Руководитель отряда «Поиск» Николай Кручинкин: "Для нас все павшие солдаты равны"

Николай Кручинкин – личность в Мордовии довольно известная. Его имя прочно связано с его детищем республиканским движением "Поиск", которое, начиная с 1988 года, участвует во Всероссийской "Вахте памяти". За это время мордовскими поисковиками найдены и с почестью захоронены останки 4547 советских солдат. Поисковые работы проводились в ряде регионов бывшего Советского Союза. А кроме этого, он – директор Мемориального музея военного и трудового подвига 1941-1945 годов.
-Николай Андреевич, Вас в республике знают многие, но, прежде всего, как директора Мемориального музея военного и трудового подвига 1941-1945 годов, либо создателя и руководителя патриотического объединения "Поиск", а кто Вы по профессии и чем занимались раньше?
-Я по образованию: историк и учитель начальных классов и до 1998 года работал учителем в школе села Гузынцы Большеберезниковского района. Причем преподавал не только историю, но и географию и физкультуру, другие предметы, дважды был директором. Вся биография была связана с селом: восьмилетка, педучилище, потом армия: 1972-1974 годы. Высшее образование получил заочно. В 1975 году в сельской школе на базе историко-краеведческого кружка "Сияжар" был создан штаб "Красных следопытов". Вначале в зоне интересов ребят было краеведение, история родного края: история села, колхоза, партийная жизнь, знаменитые земляки. А в 1983 году штаб "Красных следопытов" решением собрания переименован в поисковый отряд "Поиск". Надо отметить, что поисковая система в России получила свое развитие сразу после войны, в 40-х годах прошлого века. На тех территориях, где проходили бои, стала возникать проблема незахороненных солдат. Мордовия – "тыловая" республика. И поэтому поиском погибших мы стали заниматься позже "прифронтовой полосы". Но мы никогда не оставляли без внимания фронтовиков. Помогали ветеранам писать воспоминания, находить их однополчан, позже выяснять судьбы пропавших без вести. Я говорю не только о наших ребятах. Тогда движение "Красных следопытов" было развито в Чамзинском районе, руководитель Нина Давыдова, в Рузаевском – руководитель Валентина Илюшкина. Сейчас они обе - директоры школьных музеев. В 1975 году, когда мы организовали кружок, в стране было организовано движение по достойной встрече 30-летия Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Это движение потом продолжалось, менялись лишь названия: "Победа -30", "Победа – 35" и т.д. Было Всесоюзная экспедиция "Летопись Великой Отечественной". Мы принимали участие во всех этих акциях и в своем мирке не замыкались. Мероприятия носили зачастую республиканский, а то и всесоюзный характер. Помнится, что мы принимали участие в каком-то конкурсе, который проводила Белоруссия и заняли там одно из первых мест. Наши ребята соревновались в викторине на знание истории Великой Отечественной войны. Нам потом выслали книгу в благодарность за участие.
-А что Вас подвигло заниматься поисковой деятельностью? Что послужило толчком для этого: интерес, особое отношение ко всему, что связано с минувшей войной?
-Поводом послужила любовь к истории, краеведению, хотелось реализовать себя, работая с ребятами. И чем дольше этим занимался, тем больше затягивало. Как снежный ком, наслаивалось все новое, и новое. В этом специфика этой работы. Тем более, что тогда остро встала большая серьезная проблема с без вести пропавшими во время войны, и мы присоединились к этому направлению. Мы уже в то время составляли списки погибших, пропавших без вести, ездили в архив в Подольск. Из нашего села с фронта не вернулись 128 человек и только о двадцати было известно, где они захоронены. Повлияло, видимо и то, что мой отец тоже воевал, вернулся с войны раненым. Брат моей матери пропал без вести. Искали его, но точного места гибели и захоронения так и не определили. Мой интерес к поисковой работе передался ребятам, и я тогда усмотрел в этом большой потенциал воспитательной работы. Сейчас, спустя 30 лет, я могу сказать, что для большинства молодых людей один раз побывавших в поисковых экспедициях и поднявших хотя бы одного своего сверстника из далекой Великой Отечественной, призывы и лозунги уже не нужны. Для них уже не требуется лишних слов и аргументов, чтобы доказать тот факт, что земля, на которой ты родился при всех ее недостатках и проблемах заслуживает преклонения и уважения, а наши деды и прадеды, защищая ее от врагов, в первую очередь думали о процветании Родины, а не собственной выгоде.
-Сколько ребят Вам помогали изначально?
