Владимир Машков: «Главное в любой ситуации — остаться человеком»

В основе сюжета фильма «Кандагар» — реальная история, которая произошла в июле 1995 года. Талибы принудительно посадили в Кандагаре российский самолет авиакомпании «Аэростан» с гуманитарным грузом на борту и больше года держали в плену семерых наших летчиков. Владимир Машков сыграл в картине второго пилота Газинура Хайруллина (в фильме его зовут Сергей).

В российскую столицу актер прилетел из США с супругой Оксаной Шелест специально на презентацию фильма. Владимир Машков выглядел уставшим. Сказались, наверное, и долгий перелет через океан, и разница во времени. Но вскоре мы поняли, что на актера давит еще и груз ответственности, ведь его герой не литературный персонаж, а живой человек. Обычный летчик, совершивший героический поступок. Живой человек, сумевший вырваться из ада...

Роль как подарок

— Владимир, до начала съемок вы слышали об этой истории?
— Конечно, эта история была на слуху. И когда я узнал, что режиссер Андрей Кавун собирается снимать фильм об этом, обрадовался. А когда он мне предложил сниматься в этом фильме — для меня это был настоящий подарок. Работать с режиссером, которого я хорошо знаю, в такой блистательной компании актеров — это ни с чем не сравнимое удовольствие... Почти все съемки проходили без репетиций, на одном ударе...

— Владимир, вы не только актер, но и режиссер, не было желания на площадке покомандовать, что-то подсказать режиссеру?
— Вы знаете, у нас много на площадке было режиссеров. Мы относительные режиссеры — это я о себе сейчас. У меня нет такой привычки — лезть в дела, которые не мои. Задача была — справиться с самим собой, справиться с ролью. Мы занимались только своей работой — актерской. Искали, спорили. Но как только актер начинает давать советы режиссеру — это глупо и нелепо. И неуместно.

— Как вы думаете, почему только сейчас решили снять фильм про эту историю — ведь прошло почти 15 лет?
— Да, слава богу, что продюсеру Валерию Тодоровскому пришла идея рассказать эту историю! Мы очень быстро забываем своих героев. И иногда их очень не любим, как это ни парадоксально. В современной истории нашей, как мне кажется, это единственное происшествие со смелыми людьми, которые попали в такую страшную военную ситуацию. И я буду счастлив, когда они, реальные герои тех событий, посмотрят этот фильм — и что-то в их сердцах успокоится, и для них эта история закончится. После возвращения у них было много неприятных ситуаций — если вы знаете, из них только двое получили звание Героев России... Много несправедливого в этой истории…

Реальные герои

— Вам удалось пообщаться с реальными героями тех событий?
— Да — и мне, и всем остальным актерам «Кандагара». Режиссер Андрей Кавун, перед тем как сесть за сценарий, поехал домой к командиру того экипажа Владимиру Шарпатову и провел у него несколько дней — записывал весь его рассказ на диктофон. Шарпатов даже отдал ему все свои дневники. Потом он приезжал к нам на съемки, был консультантом. По минутам расписывал, что и как у них происходило, рисовал схемы... Мы сидели в кабине самолета — и каждое движение делали строго под его руководством... Нам хотелось, чтобы эта история на экране была как можно правдоподобнее. А вот со своим прототипом — вторым пилотом Газинуром Хайруллиным — мне удалось пообщаться совсем немного…

— Есть какие-то отличия между реальной историей и той, что показана в фильме?
— В реальности все длилось больше года, а нам все это надо было вместить в фильм, который будет идти два часа. Мы рассказали эту историю немного по-своему, но она от этого не стала другой. Только на самом деле героев было семь, а у нас в фильме их пятеро.

— А как вы думаете, почему ребята выжили, что им помогло?
— Летчики нам говорили, что самое страшное, что там было, — это неизвестность. 378 дней неизвестности — для них это было самое тяжелое испытание. Когда тебя, мирного человека, закрывают в тюрьме и ты каждый день ждешь смерти — в этой ситуации вылезают наружу все твои качества, и самые лучшие, и самые худшие...

— Говорят, что герои этой истории практически не общаются. Как вы думаете, почему?
— Мы во время съемок много раз обсуждали эту тему. Нам самим это хотелось понять. И тут, на наш взгляд, две причины. Во-первых, как это ни странно сейчас прозвучит, они до побега не были экипажем. Несмотря на то, что долгое время находились вместе. Они вместе работали, перевозили грузы, но каждый жил своими интересами. Их объединяли только работа, только небо.

Но когда вопрос встал ребром: жизнь или смерть — вот тогда они стали экипажем. А вторая причина, как мне кажется, в том, что каждый из них видел слабости другого. Сложно простить другим, что они выдели твою слабость... Хотя мы сейчас можем только догадываться, что по-настоящему происходило в их сердцах и душах. Может, им просто тяжело смотреть в глаза друг другу потому, что тут же возникает картина всего произошедшего... Много может быть разных причин…

Главная проверка

— Что было самое сложное на съемках?
— Много было сложного. Мы работали над этим фильмом почти четыре года. Съемки проходили в Африке, в Марокко, в тяжелых условиях. Когда я сказал своему знакомому, где мне предстоит работать, он мне предсказал: «Вас заберут в полицию, потому что днем на улицу там выходят только сумасшедшие. При жаре в 45 градусов нужно сидеть дома». В два часа там начиналось что-то нереальное — как будто кто-то включал горячий фен. Все это потом переходило в песчаную бурю. Но это было, наверное, не самое сложное — ведь человеческий организм привыкает и к жаре, и к холоду. Самое сложное было — вернуться потом в нормальную жизнь. Мы все время съемок были в страшном напряжении — жили той жизнью, жизнью тех летчиков, которые попали в плен. И пожалуй, единственное, что нас как-то утешало: что реальным участникам этой истории было во много раз тяжелее. Ведь мы знали, чем закончится эта история, а они — нет. Но все те столкновения, которые были в этой картине между героями, они и на нас, актерах, тоже сказывались. Мы жили в разных вагончиках, и когда что-то не получалось — спорили, ссорились, хотели уйти. А уйти было некуда: мы жили в трех часах езды от города!.. Временами было больно, временами — страшно… В общем, для меня это была очень правдоподобная история...

— На вас как-то повлияла эта роль?
— Хотя мы актеры и нам периодически приходится то входить в роль, то выходить из нее, сыгранные роли все-таки накладывают свой отпечаток... Так же получилось и здесь: во время съемок я каждый день переживал так, как будто сам попал в настоящий плен.

— Тогда скажите: что бы вы делали, попав в такую ситуацию?
— Однозначно ответить на этот вопрос нельзя. Как бы мы ни фантазировали — предугадать, как будешь вести себя в той или иной реальной ситуации, невозможно. Один вариант развития событий — тот, что увидят зрители на экране, он был на самом деле... После этой картины я говорю себе: не дай бог оказаться в плену! Если это произойдет когда-то со мной — я не знаю, как себя поведу. Но я буду помнить об этих ребятах — и мне будет стыдно вести себя как-то иначе. Однако и то, как сложатся обстоятельства, и то, как ты будешь из них выкручиваться, — это уже дело второе. А главное в любой ситуации — остаться человеком. Надеюсь, нам удалось донести эту мысль.

«Вечерний Саранск»