Светлана Антонова: «Мне до сих пор стыдно перед Ярмольником»
25.06.2010 09:37
Светлана Антонова известна нам по фильму «Охота на пиранью», телесериалам «Морской патруль» и «Вербное воскресенье». Недавно на телеканале «Россия 1» завершился новый сериал «Детективное агентство «Иван да Марья», в котором Светлана снова сыграла главную героиню — детектива Марью.
Актриса рассказала нам о том, как снимался этот сериал, как ей работалось с Леонидом Ярмольником — исполнителем роли Ивана. Вспомнила интересные подробности работы над фильмом «Охота на пиранью», где она снималась вместе с Владимиром Машковым и Евгением Мироновым. О новом сериале «Левая работа». И немного — о личной жизни...
Разбить лицо Ярмольнику
— В телесериале «Детективное агентство «Иван да Марья» вашим партнером был Леонид Ярмольник.
— Я обрадовалась, когда узнала, что моим партнером будет Ярмольник. Думаю, что бесконечную симпатию к этому актеру можно найти в каждом русском человеке. А мы с ним еще и «одной крови»: оба окончили Щукинское училище. Мне было интересно посмотреть, как он работает, хотелось что-то почерпнуть от него.
— Трудно было играть с ним любовь?
— Любви у нас было немного — это все-таки жанр детектива. Леня очень помогал мне, постоянно подсказывал, как лучше сделать ту или иную сцену. Он безумно обаятельный человек!
— Насколько я знаю, в новом проекте «Левая работа» вы снова играете сотрудника детективного агентства?
— Да, это прямо рок какой-то! Только в этом случае я уже владелица детективного агентства. Я почитала сценарий, и мне он показался интересным. Кроме того, я узнала, что одну из главных ролей будет исполнять Павел Майков — мне захотелось с ним поработать.
— А у вас в жизни были ситуации, когда вы задумывались, что неплохо было бы нанять частного детектива?
— Да, у меня была такая ситуация!
— Какая? Расскажите!
— Нет, это не для прессы! Но как мне кажется, у любого человека когда-нибудь проскальзывает такая мысль: «А не обратиться ли мне к частному детективу?».
— Что вам больше всего запомнилось на съемках этого фильма?
— У нас была на съемочной площадке одна внештатная ситуация. Правда, Леонид Исаакович не хотел, чтобы про нее говорили, но сейчас, я думаю, уже можно. Мы снимали сцену, где охранник наставляет пистолет на Ярмольника, а я ногой выбиваю этот пистолет из его рук. Три дубля все было нормально, и вдруг в четвертый раз пистолет летит вверх — и падает Лене прямо на лицо — задевает бровь и прицелом разрезает ему щеку! Я вижу, как Ярмольник закрыл руками лицо, а из-под ладоней кровища хлещет! Ужас, паника! А снимали в подвале какого-то заброшенного дома — ни людей, ни аптечки. Мы побежали в палатку мороженого — за льдом, но его, как назло, там не оказалась. Купили мороженое «48 копеек» — большой такой брикет, завернули в полотенце и приложили ему к щеке. Съемки пришлось остановить на 12 дней. Рана была глубокая. Я там чуть не умерла от разрыва сердца: понимала, что это сделано моими руками — точнее, ногой. Очень переживала, что у Ярмольника останется шрам. Просила прощения, спрашивала, чем я могу помочь. А он только отмахивался. К счастью, в итоге все обошлось — даже следа от той травмы не осталось!..
Школа для Марии
— У вас есть шестилетняя дочь Мария. Как вам удается совмещать работу и съемки? Нет ощущения, что что-то дочери недодали?
— Конечно, есть такое ощущение: что чего-то недодала, что я ее мало вижу... Но, к сожалению, нет пока другой альтернативы. Мне надо работать! Стараюсь ей уделять больше внимания, беру ее с собой на съемки. Но Маша там быстро устает, и ребенку трудно объяснить, что мы не можем просто взять и уехать домой, когда ей хочется...
— То есть стать актрисой она не хочет?
— Хочет! Но пока не может понять, что тогда она не сможет говорить то, что хочет, не сможет одевать то, что хочет, и не сможет уйти, когда захочет...
— А кем еще хочет стать?
— Да много кем! Она мне тут недавно выдала, что хочет быть «рок-н-ролльщицей» — это когда стоишь на сцене с гитарой и громко поешь. А до этого хотела быть «макияжницей» — эту профессию она выбрала, когда увидела, как меня гримируют...
— Вам скоро в школу?
— В следующем году — я откладываю этот процесс, сколько могу. Меня все пугают: «Подожди — это еще школа не началась!»
— Школу уже выбрали?
— Еще выбираем. Есть школа с английским уклоном, и есть театральная школа Сергея Казарновского — в ней учится много детей актеров. Да и мой бывший муж Олег Долин тоже ее оканчивал.
— Вы общаетесь с Олегом?
— Мы сохранили дружеские отношения. Мы взрослые люди, и нам нечего делить. Стараемся находить разумные решения по всем вопросам, связанным с воспитанием нашей дочери.
— В вашей жизни есть мужчина?
— Да, и, слава Богу, с кино и театром он не связан.
— Что вы как женщина в мужчине цените выше всего?
— Поддержку — и физическую, и моральную. И способность защитить! Это я на экране такая боевая, а в жизни я — совсем другая...
Поцелуй Машкова
— Правда, что в фильме «Охота на пиранью» вам приходилось самой выполнять все трюки?
— Да, я делала все трюки сама.
— Это было задание режиссера?
— Это была установка Машкова. И я не могла поступить иначе — я бы просто сгорела от стыда. Потому что Владимир Львович Машков делал все трюки сам. Помню, как мы приехали снимать один из первых эпизодов. Меня, Анну Банщикову, Сергея Гармаша и Вову Машкова запихнули в вертолет. И мы должны были со связанными руками где-то с высоты метров в восемь прыгать в озеро. Это было страшно! У нас были дублеры — профессиональные каскадеры, которые сидели внизу в наших костюмах и в любой момент были готовы прыгнуть вместо нас. Но Володя Машков, которого я уважаю и люблю, подошел к нам с Аней и сказал: «Когда артист сам выполняет трюки — это всегда видно. И точно так же видно, когда вместо актера кто-то делает его работу. И если вы не хотите упасть в грязь лицом — надо прыгать!». И, конечно, мы с Аней прыгнули сами. Было очень страшно! Высоко, вода внизу холодная, сильное течение, у нас связаны руки... Но мы уже не могли отступать. И после этого уже ничего не было страшно! Я даже горела в вагончике сама, без каскадеров. Возле меня падали горящие балки, я лишилась бровей, но все это мне казалось уже легким делом… И я получила огромное удовольствие от тех съемок!
— Говорят, что на съемках вам пришлось расстаться с длинными волосами. Можно же было парик надеть — зачем такие жертвы?
— Да, волосы отрезала... Жалко было... Но это было оговорено еще на пробах. Это было условие режиссера. Он хотел эту сцену снять натурально — ему не нужна была актриса в парике или в шиньоне... Съемки этого проекта были не вчера, но я их запомнила на всю жизнь! Когда Машков не очень острым ножом отпиливал мою косу — это был и неподдельный ужас, и реальные слезы…
— Зато вы ему отомстили — в финальной сцене влепили такую натуральную пощечину!..
— Честно говоря, я эту сцену вообще не помню.
— А как же финальный поцелуй?! Целовались с Машковым — и не помните?!
— Не особо... Понимаю, что многие девушки, наверное, завидовали мне в ту минуту. Но это был обычный рабочий момент…
«Вечерний Саранск»