Алексей Уланов: «От Родниной я ушел к жене»

В начале 1970-х Алексей Уланов блистал на льду в паре с юной Ириной Родниной, завоевав все мыслимые награды высшей пробы в парном катании на льду. После скандального ухода от Родниной для публики звезда Уланова как-то померкла. Последние почти 20 лет жил и работал тренером по фигурному катанию в США. Он не мелькает в телевизоре и гламурно-глянцевых СМИ, не раздает направо и налево разоблачительных интервью. На прошлой неделе Алексей Николаевич дал мастер-класс для юных фигуристов в Ледовом дворце Саранска. После тренировки прославленный фигурист любезно согласился побеседовать с журналистом «ИМ».

Чемпион с дипломом баяниста

— Алексей Николаевич, далеко не многие знают, что Вы не только выдающийся спортсмен, но и дипломированный хореограф. Кроме того, окончили прославленное музыкальное училище имени Гнесиных по классу баяна, а ещё и на скрипке играете.

— Моя мама очень любила музыку и ей хотелось, чтобы сын стал музыкантом. И я десять лет серьезно занимался музыкой. Когда я начал кататься с Родниной, я уже был профессиональным музыкантом.

— А как Вы попали в фигурное катание?

— Мои родители были вынуждены много ходить. Они оба деревенские. Кстати, папа родился и вырос недалеко от Мордовии, в Лысково Нижегородской области. А в школу ему нужно было пешком добираться до соседнего села, каждый день по 5 км туда и обратно, маме (она родом с Украины) по 3 км. Так вот, мне лень было ходить пешком — на коньках-то удобнее, — смеется Уланов. — А если серьёзно — мне жутко нравилось фигурное катание. Ведь по своей сути, фигурное катание — это тоже искусство, классический балет на льду. В нём человек переходит из физического образа в образ духовный. И так же, как в искусстве, это дело всей жизни, не развлечение и не хобби. Я воспринимаю Олимпийские игры как вершину классического танца. И музыка в фигурном катании тоже играет огромную роль, без неё останутся лишь элементы. Фигурист должен найти пластический язык, способный выразить ту музыку, под которую он катается.

— Ирина Роднина говорила, что именно из-за разногласий на этой почве случился Ваш конфликт с тренером Жуком.

— Станислав Алексеевич видел в фигурном катании лишь спорт, где важна техника. Для меня же техника была лишь неотъемлемой частью создания танцевального образа. Жук никогда не воспринимал музыку как художественный образ. Для него это был лишь ритмическое сопровождение для выполнения элементов.

Я был 13-м одиночником

— Вы уверяете, что спортсменом движет самолюбивое стремление к успеху. Тем непонятнее, почему, выиграв в паре с Родниной Олимпиаду и добившись блестящих результатов на чемпионатах Европы и мира, Вы решили расстаться с партнёршей, отказавшись от почти гарантированных будущих «золотых» побед, и ушли к Людмиле Смирновой? Затем с ней вы выступали 2 года, но выше второй ступени пьедестала не поднимались.

— Пара Роднина — Уланов могла распасться гораздо раньше, если бы еще в 1968-м Людмила Смирнова согласилась стать моей партнершей. Уже тогда, за 4 года до Олимпиады в Саппоро, мы с Ириной знали, что расстанемся.

Изначально я был одиночником. Помню, на чемпионате СССР 1965 года в Горьком занял 13-е место, выше меня был Юра Овчинников, а ниже строчкой — Сережа Волков, который через 10 лет стал чемпионом мира. Меня как раз в армию призвали, Жук говорит: все, с «одиночеством» заканчиваешь, я тебе пару нашёл, знакомься, Ирочка Роднина...

Я оказался одним из первых учеников, кто не побоялся заявить: «Или Жук будет относиться ко мне так, как я заслуживаю, или я от него ухожу». Меня сразу обвинили в звездной болезни. Тогда на собрании в ЦСКА я пообещал, что с Жуком и Родниной доработаю до Олимпийских игр. Я ушел от Родниной и Жука, потому что хотел доказать, что фигурное катание имеет и другое направление, не один только ритм и хронометраж.

— Есть тренеры, которых вы почитаете великими?

— В России это Татьяна Толмачева, Елена Чайковская, Игорь и Тамара Москвины, Виктор Кудрявцев. Но самый яркий пример тренера для меня — Густав Люсси, который создал фигурное катание. Созданные им элементы современные фигуристы выполняют неправильно. Вот педагог, у которого я учился. Американец швейцарского происхождения, он был прыгуном с трамплина. Упал — без половины черепа остался. И потом все прыжковые элементы волнового движения из прыжков с трамплина Люсси перенес в катание на льду. В 57-м году его ученик прыгал 3,5 оборота. По сравнению с ним современные чемпионы — детский лепет на лужайке.

