я уже командовал взводом в Архангельске, в мае 1941-го нас возили в город Молотовск (ныне Северодвинск), учили морским стрельбам. Мы тогда удивлялись: зачем нам морские стрельбы. Комиссар, который проводил занятия, объяснил: для возможного отражения атаки с моря. И продолжил: вы должны знать, через месяц Германия нападет на Советский Союз. Мы были ошеломлены известием. Сейчас я думаю, что по меркам того времени этого комиссара должны были бы арестовать, посадить в лагерь или расстрелять за разглашение военной тайны. Но ничего такого не было. А потом уже ближе к началу войны, когда до 22 июня оставались считанные дни, находились такие, которые с точностью до часа называли время нападения фашистов. Многие знали об этом. И всеравно война началась неожиданно: Сталин до последнего не верил, что Гитлер нарушит условия пакта о ненападении.

А в начале огневого 1941 года, 4 января, Иван Новиков обзавелся семьей. Съездил на родину и женился на местной учительнице начальных классов. Она и в Архангельске потом учила детей. 22 июня она с утра со своим классом поехали помогать подшефному колхозу, про войну еще не знали. Долго не возвращались, а муж дома сходил с ума: ему надо было срочно выезжать к месту боевых действий, а жену следовало срочно отправить домой, на родину.

-Но меня не сразу отправили на передовую. Оставили проводить ускоренную подготовку командиров взводов. В начале войны младших командиров не хватало. Под мое начало поступили люди, в большинстве своем старше меня, с высшим образованием, на гражданке работали, кто инженерами, кто директорами школы. И мне необходимо было командовать ими, вести обучение, готовить к войне. Непривычно было. На ходу учились обращаться с новой техникой. А уже в 1942 году ездили в Москву принимать «Катюши». Уже с новой техникой меня направили на Калининский фронт. Там, будучи командиром дивизиона, я получил свое первое ранение. Подбирали место для расстановки орудий. Рядом со мной разорвался снаряд, осколок мне угодил в ногу. Отправили меня в госпиталь, а спустя некоторое время наш дивизион передислоцировался в Старую Руссу. Перед отправкой однополчане приезжали в госпиталь с целью меня забрать. Они напали как раз на главного врача. Так он даже им повидаться со мной не позволил. Сказал: «Не отпущу его. Он очень слаб». Об этом он сказал мне уже потом, перед выпиской. Кстати, многие из тех, кто со мной воевали, с кем я тогда не смог уехать, полегли в боях под Ржевом. А я потом в составе 40-го полка оказался на Западном фронте. Однажды поставили передо мной задачу: привести в порядок часть, вернувшуюся с передовой. Вернее это были остатки гвардейской части, грязные, оборванные, голодные, деморализованные люди. Им даже разместиться негде было. Я приказал поставить палатки, накормил людей, отправил в баню, выдал новое обмундирование. Потом уже стал вести беседы по поднятию нашим воинам боевого духа.

Иван Новиков был уже гвардии капитаном, когда он оказался у деревни Сычевка, подо Ржевом. Вначале наша артиллерия била по пустому месту, так как враг отошел в темноте на 3 километра вглубь территории. А когда наши войска были уже измотаны, фашисты нанесли ощутимый удар. Это уже потом, силами армий, которыми руководили генералы Жуков (он и явился руководителем операции «Сычевка»), Конев, и наш земляк, генерал Пуркаев, врагу был нанесен сокрушительный удар и немцы были отброшены на несколько километров назад. Во время этой битвы погибло около 100 тысяч солдат с обеих сторон. Иван Иванович же пострадал в самом начале операции. В окоп попала граната, были убиты несколько солдат, в том числе радист, осуществлявший связь со штабом, ранены ординарец Новикова, военврач и сам командир. Осколок пролетел вскользь, задев бровь, кровью залило лицо. «Еще бы немного левее, и остался бы без глаза»,-вспоминает ветеран. А из госпиталя он в тот раз сбежал, с помощью ординарца Усова, который загодя приберег одежду командира.

Потом Новиков оказался под Сталиградом. В самом городе уже шло сражение и артиллерию туда не пустили, потому что огнем вместе с врагами, можно было уничтожить и своих. Но он по рассказам непосредственных очевидцев знает, как Мамаев курган несколько раз переходил из рук в руки. Как дрались с немцами насмерть тихоокеанские моряки, которых привезли с Дальнего Востока. К воюющим не пропускали машины с продовольствием. Немцы пытались кормить своих солдат, сбрасывая провизию парашютами. Но парашюты с едой иногда попадали и к нашим. И советские солдаты ели немецкие галеты, сушеную колбасу, растворяли спиртовые таблетки. Новиков попал в Сталинград, когда город стал уже нашим, 330-тысячная армия Паулюса была разгромлена. Он видел плененного фельдмаршала, когда его везли в сопровождении конвоя. Видел и сталинградские улицы, усеянные трупами. Лежали горами убитые советские солдаты, немцы, мирные жители, дети. Последствие одного из крупнейших сражений ХХ века.

