Иван Янковский: «Мне кажется, что хуже равнодушия нет ничего»

Исполнитель одной из главных ролей в фильме «Союз спасения» рассказал о своем герое и многом другом

Нынешний канун Нового года ознаменуется одной из самых ожидаемых премьер - выходом на экраны картины «Союз спасения». Это фильм, основанный на реальном историческом событии - неудачной попытке государственного переворота в декабре 1825 года. Искренняя, благородная попытка молодых офицеров спасти Россию выливается в кровавую трагедию. Бунт будет жестоко подавлен, а пятеро главарей заговорщиков - Сергей Муравьев-Апостол, Кондратий Рылеев, Павел Пестель, Михаил Бестужев-Рюмин и Петр Каховский - будут приговорены к самой суровой и позорной казни: повешению.

Продюсерами масштабного кинопроекта выступили Константин Эрнст и Анатолий Максимов, режиссером картины стал Андрей Кравчук, а роли исполнили Максим Матвеев, Павел Прилучный, Леонид Бичевин, Антон Шагин, Игорь Петренко, Алексей Гуськов, Александр Домогаров, Софья Эрнст, Ингеборга Дапкунайте, Александр Лазарев, Александр Устюгов, Артем Ткаченко и многие другие популярные актеры. Одного из главных заговорщиков - Михаила Бестужева-Рюмина - сыграл Иван Янковский.

Нам удалось поговорить с актером о многом: о новом взгляде на восстание декабристов, об ответственности за свое место в актерской династии, о том, какие фильмы и роли он выбирает. И, конечно же, не могли обойти стороной скандал вокруг постельной сцены в нашумевшем фильме «Текст», в которой Иван снимался с Кристиной Асмус и которая вызвала нездоровый ажиотаж в соцсетях.
Неизвестная история

- Иван, расскажите немного о своей роли.
- Я играю декабриста Михаила Бестужева-Рюмина. Он человек, который не воевал, один из самых молодых персонажей в этой истории. Он был легким человеком, балагуром. Кто-то из «декабристов» был идейным центром, а кто-то, как мой персонаж, - энергетическим. Тогда было круто, что ты офицер…

- А сейчас круто, условно, иметь «Бентли»…
- Да. Сейчас, если подумать: мне 29, а тогда в 24-25 лет брали Париж после войны с Наполеоном! У них были другие внутренние ценности…

- Пришлось для съемок изучать какие-то исторические материалы? Константин Эрнст говорит, что о декабристском восстании знают многие, но поверхностно, без подробностей...
- Это действительно так. Мы все знали все это на школьном уровне, и я в том числе. Где-то кто-то кого-то застрелил, император, смута… Про это в учебниках - пара страниц... И безусловно, мы вдохновлялись архивами. Есть огромное количество исторических документов с реальными словами героев, когда они уже сидели в тюрьме. Допросы. Один не сдал никого, второй все рассказал, третий промолчал, и так далее… Там много было чего интересного и подробного, о чем тебе не расскажут в школе. Этим историческим событием можно много и долго заниматься. Не каждый знает, что и зачем эти ребята тогда делали. Они думали, что, реально побывав в Париже, увидев европейскую демократию, они так спокойно смогут ее установить здесь, в России. Это, конечно, наивно. Но тут есть и другое: само то, что людям были не безразличны страна, народ, который в ней живет, порядки, которые в ней господствуют, - вот что самое главное! Мне кажется, что хуже равнодушия нет ничего. Когда ты равнодушен ко всему - тогда это смерть, везде, в любом деле. В профессии актера, когда ты равнодушен, ты мертвец, если как режиссер ты равнодушен - то тоже умер. Это были истинные граждане России, неравнодушные живые люди. Нам всем сейчас этого, как мне кажется, очень не хватает…

Право выбора
- Иван, вы сказали, равнодушный актер - мертвец. А вы неравнодушны ко всем своим героям? За каждого переживаете?
- Безусловно! И я должен оправдывать все, что я делаю в роли. Но осознавая при этом, что герой - это не я. Что-то мне в нем - философски, нравственно, психофизически - ближе, а что-то - дальше. Но нигде это не я, в ролях - это не я. Вот, например, режиссер снял фильм - и понятно: вот о чем он думает, вот его что волнует. А я - артист, я играю роль. Но сказать, что вот такой-то герой - это я, такого нет. Где-то я - Петя Хазин, где-то - Бестужев-Рюмин, но это не я.

