Скульптор Николай Филатов: «Хочется выйти с предложением возведения памятников известным землякам - Шукшину, Руслановой, Сущинскому или Олимпийским чемпионам»

Человеку-творцу, созидателю всегда есть, что отставлять после себя. Николаю Филатову есть чем гордиться, его творения украшают столицу Мордовии. Памятники на века: Степану Эрьзе (1996 год), Александру Пушкину (2002 год), патриарху Никону (2006 год), Феодору Ушакову (2006 год), памятник Семье (2008 год), скульптурная группа перед Национальным театром — четыре бронзовые фигуры: мокшанка с веткой цветущей яблони, эрзянка с чашей-братиной, старик, опирающийся на посох и юноша, выпускающий из рук птицу (2007 год). В этом году в Саранске появилось еще два памятника Филатова: равноапостольным Мефодию и Кириллу возле нового храма на Юго-Западе, а также великому филологу, философу, ученому с мировым именем Михаилу Бахтину. С каждым из них связана отдельная история. Особенно интересно их слушать в его мастерской, где представлено множество творений скульптора разных лет. Некоторые представлены в разных вариациях, те же Мефодий и Кирилл, их точно более десяти. Рядом бюсты известных людей: певца Иллариона Яушева, актера Вячеслава Акашкина, главного казначея Мордовии Виктора Кедрова, врача Николая Винтина, краеведа Ивана Инжеватова, Героя Советского Союза Ивана Кудашкина, ученого Александра Сухарева, сына скульптора. Несколько работ посвящено его кумиру - великому Эрьзе, которого по его словам, лепил раз пятьдесят.
-Николай Михайлович, Вы– многоплановый автор, у Вас в активе множество малых форм и монументальные произведения, которые заслуженно украшают город Саранск. Любовь к лепке, к ваянию у Вас, видимо, заложена с детства. Кто был Вашим первым учителем?
-Мое детство прошло в селе Поводимово Дубенского района. Видимо, меня окружала среда, располагающая к творчеству. Мастерству можно было учиться у родителей. Мама любила из теста лепить разных птичек: голубей, утят, другую живность. Мы с братом любовно вырисовывали у них глазки. Может с этого и началось приобщение? А еще запомнилось из детства, как ходил в сельский клуб и подолгу простаивал у массивных бюстов Ленина и Энгельса. Они меня привлекали: как у них вылеплены глаза, уши, волосы. Еще там был солдат с винтовкой, стоял перед входом, по- моему, там и сейчас все также. Какие еще могли быть скульптуры в селе? Это уже потом я узнал про Эрьзю, и в руки мне попала книга с иллюстрациями его творений. После этого я стал пробовать делать что-то из камня. Не мрамор и не гранит, а обыкновенный булыжник. Брал и выдалбливал фигурки, а материал мне не поддавался. Кстати, я поначалу и не знал, что можно ваять из глины или из гипса. Меня мать научила все лепить из алебастра. А про глину я и не знал, что ее можно использовать в этом случае, хотя она всегда была под ногами.
-Каждым способностям нужно обучение, чтобы развиться в талант. Где учились Вы?
-Так получилось, что моей профессиональной деятельности предшествовало десятилетнее обучение ваянию. Сразу после школы отец повез меня поступать в Пензу, в художественное училище имени К.А. Савицкого. Там мощное отделение скульптуры сохранилось до сих пор, оттуда вышло немало мастеров. Приехал туда с опозданием. Первый год позанимался вольным слушателем. Помню, как перед поступлением высылал в училище из дома в посылке бюст Ленина, Аленушку, другие поделки. Все из алебастра. Бюст Ленина по дороге разбился, Но все равно, преподаватели мои работы оценили высоко. Учеба в училище мне нравилась, а так как город чужой, друзей у меня там не было, то основное время я уделял ей. Моими преподавателями там были Кошелев, Малов, Смелый. Учился я успешно и училище закончил с отличием. Дипломную работу – «Мордовка. Полдень», лепил с жены.
После училища я по направлению поступил в Ленинградскую академию художеств. Там довелось набираться мастерства у народного художника СССР Вениамина Пинчука, автора «Ленинаны». В советское время широко были известны его работы: «Ленин в Кремле», «Ленин в Шушенском», «Ленин в Разливе». Кстати, именно во время учебы в Ленинграде для меня большую значимость приобрел Эрьзя. Мне было приятно, что он мой земляк, такой же мордвин, как и я. Несомненно, Эрьзя - тот идеал, к которому надо было стремиться. Мне кажется, что если бы не он, то у нас не было бы такого количества скульпторов, таких талантов. И, естественно, я пытался вылепить своего кумира уже тогда. Вначале, я лепил его бюст. Потом Эрьзя стал моей малой дипломной работой. А темой большой дипломной работы у меня стал «Лесничий»(возможно, тут прообразом послужил отец, который был лесодесятником, контролировал вырубку лесных насаждений). Во время учебы в Ленинграде я начал лепить большие формы – в человеческий рост. Еще раз хочу сказать, что тогда нашими учителями были люди, известные на весь Советский Союз : Аникушин, Пинчук, Пленкин. Руководителем экзаменационной комиссии был Александр Кибальников, автор памятников Маяковскому, Чернышевскому, Есенину.
