Битва за Ржев ветерану из Мордовии снится до сих пор
24.02.2015 16:32
Наш очередной рассказ в рубрике "Аллея Славы" пойдет о Борисе Кочетовском. Личность яркая. На фронте с 1941 года, ушел добровольцем, прибавив себе лишний год. Воевал, был трижды ранен, один раз тяжело. Битва под Ржевом до сих пор снится ему. После войны служил в органах КГБ на оперативной работе. Далее - в Совете Министров МАССР. Несмотря на 92 года, у ветерана офицерская выправка и голос: командный, зычный – от природы такой.
Вообще-то, его фамилия – Кочетов. Но он сам про это узнал не сразу. А когда выяснилось, то это стало для него откровением. Во время службы да и после у него часто спрашивали об его национальности. Уж больно редкая фамилия для мордовской глубинки. Он родился в деревне Трусовка Ключаревского района. Это уже потом деревенские старожилы вспомнили, что у деда Бориса Ивановича, в свое время вошло в привычку, почти после каждого слова добавлять "ски": коровы-ски, телята-ски и т.д. И при очередной переписи, еще до революции, называя свою фамилию, он автоматически прибавил навязчивое "ски". Переписчики записали, так, как услышали. К слову, деревни Трусовка сейчас не существует, она была ликвидирована еще в 1958 году, как неперспективная, оставшихся жителей расселили по окрестным селам. Да и района Ключаревского нет, давно уже – Рузаевский. Борис Иванович и среднюю школу заканчивал уже в Рузаевке. И как раз в 41-м году. Он рассказывает, как в первые же дни войны, директор школы собрал юношей - выпускников и предложил: пойти добровольцами на фронт. Парни предвоенных лет были настоящими патриотами своей Родины, воспитанные на фильме про Чапаева и книге "Как закалялась сталь", согласились все как один. Из двух выпускных классов добровольцев набралось 75 человек, с ребятами даже напросилась одна девушка. В Рузаевском военкомате вначале записывали всех подряд, а потом начали спрашивать про возраст. Когда этот вопрос задали пареньку, стоящему впереди Кочетовского, тот ответил, что он с 1923 года. Его кандидатуру отклонили – молод. А Борис-то был с того же года и день рождения в ноябре. Тоже могут отклонить. Поэтому когда подошла очередь, сказал, что рожден в 1922 году. Его взяли.
Отобранная группа первое время на Рузаевском вокзале занималась погрузкой техники, вещей, продуктов: все - на фронт! Потом с этого же вокзала отправили и их самих - в Рязанский военный гарнизон. По прибытию стали выполнять задание по возведению укреплений. Вскоре было образовано Рязанское военное училище, которое готовило младших офицеров. В начальный период войны ощущалась острая нехватка командиров среднего и младшего звена, поэтому обучение было ускоренным.
В январе 1942 года лейтенант Кочетовский уже стал заместителем командира стрелковой роты. Навсегда в его памяти остались бои за Ржев, что в Калининской (Тверской) области. Фашисты захватили город 1 октября 1941 года и на протяжении 17 месяцев удерживали его. Этот город явился для немцев плацдармом для наступления на Москву. В течение первых 10 месяцев после захвата Ржева, немцы на всех перекрестках оборудовали огневые точки. Прорыли подземные ходы, по которым могли неожиданно исчезнуть и появиться вновь в самом неожиданном месте. Когда поступал приказ - взять город, наши войска предпринимали атаку за атакой, но город взять так и не смогли. Потери исчислялись тысячами. По словам Бориса Ивановича, приблизительная цифра наших солдат, погибших под Ржевом, составляет 1млн. 600 тыс. человек. Город был разрушен дотла, после войны его восстанавливали заново.
После каждого боя за Ржев наши солдаты хоронили своих сослуживцев, на могилах ставили колышек для опознавания с фамилией и инициалами погибшего. Но налетала вражеская авиация, начинала бомбежку, и от кладбища ничего не оставалось. Все это напоминало гигантскую мясорубку. Как вспоминал Кочетовский, в перерывах между боями хотелось пить, но во всех близлежащих колодцах вода была отравленной. Невдалеке протекала небольшая речушка, стали черпать оттуда котелками. Вода оказалось красной: она была перемешанной с людской кровью. Нередко после боя прилетали фашистские самолеты, они сбрасывали на поле брани листовками с призывом:"Рус, сдавайся! Ржев для вас неприступен.".
Ожесточенное сопротивление фашистов и подобные листовки порождали сомнения в душах наших солдат: участились случаи дезертирства. И хотя командование предпринимало жесткие меры, вплоть до расстрела, дезертиров меньше не становилось. Было решено собрать в Рязани наиболее опытных офицеров и выслушать их мнение о создавшейся ситуации. Кочетовского также командировали туда. А перед собранием его предупредили, что он будет выступать седьмым по счету.