-Так получилось, что у нас в семье, не я один воевал, но и отец,- рассказывает Новиков. — Хотя дома с больной матерью, которая плохо передвигалась, оставались еще четверо детей мал-мала-меньше. Из них работать могла лишь моя старшая сестра. У отца была бронь, как у председателя колхоза, но его взяли на войну. Почему? Я тогда еще не знал. Матери в деревне инвалидность не давали. А так как она не работала, потому что не могла, ее заставляли платить налог за то, что она не помогает фронту своим трудом (был тогда и такой налог). Моя жена оказывала посильную помощь, но все деньги уходили на уплату налога. Я решил им помочь. У меня выдалась командировка в Москву, связанная с ремонтом боевой техники. И пока она ремонтировалась, я решил съездить в Мордовию, отпросился на три дня. Приехал, пошел с матерью к врачам, пришлось походить по кабинетам. Бюрократы-волокитчики были и тогда. Пришлось мне, фронтовому офицеру, пользуясь властью, а то и угрозами, достать необходимые документы. А отец мой, как выяснилось, повздорил с районным начальником милиции. За это в то время можно было бы вполне заработать срок. Чтобы избежать этого, он пошел на войну. Я его потом нашел на фронте. Он воевал в пехоте: Новиков Иван Никифорович, рядовой стрелковой дивизии. Я встречался с ним, беседовал с его руководством. Я мог бы взять его к себе, воевать бок о бок, но он отказался. На прощанье я сделал наказ его командирам: берегите отца. Он воевал храбро, остался жив, дошел до Берлина с маршалом Коневым. Потом уже после победы, их часть отправили в Прагу. И отец был в числе тех, кто перегонял табун чешских лошадей на Украину. Они очень ценились у нас и вызвали интерес советских конезаводчиков.

Сам Иван Иванович дошел до Брянска. До Победы воевал на Волховском фронте. Сразу после 9 Мая его отправили на Дальний Восток, воевать с самураями.

-Я и ушел в отставку с Дальнего Востока в 1965 году. И все то время, двадцать лет, командовал полком. Однажды, в начале 50-х, хотели направить меня служить в Германию. Предложение было заманчивым, и перспектива открывалась хорошая. Но в то время подобным перестановкам предшествовала очень тщательная проверка. А у нас начальником особого отдела был выходец с Пензы, по сути дела, мой земляк. Но вместо земляческого отношения он проявил особое рвение к проверке моей особы. А зацепиться было за что. Конечно, фронтовая биография у меня безупречная, воевал я честно. Но мой дядя жил в Америке, а у деда до революции была своя мельница, он содержал табун хороших лошадей. Дядя никогда не был контрой, а дед не считался мироедом, но особистам-то что до этого? Главное-человек замаран. Последовали продолжительные беседы в особом отделе, и я понял, что в Германию я не поеду в любом случае, главное — сейчас жизнь спасти. Но в это время случились перестановки и на правительственном уровне. После смерти Сталина был объявлен врагом народа нарком госбезопасности Берия. И в результате арестован был не я, а начальник особого отдела. Между прочим, у него нашли много грамот, выданных за хорошую работу, за подписью Лаврения Берии.

Иван Иванович много рассказывал и о своей службе в мирное время. О том, как он вез призыв с Украины: 3 тысячи человек в 46 вагонах. О том, как маршал Малиновский вручил ему именное ружье за умелое руководство полком в 1955 году. Возмущался сегодняшней дедовщиной в войсках: раньше такого не было, куда смотрят отцы-командиры, воспитанию личного состава надо уделять побольше времени. Рассказывал и о своей работе в республиканском Совете ветеранов.

У Ивана Ивановича много наград за боевые заслуги. Когда он одевает мундир со всеми орденами и медалями, ему становится тяжело, как он сам признается. Сколько металла на груди. И он перед школьниками старается выступать всегда в своей обычной одежде, а парадную надевает в самый торжественный день — 9 Мая. И тогда награды горят огнем, а душу его переполняет чувство гордости за советский народ, который тогда, в 45-ом, одержал победу над фашизмом. Правда, уже не существует такой общности, как советский народ, и День Победы празднуется не на всей территории бывшего Союза, отрадно, что еще живы ветераны. Такие, как Иван Иванович. Люди, подарившие нам возможность жить в свободной стране.

Семен МИХАЙЛЕВИЧ

РИА «Инфо-РМ»