-Поначалу в кружке было 15 человек, Там работали по направлениям: кто-то с тимуровцами, кто-то с письмами и т.д. Потом занялись поиском, людей стало больше, а в 1989 году удалось создать районное поисковое объединение, куда вошли пять отрядов. Кроме нашего, школьного, туда вошли ребята из соседних сел: Косогоров, Шугурова, Старых Найманов. Название тоже - "Поиск". Работа, которой мы занималась уже тогда, была очень многоплановой. Это не только выезд с поисковыми экспедициями на раскопки. Вот, к примеру, мне звонили сегодня с Торбеевского района с просьбой найти место захоронения Кузнецова Ивана Ивановича, 1892 года рождения, пропавшего без вести в октябре 1943-го. Близкие хотят уточнить судьбу своего родственника. Сейчас мне предстоит найти в Интернете обобщенную базу данных "Мемориал", потом рыться в архивах, звонить в военкоматы (к слову, Торбеевский военкомат сгорел, и с ним все документы), связываться с коллегами из других регионов.
Следует отметить, что поисковая работа – общественная и ее никто не оплачивает. Ею удобнее заниматься, будучи школьником и студентом. Потом человек становится взрослым и ему надо работать, чтобы содержать себя и свою семью. Приходится поисковыми работами заниматься уже во время отпуска, а для того, чтобы ехать в очередную экспедицию - брать отпуск без содержания. На питание и проезд деньги выдают, на то есть соответствующая строчка в бюджете Госкомитета по делам молодежи. В данном случае выполняется государственный заказ и на это выделяются деньги. Директором мемориального музея я работаю с 2008 года. Совмещать эту работу с поиском погибших солдат нелегко, но я привык. Руководство в "Поиске" я совмещал с работой в школе, в институте образования, в молодежном центре. Также поступают и мои коллеги. За прошедшее лето я все же смог трижды съездить в экспедиции на раскопки. У меня отпуск 40 дней: 20 дней одна экспедиция, 20 дней – вторая, потом еще 5 дней без содержания брал.
-Вы - педагог по призванию, Вам удалось увлечь своей идеей сотни ребят по Мордовии. Как Вы отбирали ребят для "Поиска", были ли какие-то свои критерии отбора?
-В кружке красных следопытов на начальной стадии было непременное условие – пятерка по истории. Это и естественно, ведь главным направлением там было краеведение, для которого необходимы знания. Но через несколько лет мы от этого отказались, и к нам приходил все, кто хотел. Да и сейчас особого отбора не наблюдается. Лишь следует придерживаться и выполнять ряд условий. Первое условие - добровольность. Второе – соблюдение традиций и устава нашей организации. Мы, как и положено, зарегистрированы в Министерстве юстиции. И в наших рядах находятся лишь те, кто согласны с уставом. Например, у нас традиция -"сухой закон" и поэтому любители пива и более крепких напитков у нас не задерживаются. Если ты поисковик и надел форму, носишь наш шеврон, то должен соответствовать им. Авторитет "Поиска" зарабатывался десятилетиями и его нельзя подрывать. В форменной одежде у нас никто не грызет семечки, не жует жвачку, в форме не разрешается ходить на дискотеки. У нас есть республиканское объединение, куда входят 80 поисковых отрядов. Они есть в каждом районе, школах, вузах. И у каждого свое название, свои речевки, свои песни, каждый работает по своему плану. Но устав и традиции святы, они объединяют всех.
-Это напоминает положительные примеры из советского прошлого: пионерии, комсомола.
-Совершенно верно. Мы берем оттуда все хорошее. Я в свое время был председателем совета пионерской дружины в школе, комсоргом колхоза, комсоргом батальона в армии. Я часто детям рассказываю о том времени, о наших делах, о комсомольцах-героях, чтобы равнялись на них. И члены "Поиска" часто носят комсомольские значки, сохранившиеся от дедов и отцов.
-Расскажите о географии раскопок, чем Вы руководствуетесь при выборе объекта своей работы?
-Для нас все погибшие солдаты равны. Но, все же, нам легче и проще работать по поиску земляков. Поэтому мы сразу взяли за основу нашу 326 дивизию и отслеживаем ее боевой путь. Выяснили, где были самые кровопролитные бои и самые весомые потери и половину наших поисковых экспедиций проводили именно там. Мы хорошо знаем эти места. У нас прекрасные отношения с местными администрациями. Там нам удобно работать, но мы также выезжаем по приглашениям поисковиков других регионов. Там тоже ведем раскопки, выкапываем останки и вещи погибших солдат. Определение солдата чаще всего происходит по медальонам. Иногда что-то из бумаг сохраняется: обрывки красноармейской книжки, письма, но это очень редко. Обычно вся надежда на медальон и подписанные личные вещи: компас, опасная бритва, ножик, котелок, ложка. На алюминиевой посуде хорошо остаются надписи, оставленные гвоздем. На ложках часто оставляли шутливые надписи: "Ищи мясо!". А иногда встречались фамилии, имена и даже название города, откуда был призван солдат. Тут уж стопроцентное установление. Однажды в Смоленской области подняли бойца, а у него была медаль серебряная медаль ВДНХ с номером, по которому установили личность солдата.