- Когда мне сказали о предстоящем выступлении, признаюсь, оробел, - вспоминает Борис Иванович.- Выступать мне прежде не доводилось. Да и грамотности было маловато. У нас в деревне не то, что радио, света не было. При разговоре невдалеке стояли сотрудники НКВД: как тут откажешься? Выступая, я сказал, что будем стоять до последнего, отступать не намерены. Мой полк входил в 31-ю армию. А нехватка офицеров чувствовалась по - прежнему. Существовала такая арифметика: командиры взводов жили на передовой три дня – фашисты их выбивали в первую очередь.Командующий Западным фронтом обещал помочь.
И снова на передовую. Вновь кровопролитные бои. Во время передышек наши солдаты ползли на нейтральную полосу, забирали у погибших немцев автоматы, продпаек, и… письма. Те письма, что они писали перед боем, но по понятным причинам отправить адресату не смогли. Вначале я не понял, зачем нам нужны письма гитлеровцев. Мне объяснили, чтобы знать настроение противника. Среди наших солдат встречались знающие немецкий язык и переводили письма. Немцы писали: "Русские прут как дикие звери и если так будет и дальше, то ни один из нас не вернется домой живым". Это вселяло уверенность, что немцы боятся нас, укрепляло веру, что мы победим. В одном из боев меня ранило. Не очень серьезно, но врачи хотели отправить в тыл, на лечение в госпиталь. Перед отправлением в палатку медсанбата ворвался командир полка, порвал направление и приказал мне: на передовую! И вновь наступление на Ржев. В этом бою погиб командир роты. Я принял командование. На нас шли пять вражеских танков, а за ними автоматчики. Комбат был невдалеке я подбегаю к нему: что делать? Он отвечает: ты теперь командир, принимай решение. Решаю: Вызвать огонь нашей артиллерии на себя. И еще подумалось: из этого боя я живым не выйду. Наша артиллерия дала сделала три или четыре залпа. Когда дым рассеялся, бегу к своим солдатам, смотрю: все живы, три немецких танка горят, два повернули назад, поле усеяно убитыми автоматчиками. Сигналю ракетой и вновь даю приказ наступать. Противник обороняется, пришлось залечь. Вдруг смотрю: из кустов выползают два здоровых фашиста. Одного я сразу срезал автоматной очередью. Но тут патроны закончились. А второй немец в свою очередь готовится нажать на спуск: мгновение, и не станет меня. Но вдруг он переломился - связной Леша подоспел как раз вовремя и спас меня.
-Мы заняли траншею врага, появился вражеский самолет-разведчик,- продолжает повествование фронтовик.- Расчет его ясен: сейчас он выведает нашу диспозицию и полетит обратно. А потом прилетит армада бомбардировщиков. Надо уходить. Поделился своей мыслью с командиром батальона. Он говорит: ни в коем случае, ведь враг вновь займет этот рубеж. Я ему объясняю, что в этом-то и смысл: немцы прилетят и, вместо нас, будут бомбить своих же, не разобрав с высоты - что к чему. Комбат похвалил меня, я отвел роту на исходный рубеж, немцы сразу же заняли траншею и тут прилетели 18 бомбардировщиков. Бомбежка была страшная. После этого мы вновь выдвинулись вперед. Наш земляк, фронтовой корреспондент Сергей Грошев написал об этом все во фронтовую газету и сфотографировал последствия того, как немцы бомбили своих. Потом мы подготовили листовки с сообщением об этом факте и разбросали над позицией, занятой фашистами. Я долго хранил такую листовку. К слову, мне за это сутки отдыха дали.
Вскоре Борис Иванович был ранен во второй раз. Снова легко. Спас значок "Гвардия". Пуля погнув его, отрекошетила и прошла по касательной, содрав кожу на груди. А 18 декабря 1942 года Кочетовский был ранен в третий раз, на этот раз довольно тяжело. Осколки снаряда засели не только в бедре, но задели и кости. Его отправили в полевой госпиталь, требовалась срочная операция, но не было обезболивающего. По подсказке комполка ротному дали спирт. Даже малой доли совершенно непьющему Кочетовскому оказалось достаточно. Вполне подходило для анестезии. Операция прошла успешно. Но кроме раны у ротного была сильная контузия: он плохо слышал и почти не видел. После этого для него начались полуторагодовые скитания по тыловым госпиталям. За это время восстановились зрение, слух.
Вновь к службе он приступил в начале 1945 года в Уральском военном округе. Там он и встретил Победу. После этого прослужил еще два года. Предлагали остаться и дальше. Но его мать позвала домой: отец погиб на фронте и ей одной было тяжело поднимать детей. Так он вернулся в родные места. С 1947 по 1968 годы находился на оперативной работе в КГБ. Далее по 1980 год включительно –заместителем управляющего, а затем и управляющим делами Совета Министров МАССР. После этого, уже, будучи на пенсии, 10 лет проработал помощником директора комбината крученых изделий "Сура" по быту и гражданской обороне.
И сейчас у Бориса Ивановича масса общественных должностей. Он - член Советов ветеранов города и республики, председатель общества инвалидов войны "Поддержка". Кроме фронтовых наград, у него имеются и полученные в мирное время. Он удостоен звания лауреата Форума "Общественное признание", учрежденного Ассоциацией офицеров запаса Вооруженных Сил РФ. В республике проживают пять ветеранов, имеющие такие звания.