Вилли Токарев: «Мне лет 40. И ни годом больше!»

Самый знаменитый российский шансонье стареть, похоже, и не собирается

«Небоскребы, небоскребы, а я маленький такой…», «Чубчик кучерявый, да ты не вейся на ветру»… Слышишь эти песни - и сразу же понимаешь, кто их автор и исполнитель: конечно же, наш знаменитый шансонье Вилли Токарев! Незатейливый, но привязчивый мотив, простые слова - но какие точные! И поет Токарев в основном о себе - искренне и с неизменной улыбкой. О своей жизни и мечте стать музыкантом, о тернистом пути к этой мечте... Он сам подарил себе «американскую сказку» - а потом с честью вернулся на родину. Преодолел много препятствий, много раз рисковал, много раз начинал все с нуля, но никогда не опускал рук, не терял бодрого расположения духа - такой уж у него характер! Видимо, он и помог Токареву сохранить молодость души. В свои годы артист полон бодрости, энергии и любви к жизни, которой заражает всех вокруг. 11 ноября Вилли Токареву исполняется 80 - хотя в это, конечно же, совершенно не верится...

Маленький хормейстер
- Мое раннее детство прошло на Кубани в хуторе Чернышеве, - вспоминает Вилли Токарев. - В пять лет я создал из друзей детский хор - мы исполняли для взрослых их любимые кубанские песни. Как все мальчишки, играл в войну... А когда началась настоящая война, отец ушел на фронт, а мы с мамой уехали в Дагестан, в город Каспийск, где нас приютили папины друзья… Отец, танкист, вернулся с Победой. В Каспийске я пошел в первый класс, там у меня было много ребячьих радостей: ходил в горы, плавал в море, рыбачил... И, конечно, занимался музыкой - ее я крепко полюбил с ранних лет. А в седьмом классе написал стихотворение в школьную газету, которое сделало меня популярным на всю школу. И первую песню я тоже написал в школе - с тех пор не переставал сочинять музыку и стихи… После школы я решил поступить в Батумское мореходное училище, но не прошел медкомиссию по зрению… Не возвращаться же домой с позором! Я отправился в порт, устроился чернорабочим на корабль, который стоял на ремонте. За трудолюбие капитан отправил меня учиться на котельного машиниста, через полгода я был зачислен в штат судна, мне открыли визу - и я четыре года ходил по морям и океанам... Потом был призван в армию - и за три года, пока служил, заочно окончил музыкальную школу.

Контрабас судьбы
- В Ленинграде жил фронтовой друг моего отца, - говорит певец. - Он был военным, его на полгода отправили на Дальний Восток, он предложил мне пожить в его квартире. Однажды вечером я шел по городу и увидел пожилого человека, который нес контрабас. Была зима, шел снег, и было видно, как тяжело ему одному тащить этот огромный инструмент. Я предложил помощь, дедушка любезно отказался. Тогда я просто пошел с ним рядом, мы разговорились, и через какое-то время он сказал: «Ладно, берись за гриф, а я возьмусь за штырь». Мы дошли до его дома, он предложил зайти выпить чая. В квартире нас встретила его жена, за чаем мы разговорились, я рассказал, что очень люблю музыку, по их просьбе спел несколько своих песен. И сказал, что был счастлив помочь нести инструмент, в который влюбился после фильма «Серенада солнечной долины». На что мой новый знакомый сказал: «А я джаз не играю - я играю в симфоническом оркестре Мариинского театра». Тут его супруга - преподаватель игры на фортепьяно - предложила проверить мой слух, результатом осталась очень довольна, а ее супруг сразу же предложил: «Если хочешь - я могу два раза в неделю давать тебе уроки игры на контрабасе бесплатно. И если у тебя будет получаться - я рекомендую тебе поступить в музыкальное училище». Вот такие были люди раньше! Конечно, я согласился. Через два месяца я мог играть знаменитую «Элегию» Рубинштейна. Вскоре меня зачислили на струнное отделение музыкального училища при Ленинградской консерватории.

Школа мастеров
- Студентом я написал песню «Дождь», ее в свой репертуар взяла Эдита Пьеха, а потом записала и мою «Зимнюю песенку». Эти песни в ее исполнении стали очень популярны, принесли известность и мне, - продолжает свой рассказ Вилли Иванович. - Многие знаменитые поэты стали предлагать мне стихи, чтобы я написал к ним музыку. Так началась моя композиторская эпопея. Я получал приличные авторские и еще студентом смог купить себе кооперативную квартиру, хорошие музыкальные инструменты. Но главное - у меня появилась возможность работать с лучшими музыкантами. Год я аккомпанировал самому Марку Бернесу! Сначала в свой джазовый оркестр меня пригласил Анатолий Кролл, у которого в биг-бэнде играли лучшие музыканты Советского Союза, потом позвал к себе Борис Рычков, входивший в десятку лучших пианистов мира. Александр Броневицкий пригласил меня в ансамбль «Дружба», который в те годы пользовался невероятным успехом. А спустя еще какое-то время в свой симфо-джаз-ансамбль меня позвал суперпопулярный в то время певец и композитор Жан Татлян. Так, работая в лучших оркестрах Советского Союза, я получил образование, какого не даст никакая консерватория, а мои песни сделали меня известным…
Певцом же я стал, можно сказать, по воле случая. Меня пригласил аккомпанировать на его концертах очень популярный в то время киноактер и певец Николай Никитский. Однажды он предложил мне во время концерта самому спеть одну из моих песен. И когда я спел, зал наградил меня овациями. И Никитский, видя такой успех, сказал мне: «Вилли, ты должен петь!» С его легкий подачи я стал еще и певцом…

