Двух врачей будут судить за смерть ребенка

На минувшей неделе Следственный комитет по Республике Мордовия передал в суд материалы уголовного дела, возбужденного в отношении двух врачей Краснослободской районной больницы. Терапевтов Нину Ямашкину и Татьяну Дураеву обвиняют в причинении смерти по неосторожности. По мнению следствия, именно из-за бездействия двух докторш 22 июня прошлого года в больнице умер 11-месячный житель Краснослободска Женя Чернов.

Смерть без комментариев

Даже сейчас писать об этой истории очень тяжело. Нелепая смерть Жени Чернова потрясла Мордовию. Летом прошлого года «ВС» уже рассказывал об этой истории. Но тогда в ней было еще очень много белых пятен. Нам, к примеру, так и не удалось добиться комментариев от медперсонала больницы. Да и в силовых структурах до конца не были уверены в том, что дело удастся довести до суда. Уголовное дело против двух врачей было возбуждено лишь спустя четыре месяца после смерти ребенка.

— Все это время проводилась доследственная проверка. Были назначены сложные экспертизы, производство которых требует длительного времени, — говорит следователь по особо важным делам отдела по расследованию особо важных дел СКП РФ по РМ Вячеслав Корсаков.
И вот 3 июня 2010 года это дело было передано в суд. Врачей обвиняют в причинении смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих должностных обязанностей. Следствию удалось практически полностью восстановить картину тех страшных дней.

Кошмар для родителей 11-месячного мальчика начался еще 18 июня. У Жени разболелся животик. Двое суток мама пыталась лечить его самостоятельно, но боль не проходила, и 20 июня родители вызвали «скорую помощь». Только теперь начинаешь понимать, насколько нелепой смертью умер этот мальчик. Окажись в тот день в приемном покое другой доктор, Женя, скорее всего, был бы жив. Но ему не повезло — в тот день дежурила Татьяна Дураева. Как следует из материалов дела, именно она осматривала Женю. Это было 20 июня в половине первого дня.

— На следствии Дураева постоянно меняла свои показания, — продолжает следователь Вячеслав Корсаков. — Сначала она говорила, что осматривала ребенка три раза за сутки. Потом заявила, что осмотр проводился два раза. В то же время мама мальчика утверждает, что Женю осмотрели только единожды.

По словам женщины, было это в приемном покое. Больше к мальчику никто из докторов не подходил. Так прошли первые сутки его мучений. И тут ему не повезло во второй раз. На следующее утро на дежурство заступила Нина Ямашкина. На следствии она заявила, что лично осмотрела ребенка 21 июня в десять утра. Следующий осмотр состоялся лишь около шести утра 22 июня. В это время состояние мальчика сильно ухудшилось, и его доставили в реанимацию.

— В то же время одна из медсестер, допрошенная в качестве свидетеля, рассказала, что еще в три часа ночи 22 июня она просила Нину Ямашкину подойти к Жене и осмотреть его, — говорит Вячеслав Корсаков. — Но врач сказала, что сделает это позже.
Но позже было уже поздно. Промучившись еще день, Женя умер в реанимации.

«Его можно было спасти»

Летом 2009 года, когда корр. «ВС» посетили Краснослободскую ЦРБ, нас больше всего поразило равнодушие, с каким медперсонал отзывался о произошедшем. Женщина в приемной главного врача настойчиво делала вид, что вообще впервые слышит о смерти какого-то мальчика. Сам же главврач не соизволил даже ответить на телефонный звонок. В прессе тогда активно обсуждались две версии произошедшего.

Согласно первой, в ту роковую для Жени ночь в больнице активно праздновали день медицинского работника. И врачам было просто не до него. По другой версии, на больного ребенка просто «забили». Сознательно. Предвидя неизбежность возможных последствий. Какая из этих версий страшнее? Позже, когда по факту смерти ребенка проводилась проверка, Нина Ямашкина в своих объяснениях признала, что внесла в историю болезни мальчика заведомо ложные сведения. Но для чего она это сделала, женщина объяснить так и не смогла.

— В ходе следствия она вообще отказалась от этих слов, — говорит следователь Вячеслав Корсаков. — И заявила, что сделала все возможное для спасения жизни мальчика.

Но если единственный осмотр ребенка теперь называется «сделала все возможное», то за нашу медицину становится очень страшно.
— На следствии обе женщины полностью отрицали свою вину, — продолжает Вячеслав Корсаков. — Чтобы подтвердить или опровергнуть эти заявления, была назначена экспертиза. Специалист дал однозначное заключение: ребенка можно было спасти. Даже с учетом того, что мама Жени обратилась в больницу только на третьи сутки после начала болезни.

А врач и ныне там

В 2009 году за смерть Жени Чернова врачам объявили выговор и обязали прослушать лекцию о вреде кишечных инфекций. Если бы в дело не вмешался следственный комитет, в больнице наверняка этим бы и ограничились. Но когда стало ясно, что замять смерть мальчика не удастся, Нина Ямашкина ушла из ЦРБ. Формально она написала заявление по собственному желанию, но в Краснослободске ходят слухи, что ее все-таки ушли. Впрочем, много она не потеряла. Сейчас женщина работает врачом-терапевтом в другом медицинском учреждении. Ее коллега Татьяна Дураева также перевелась на работу в одну из городских больниц Саранска.

— Если вина их будет доказана в суде, им грозит до трех лет лишения свободы, — говорит следователь Вячеслав Корсаков. — Не исключено, что суд запретит им заниматься врачебной деятельностью. Впрочем, и здесь возможны варианты.

«Вечерний Саранск»