ЧТОБЫ ПОМНИЛИ

Очередным героем, ветераном войны, с которым встретился наш журналист в рамках рубрики «Чтобы помнили», явился наш земляк Виктор Константинович Бородулин, летчик-бомбардировщик.

Виктор Бородулин: «Ежедневно было по два боевых вылета. Иногда и по три».

Кинотеатр «Комсомолец» на улице Гражданской в Саранске был излюбленным местом пребывания городских школьников. Они помногу раз смотрели фильмы, ныне составляющие классику советской кинематографии. А тут вышел новый фильм, да еще такой геройский — «Истребители» с Марком Бернесом в главной роли. И песня из него сразу пошла в народ — «В далекий край товарищ улетает», а ребятишки все повально решили стать летчиками. Шутка ли, претворилась в жизнь многовековая мечта человечества — оставить землю и взмыть в облака. В Саранске к тому времени уже был аэроклуб, располагался он на улице Крупской. После фильма много ребятни направилось именно туда. Были среди них и пацаны с Посопа — Витя Бородулин и Миша Сысуев. Тоже решили попытать счастья, более того, они оказались среди тех пятнадцати человек, которых все-таки приняли. Было это в 1939 году, когда они учились в 8 классе. В то время в аэроклубе занимались 70 человек, в том числе 4 девушки. Там они изучали материальную часть самолетов У-2 (ПО-2), УТ-1, УТ-2. Впервые поднялись в небо посопские ребятишки и взмыли над Саранском именно на У-2. Это уже потом, много лет спустя, над этим самолетом смеялись, называя «аэропланом», «кукурузником», «устаревшею моделью», «раритетом», а тогда это казалось чудом техники, которым управлял он, Витя Бородулин. С высоты Саранск казался маленьким, тем не менее, Витя разглядел и свой родной дом, и школу № 2, в которой учился, и кинотеатр «Комсомолец», в котором он смотрел «Истребителей».

В аэроклубе Виктор учился прилежно, или, как он сам выражается, упорно. Хотел научиться управлять самолетом — научился. Доказал всем, а прежде всего себе самому, чего он стоит. А уже год спустя по комсомольской путевке он поступил в числе отобранных 35 самых лучших выпускников саранского аэроклуба в авиационное училище города Энгельс Саратовской области. Училище вело обучение по территориальному принципу, и туда поступали только жители Поволжья из Саранска, Чебоксар, Йошкар-Олы, Горького, Ульяновска. Инструкторами курсантов были боевые летчики, у которых за плечами были Ханхин-Гол, Испания. Шел 1940 год, и хотя о войне непосредственно с Германией, мало кто думал, время было тревожное, неспокойное, Стране требовались не только трудовые резервы, но и армейские специалисты, техники, в частности, летчики военные и гражданские. И последовал приказ наркома обороны, чтобы авиационные училища производили ускоренный выпуск специалистов. Обычно обучение в нем проходило 2 года, и из его стен выходили офицеры. А тут всего год учебы и звание — старший сержант. Ускоренный выпуск предполагал, что за столь короткое время курсанты должны досконально освоить и сложную авиационную технику, и технику пилотирования. Но наши курсанты смогли ускоренно освоить авиатехнику и налетать положенное количество часов. Отцы-командиры их наставляли: «Чтобы победить врага, одной храбрости недостаточно. Требуется настоящее летное мастерство.» Тогда еще и не знали, что в том училище военную науку осваивают несколько будущих Героев Советского Союза.

-Несмотря на то, что наш выпуск в авиационном училище и считался ускоренный и был ориентирован на возможное начало войны (а она и вправду началась вскоре после окончания нашей учебы), в действующие войска я получил назначение только в начале сорок второго года, — вспоминает Виктор Бородулин. — Моя 16-я воздушная армия — легендарная. О ней книги написаны. Она тогда располагалась возле села Бекетовка Сталинградской области. А на оккупированной врагом территории той же самой области стояли войска гитлеровцев. Справедливости ради следует сказать, что вооружение тогда у немцев было лучше нашего, техника более усовершенствованная. Если на нашем аэродроме стояло 700 самолетов, то у врагов было 1200.

И летчики там были опытные, которым приходилось бомбить не одну страну Европы. Мы тогда на своих бомбардировщиках ПЕ-2 расчищали дорогу для пехоты: бомбили вражескую наземную технику, уничтожали живую силу противника. Помню свой первый боевой вылет в небо Сталинграда. Семерка бомбардировщиков на самолетах ПЕ-2, ведомая командиром эскадрильи капитаном Таракановым, поднялась в воздух и легла на боевой курс. В каждом самолете экипаж: пилот, штурман и стрелок-радист. Я удачно отбомбился с первого же захода, а потом был второй, третий. По 2 боевых вылета в день. А бывало и три. Уничтожали танки, машины груженные боеприпасами, колонны солдат. Наводили ужас на противника. А в это время артиллерия врага вела по нам массивный огонь. Бывало, что «на хвост» цеплялся преследователь. Однажды, когда мы разбили вражескую колонну, из-за облаков показался «Мессершмидт». Высота была метров 700. Он погнался за мной. Я уходил от него, заходил «в пике», потом выходил, но все равно он был рядом. Умудрился даже пролететь подо мной. Но, видимо, не рассчитал силы. Скорость у него была изрядная, и он со всего размаху врезался в Мамаев курган.