— В 90-е годы многие талантливые отечественные специалисты активно взялись тренировать зарубежных фигуристов.

— Обвинять их в предательстве несправедливо. В те времена бал правили совсем другие изменники, не нужно тренеров записывать в их число. Я сам в 1990 году уехал в Европу, в шоу «Holiday On Ice», проработав до этого 15 лет вне большого спорта, в отечественном балете на льду. В 90-е годы все катки были закрыты. Специалисты выживали, как могли. Лично у меня вплоть до 2003 года пенсия была 739 рублей. В 1995-м году я приехал, предложил свои услуги тренера. Валентин Писеев мне ответил, что платить нечем.

— Алексей Николаевич, а чем Вы занимались в США?

— Работал. Мы с супругой Людмилой Смирновой тренировали детей, в том числе двух своих. Но год назад вернулись на Родину.

«В Канаде победили «туристы»

— На Олимпиаде в Ванкувере Россия потерпела провал. В фигурном катании, где мы традиционно считались фаворитами, на сей раз не удалось выиграть ни одного «золота». Наши танцоры вообще не попали в призеры — впервые за 46 лет. В чем, по-вашему, главная причина поражения?

— Главная причина лежит не в спортивной плоскости. Я преклоняюсь перед чемпионами — они прошли через адский труд с полной самоотдачей. Победа на Олимпиаде — это то, ради чего спортсмены живут и работают. К сожалению, усилий одних только спортсменов тут недостаточно.

— Немаловажную роль имеет и финансирование.

— Но вот парадокс: сегодня в России выделяются колоссальные деньги на спорт. Кстати, канадцы вложили в подготовку Ванкуверской Олимпиады в 5 раз меньше, а медалей выиграли больше нашей сборной...

Со средствами, которые у нас государство отпускает на развитие спорта, творится что-то невообразимое. Чиновники или воруют деньги, или вбухивают совершенно не туда, куда нужно. Спортсмены для чиновников и администраторов — это рабы. Я считаю, руководить спортом должны спортсмены и тренеры.

И кто вообще додумался соединить под эгидой одного министерства спорт, туризм и молодежную политику? Как одно ведомство может заниматься столь несовместимыми вещами? Результат подобного совмещения налицо. Да простят мне злую шутку, но наши «туристы» в Ванкувере достигли полного «триумфа». Если мы хотим выигрывать Олимпиады, то спортом должно заниматься министерство, отделенное не только от туризма и молодежной политики, но и от массового спорта.

— Но существует мнение, будто развитие массового спорта сопособствует селекции чемпионов?

— Это глубокое заблуждение. «Массовый» и большой спорт — не пересекаемые миры. Что такое массовый спорт? Это кружки по интересам. Хотите поднять здоровье нации? Ради Бога — стройте бесплатные катки во дворах. Это и будет массовый спорт.

Между прочим, раньше на весь СССР был один искусственный каток. А сегодня только в Москве — 37 крытых катков. И сколько медалей теперь выигрываем? В СССР чемпионы пестовались в спортшколах, где шел жесточайший отсев: результат не показал — до свидания! Выживали только те, кто с утра до вечера вкалывал. И спортсмены, и тренеры тоже. Если у нас будут воссозданы такие спортшколы, тогда и появятся у нас новые чемпионы.

«Хочу растить чемпионов»

— Вы не думали создать свою школу Алексея Уланова?

— Я же хочу постараться вырастить олимпийских чемпионов. Это моя мечта.

— В прессе появлялась информация, будто Вы планируете тренировать фигуристов в Волгограде.

— Я об этом не слышал. Мне предлагали площадку в Мытищах, но там такой бардак. Я отказался.

— Может, у Вас, Алексей Николаевич, требования слишком завышенные?

— Не думаю. Мне просто хочется нормально работать, вкладывать годами накопленный опыт и знания в перспективных талантливых ребят, желающих по нескольку часов каждый день кропотливо трудиться на результат. Что-то в Москве мои знания пока никто не спешит использовать.

— Вы часто даете мастер-классы в регионах?

— Нет. Но в Саранск я согласился приехать по рекомендации Валентина Писеева. Он познакомил меня с В. Грибановым, возглавляющим местную Федерацию фигурного катания. Меня, признаюсь, порадовало то внимание, с каким руководство Мордовии относится к развитию спортивной инфраструктуры в республике. У вас в Саранске великолепный Ледовый дворец.

— Здесь по-вашему могут вырасти чемпионы?

— Правильно заметила Тарасова, чемпионы — не грибы. Их становление — долгий творческий процесс. На это уходит минимум лет десять. Но я смотрю в будущее с верой.