«Небоскребы, небоскребы…»
- Первая моя попытка эмигрировать не увенчалась успехом, - с улыбкой вспоминает Вилли Токарев, - но случай разбирали на собрании парторганизации Ленинградского отдела музыкальных ансамблей. Меня уволили, отстранили от гастрольных поездок, а записи моих песен на радио были размагничены. И мне не оставалось ничего другого, как снова попытаться эмигрировать. На мое счастье, в Россию как раз приезжал американский президент Ричард Никсон, и мне сообщили, чтобы через неделю и духа моего в Ленинграде не было. Я оставил свою квартиру в престижном районе, в аэропорту мне запретили вывоз контрабаса и нот, сняли нательный крест из черного дерева в серебряной оправе. Из Союза я улетел с зубным порошком, зубной щеткой и сотней долларов. В Риме - он был перевалочной базой для эмигрантов из СССР - мне повезло больше: ровно через месяц меня пригласили в Американское консульство на собеседование. Среди прочих вопросов задали такой: «В Советской армии вы служили в войсках особого назначения, чем вы там занимались?» Я ответил: «Не могу вам этого сказать - я давал присягу о неразглашении военной тайны». И меня поразила реакция американцев, которые вели со мной беседу, - на их лицах читалось сильное удивление, а один из них сказал: «Этот парень не продаст и Америку, он достоин уважения!»
В Нью-Йорке я в первое время брался за любую работу, только бы заработать на кусок хлеба. Устроился посыльным в одну компанию на Уолл-стрит, а через месяц ее хозяин мне сказал: «Вы не можете с вашим слабым английским работать в моей компании». Меня уволили, для меня это был шок. Я понял: тут без хорошего английского мне не выжить. Купил портативный магнитофон и учебное пособие, надиктовывал английские фразы на кассету и слушал их постоянно. Через пару лет я уже умел сочинять стихи по-английски… На английском я написал много песен, захотел выпустить их на пластинке, но для этого нужны были деньги, и я стал работать водителем такси. Через четыре года у меня была сумма, которая позволила записать свои песни на одной из лучших студий Нью-Йорка. Так появилась моя первая американская пластинка «А жизнь - она всегда прекрасна». Спустя два года вышла вторая - «В шумном балагане». Она имела сумасшедший успех. Судите сами - через три месяца после ее выхода я купил себе квартиру на берегу океана, гараж, автомобиль. Я достиг уровня среднего американца и в материальном отношении смог почувствовать себя свободным…
На Родину Вилли Токарев смог вернуться только в годы перестройки.
- В 1989 году по приглашению Госконцерта СССР я выступил с концертами в Москве, Ленинграде, Киеве, Одессе, Сочи, - рассказывает музыкант. - И везде - переполненные дворцы спорта и стадионы! В следующем году меня ждало концертное турне от Москвы до Камчатки - вот таким было мое возвращение домой!

Счастье
Вилли Токарев женат в третий раз. И не скрывает огромной любви к своей супруге Юлии, с которой воспитывает дочь Эвелину и сына Милена.
- С Юлей мы познакомились в 90-е годы в Москве, - говорит певец. - Тогда она только окончила ВГИК. А сейчас снимает документальное кино… Дочь и сына мы с Юлей воспитывали по системе: «Никогда не говори ребенку: «Нет!». Не нужно говорить детям: «Нельзя - не бери, не трогай, не ходи!» От постоянных запретов в ребенке накапливается дух противоречия, а отсюда - непослушание, неуправляемость, плохое поведение. Своим детям я разрешаю все - до того момента, пока это не грозит опасностью. У наших детей помимо школы много разных занятий. Эвелина пишет песни, новеллы, занимается в университете. А Милен играет в хоккей и на гитаре, ставит пьесы и играет в театре.
- Откройте секрет, как в свои 80 вы остаетесь молодым и энергичным жизнелюбом?
- Просто у каждого человека есть два возраста. Один по паспорту, а другой - биологический. И это по паспорту мне 80, а чувствую я себя на 35, максимум на 40 лет. И ни годом старше! Сейчас я физически могу делать то, что делал, будучи 40-летним мужчиной. Но наполняет меня жизнью Господь Бог. К нему я пришел еще в детстве и все в жизни стараюсь делать так, чтобы Господь Бог был мною доволен.

«Вечерний Саранск»