Летал Виктор Константинович много. Но на 21-ом вылете его ранило, причем основательно. Была очередная штурмовка. Шесть наших бомбардировщиков должны были уничтожить переправу врага через Волгу. Задача уже была выполнена, хотя зенитки противника вели ожесточенный огонь. Подбили самолет напарника, и он улетел (как потом выяснилось, горящий самолет удалось посадить уже за линией фронта). Затем огонь врага переключился на бомбардировщик Бородулина. Погиб стрелок-радист, штурмана ранило в бедро, а самому пилоту перебило обе ноги. ПЕ-2 вздрогнул и пошел на снижение.

-Я докладываю по рации комэску: «Командир, я подбит», а в наушниках слышу: «Домой! Уходи домой!», — Бородулин продолжает свой рассказ. -В голове бьется одна тревожная мысль: «Дойду ли?». Когда перескочил линию фронта, на душе полегчало. Вот уже и наш аэродром близко, но мой ПЕ-2 неумолимо теряет высоту. Внизу мелкий лес. Что же делать? Решаю попытаться сесть «на брюхо»- мгновенная, шальная мысль.

Но сел, на удивление, удачно. Правда, перебитой оказалась плоскость фюзеляжа, да крылья изодрали ветки деревьев. Мы со штурманом, оставшиеся в живых, не знали, как добраться к своим. И когда увидели людей, то поначалу приняли их за немцев. Решили отстреливаться до последнего патрона. Оказалось, что — это наши. Ходили в тыл врага, взяли «языка». Они же и помогли нам добраться до части. В медсанбат меня положили вместе же со штурманом Иосифом Гутманом. Военные эскулапы, недолго думая, решают ампутировать мне обе перебитые конечности. А для меня это было равносильно смерти. Кинулся в драку с врачами, те пошли на попятную. Наложили мне на ноги лангеты и упрятали в дальний угол лазарета вместе с фронтовым товарищем. Далее начались странные вещи, которые объяснить я не берусь. Ночью лазарет разбомбили, большинство солдат погибло, а «дальний угол» это совсем не коснулось. Фронт близился, и раненых с различных лазаретов решено было отправить за Волгу. Нас со штурманом хотели было погрузить на пароход, но места не хватило, и поэтому поместили на баржу. Во время следования вновь попали под бомбежку. Так пароход затонул, а баржа осталась. Потом везли в товарном вагоне в Саратов, после чего самолетом отправили в Сибирь. Госпиталя, госпиталя… В Абакане, Рубцовске, Томске, Бийске. Трижды делали операцию по чистке костей. А в апреле 1944 года с диагнозом хронический остемелит костей комиссовали под чистую, со снятием с учета. Так для меня война закончилась.

Перед каждым человеком время от времени встает вопрос: «Что делать?». В такой ситуации оказался и Виктор Бородулин. Война еще не кончилась, но он уже в ней не сможет принять участие. Помог определиться фронтовой друг, штурман. Иосиф Гутман был родом из Одессы. К тому времени его родной город уже освободили от немцев. И там почти сразу же возобновил прерванную войной работу Одесский институт пищевой промышленности. Иосиф решил там учиться, а фронтового товарища пригласил за компанию. Поступили оба на финансово-экономический факультет. А после окончания Бородулин работал на спиртовом заводе в Ульяновской области, затем на аналогичном, но уже в Ичалках, в родной Мордовии. Был директором маслосырзавода там же. При нем проходило строительство новых производственных корпусов и расширение производства. Потом был директором молочного завода в Саранске. Поработал и на только что тогда открытом заводе медицинских препаратов. Закончил свой трудовой путь в ранге министра пищевой промышленности МАССР.

-Давно уже свое я отлетал, а небо до сих пор манит,- рассказывает ветеран.- До недавнего времени летал по ночам во сне. И вроде даже высоко поднимался. Один раз даже упал с кровати. Но теперь уже нет. Все прошло.

Виктор Константинович занимается активной ветеранской деятельностью. Встречается со школьниками, принимает участие в различных акциях. Правда, в последнее время все реже: открылись фронтовые раны, и стало больно ходить.

В искусстве у Бородулина пристрастия также авиационного направления: любимая книга — «Повесть о настоящем человеке» Бориса Полевого о летчике Алексее Маресьеве, а фильмы — «В бой идут одни «старики», и, конечно же, «Истребители». А его посопский друг Михаил Сысуев, с которым вместе учились в аэроклубе, а потом и в авиационном училище, погиб. Но не на войне. Это произошло в 70-х годах. Он тогда был командиром экипажа транспортного международника. Его самолет потерпел крушение в Югославии.

Семен МИХАЙЛЕВИЧ

РИА «Инфо-РМ»