- Хорошо, что тогда вам ближе?
- Мне все мои герои близки. Я не снимаюсь направо и налево - я выбираю. То, что мне нравится, - я играю. Если нет - я не снимаюсь.

Иван Янковский и Кристина Асмус на съемках фильма «Текст»

- От многого отказываетесь?
- Да, от 90 процентов предложений.

- Почему? Плохие сценарии?
- Меня должно цеплять, мне должно нравиться то, что предстоит сыграть. Как, например, в фильме «Текст», который мы сделали, я считаю, очень смело: власть, произвол, наркотики, все сошли с ума... Или здесь, в «Союзе спасения», где работает нереально сильная группа: продюсеры Константин Львович Эрнст и Анатолий Вадимович Максимов, один из самых известных режиссеров, лучший оператор в стране, пять камер, партнеры - сплошь гениальные артисты...

- Ну хорошо, в чем будете сниматься - понятно. А в чем не будете?
- Условно - я не хочу играть про водопроводный кран и отключение воды, и про мента тоже. Я хочу другое играть. Я - начитанный, «насмотренный» человек. Люблю режиссеров Дэвида Финчера, Франсуа Трюффо, Жана-Люка Годара, Мартина Скорсезе, и так далее. Любя и смотря это все, я хочу соответствовать этому. И стараюсь выбрать, что максимально отвечает моим запросам в профессии. Отвечает - я это беру, нет - нет. Все просто…

Наследственность и ответственность
- Династия актерская накладывает отпечаток? Наверное, к вам - в данном случае как к актеру - больше требований?
- Наверное, со стороны зрителей есть какое-то ожидание. Но я перестал об этом думать. Мне кажется, что все эти мысли - о том, кто ты и что ты, какой у тебя род - они останавливают в профессии. Вместо того, чтобы искать, как играть с партнером, ты думаешь о соответствии своей фамилии. Мне никому ничего не надо доказывать. Но раньше я думал об этом - когда был моложе. Сейчас у меня больше опыта. Я вообще к себе честно отношусь. Я знаю, что у меня были плохие роли, что больше я так не буду делать, не буду сниматься в таких фильмах - это не мое, это не мой жанр…

- То есть вы достаточно критично относитесь к себе?
- Да, я самобичеванием и самокритикой часто занимаюсь. Я все вижу, что происходит на экране, - мне не надо человека, который бы разбирал все со мной, я все сам понимаю…

- Родители смотрят? Советуетесь с ними?
- Да, конечно, и смотрят, и советуемся. Но они уже шутят на эту тему - говорят: «Ты, сын, уже больше всех нас понимаешь и сам можешь дать совет». Для меня, безусловно, мнение мамы, папы, бабушки, сестры, моего близкого человека - одно из самых важных.

Иван Янковский вместе с родителями Филиппом Янковским и Оксаной Фандера

- Часто видитесь с родителями?
- Стараемся, во всяком случае. Сейчас уже все выросли, но у нас есть дни - семейные, когда мы все вместе собираемся. У нас так заведено. Сидим, общаемся, что-то кому-то рассказываем, куда-то вместе идем...

Хорошая работа
- По «Тексту» такая шумиха поднялась: обсуждают постельную сцену, на вашу партнершу Кристину Асмус набросились с критикой, похожей больше на травлю...
- Шумиха эта о чем говорит? О том, что я и Кристина хорошо проделали свою работу. Вы смотрели фильм?

- Да.
- Вы поверили?

- Да.
- Всё! Надо культурно себя образовывать, выращивать. Почему у них не было вопросов к Монике Беллуччи и Венсану Касселю? (Иван Янковский говорит о жесткой сцене изнасилования героини Беллуччи в фильме «Необратимость» - прим. автора). Я что-то не припомню таких разговоров. Те люди, которые вот так осуждают… Пусть они сначала кино сделают хоть какое-то и меня позовут - и я приду, посмотрю и скажу: «Хорошо, отлично!» А если будет плохо, то я тоже смогу кое-что сказать... Это я хожу по острию ножа, а они только смотрят. Кому зашло - я рад, не поверили - ну, значит, не поверили... Но я не понимаю: зачем травить Кристину? Она так героически вела себя, проработала сложную сцену... Это же наша профессия! Это актерское мастерство - заблудить тебя, зрителя, чтобы вы реально думали, что там что-то у нас было. На самом-то деле мы ничего не делали, это обман - мы играли эти роли, это все неправда. Но если все в это верят - значит, мы хорошо сделали свою работу…

«Вечерний Саранск»