-При раскопках, помимо солдат, их документов, вещей, Вам попадались, по-видимому, и другие предметы (не имеющие отношения к минувшей войне). Расскажите о самой необычной находке?
-На той территории, где проходила большая история, и возможны артефакты, надо осторожно работать. Чаще всего - это заповедные зоны. У нас был опыт работы в Ростовской области, на Скифском кургане, где в свое время проходила междоусобная война между кочевыми племенами, а в 1941 году шла линия фронта. Мы углублялись только на глубину окопа, не больше. Потому что возможны находки, представляющие историческую и культурную ценность. Но, они встречаются и другого плана. Работающие на Бородинском поле находили шрапнели времен 1812 года. Мы же обычно работаем по лесам, и залежи былых веков нас минуют. Только один раз, когда мы вели раскопки вблизи города Сухиничи в Калужской области, в деревне Усты, где в погребе были закопаны наши погибшие солдаты. Там нашли клад медных монет (медяки от копейки до пяти). Я хотел было подарить эти деньги в Мордовский краеведческий музей, но мне сказали, что "там таких много и ценности они не имеют, да и найдены они не у нас, а в Калужской области". Тогда я отдал их в краеведческий музей города Сухиничи. Для нас же главную ценность всегда представляют вещи, рассказывающие о погибшем человеке.
-Теперь о музейной деятельности. Расскажите о развитии музея в последнее время: какие новые экспонаты, выставки?
-Музей развивается. Это – живой организм. Музей живет до тех пор, пока туда идут люди, поэтому наш коллектив нацелен на привлечение посетителей. У нас есть что показать. Во-первых, появились новые залы. Зал "Преемственность поколений" был открыт в 2005 году, там прежде были представлены Чернобыль, Афган, Чечня. Теперь появились экспозиции, посвященные современной молодежи: кадетскому движению, поисковикам, пограничникам – уроженцам Мордовии, тем, кто служил на космодроме "Байконур". В прошлом году был открыт новый раздел, посвященный первой мировой войне. Появились новые экспонаты.
Наш музей обладает площадью, где можно разместить до 1000 персоналий. Фактически нам удалось уместить 2500 персоналий. Еще более 1000 человек разместили в мониторах (они в каждом зале), по которым в бегущем режиме можно посмотреть представленные экспонаты, лица фронтовиков.
Кроме того, мы стараемся идти в ногу со временем. Сейчас появились продвинутые посетители и им надо соответствовать. У нас появилась поисковая система, сейчас в музее находится моноблок, по которому можно быстро найти, где находится тот или иной экспонат. У музея есть свой сайт, где можно провести виртуальную экскурсию, и желающие могут "посетить" наш музей, не выходя из дома.
-Кто становится посетителями музея в последнее время?
-Среди посетителей - люди самого разного возраста: есть школьники, бывает много молодежи, много пожилых людей. Что радует, пожилые приходят не одни, как правило, они приводят с собой внуков, правнуков. Много приезжих, особенно из близлежащих областей: Ульяновской, Пензенской, Нижегородской, Самарской… Гости Мордовии посещают музей, как одну из главных достопримечательностей Саранска. Во время школьных каникул музей заполняют школьники из райцентров республики. И надо отметить, что с 1995 года, с момента основания музея, за вход не берут ни копейки. И посещение, и экскурсии, все бесплатно.
-Николай Андреевич, не проводилось ли рейтинги региональных музеев. И какое место занимает наш музей?
- Я про проведение подобных рейтингов не слышал. Но к нам несколько раз приходили письма из Москвы, где сообщалось, что наш музей входит в сотню лучших по России. Лучшим музеем страны называют его и восторженные посетители.
-Расскажите, пожалуйста, о работе над Книгой Памяти.
-Год назад мы получили заказ по работе над 10 томом Книги. Мы этот заказ выполнили. В свое время, когда мы проанализировали 9 томов, то получилось, что данные на 95 человек из каждой сотни помещенных там людей, требуют дополнений. И дополнения эти имелись: по судьбам, фронтовому пути. В некоторых случаях надо было внести исправление в фамилию, имя, отчество, географические названия. В прежние тома Книги Памяти было включено131 тысяча человек и 100 тысяч требовали пересмотра. Помимо этого требовалось ввести данные на 3006 людей, обнаруженных недавно, и на установленных по медальонам. Следующий 11 том также будет наверняка. Данные на вновь обнаруженных поступают довольно часто. 


Семен МИХАЙЛЕВИЧ

РИА «Инфо-РМ»