-Как создаются шедевры, которыми потом любуются люди, к которым водят экскурсии, а молодежь спешит сфотографироваться? Видимо, нужен какой-то творческий порыв, вдохновение? С чего обычно начинается работа над очередной скульптурой? И сколько она продолжается?
-Как тут сказать? Вот раньше было, когда к глине прикасаешься, то дрожь берет, просыпаются некие внутренние эмоции. Сейчас может уже не так, но вдохновение должно все же присутствовать, иначе ничего не получится. Что интересно, иногда меняется первоначальный замысел, начинаешь одно, а потом получается нечто противоположное. Сейчас, спустя годы, я считаю, что мне больше внимания следовало уделять малым формам, а я лепил памятники, крупные скульптуры.
-Но ведь памятники носят, как правило, носят заказной характер и от них нельзя отказаться.
-Да, памятники, в основном, заказные и поэтому мне следует к ним относиться более ответственно. Я делаю много образцов, комиссия выбираются лучшие и должен следовать им в точности.
-Насколько Вам для работ обязательна натура?
-Она желательна. Но так как это не всегда возможно, то, бывает, обхожусь без нее. Между тем, я даже лицо Эрьзи лепил, ориентируясь на фотографический снимок. Чтобы быть более точным.
-Николай Михайлович, любой памятник начинается с маленького образца, а потом увеличивается в несколько раз. Как это происходит?
-Этим занимаются на специальном комбинате в подмосковном городке Жуковский. Первоначальный образец размечают по точкам и потом по этим же точкам могут увеличивать до любого размера.
-Открывая памятник Бахтину, Вы сказали, что первый образец по нему сделали более 10 лет назад. Чем объясняется сколь продолжительное время до принятия окончательного решения.
-Я сделал первоначальный образец 13 лет назад. Все это время он лежал «в форме». Понимаете, это великий неординарный человек, у него была тяжелая судьба, он испытал горькие лишения. И даже после смерти нелегкая судьба была уготована его памятнику. Но, слава Богу, поставили-таки.
- А возведение памятника равноапостольным Мефодию и Кириллу обошлось без особых трудностей? Сколько над ним работали?
- Работал достаточно долго, потому что возникло много вариантов. Зато возведение прошло организовано, оперативно. Вот Вы спрашивали про время работы? Некоторые формы лепятся быстро, иногда в течение вечера. Другие же, напротив – работа идет с трудом, нередко приходится ломать начатое, так как не лежит судьба. Или наоборот, хочется сделать еще лучше. Я излишне требователен к себе, не всегда уверен в правильности выбранного образа. Иногда ломаю и приличные образцы. В свое время ломал двухметровую дипломную работу «Лесничий», хотя о ней неплохо высказались и руководители. А памятник афганцам?! Называется «Серега». Сломал перед приемом комиссии, потом лепил заново. А Пушкина я сколько переделывал! Вот эскизы к Ушакову. Видите, сколько их, один краше другого. Недавно хотели памятник российскому флотоводцу поставить и в центре города Сочи. И уже почти достигли договоренности, Все было утверждено, с выездом на место. А потом оказалось, что у них нет денег, и дело приостановилось. Иногда хочется отдохнуть, подзарядиться творчески. С этой целью идеально подходит Санкт-Петербург, недаром его зовут культурной столицей России. Иногда становится необходимо пройти по его улицам, мостам, зайти в музеи. Нельзя работать на износ.
-Поделитесь своими планами на будущее, расскажите о своих задумках?

Иногда хочется выйти с предложением возведения памятников известным землякам - Шукшину, Руслановой, Сущинскому или нашим Олимпийским чемпионам. Заготовки-образцы уже есть. Хотелось бы в парковой зоне установить фонтан с красивой статуей. Но всему свое время. Надо отметить местное руководство, что заботится об облике Саранска. У нас много памятников. И они сохранились не только с прошлых лет, а появляются в настоящее время. В других городах такого нет.

В последнее время Николай Михайлович занимается и живописью. Он показал мне недавно написанную картину «Осенний вечер». На мой дилетантский вкус – довольно неплохо.

Семен МИХАЙЛЕВИЧ

РИА «Инфо-РМ»