Виктор Гадаев отмечает 75-летний юбилей

Виктор Гадаев - автор нескольких десятков книг стихотворений и поэм, вышедших в Саранске и Москве, сборников прозы и публицистики. Песни на его стихи исполняются известными артистами и хоровыми коллективами, его творчество широко известно как у нас в республике, так и за её пределами.

На вопрос «как много произведений им всего написано?», Виктор Александрович, чуть смущаясь, пожимает плечами: «Не считал».

Пять лет назад, к 70-летнему юбилею поэта Мордовское книжное издательство выпустило трехтомник его избранного. Разумеется, и те три тома смогли вместить далеко не всё, а лишь самое-самое, рожденное в душе и мыслях поэта за более чем полвека — стихотворения, баллады, поэмы, проза.

По признанию авторитетного литературоведа Генриха Горбунова, творческая судьба Виктора Гадаева — явление, весьма редкостное, можно сказать, уникальное. В раннем детстве он, родившийся в селе Новотроицкое Старошайговского района Мордовии в обычной многодетной семье крестьян-ремесленников, ощутил тягу к рисованию. Хотя, не исключено, отчасти тут сказалась некая генетическая предрасположенность. Его дед Василий Никифорович Драгунов славился на всю округу своим портновским мастерством, а к отцу, Александру Федоровичу Гадаеву, умевшему делать исключительно теплые и удобные валенки, приезжали заказчики не только из окрестных сел, но и других республик-областей. Кстати, они с пониманием восприняли тягу юного Виктора к изобразительному творчеству.

А вот его поэтический дар до поры до времени оставался тайной даже для самых близких. Но талант поэтического переосмысления мира с самого рождение в нём рос и копился, как зерно в колосе набирает вес, зреет при благоприятных погодных условиях. А такими условиями для Виктора Гадаева, бесспорно, были отношения в семье, с соседями-сельчанами, трудившимися на земле, с людьми разных национальностей, съезжавшимися в Новотроицкое на большие сельско-хозяйсвенные ярмарки.

Ещё в далекой юности его озарила мысль о чудодейственной силе магнитного притяжения. «Магнит земной и духовный, - пишет поэт в своей автобиографии, - единое понятие. Невидимая магнитная сила - это как озарение любви к родному дому, к родной земле, любви к работе, к женщине - спутнице жизни, к жаворонку, ко всему родственному, что дорого и близко. Эта магнитная сила единит людей в народ. Без магнитной силы нет народа». И еще скажет поэт о важнейшем в своем мироощущении: «Чувство народа во мне естественно, а не придумано». Это сказано без всякой рисовки, без позы, в которую Гадаев никогда в жизни не становился.

Прочный уклад жизни, в основе которой нелегкий крестьянский труд, и обусловленные им ремесла (кузнечные, пошивочно-шорные, валяльные и др.), формировали сильный и устойчивый социально психологический тип человека. Будущий поэт видел его прежде всего в своих родителях и близких. Образы этих людей навсегда запечатлелись в нравственном сознании Гадаева. И поныне, когда Виктор Александрович по годам сравнялся со своими дедами, он обращается к этим образам как к источнику чистой совести, как к путеводным символам, поклонение которым не давало и не дает ему сойти с верной дороги.

А ярмарочный Ново-Троицк воплотился у поэтическом сознании Гадаева как средоточие начала всех начал, как великий праздник:

Базары. Разноцветные базары.

Село туманное. В воскресный день

К нам полстраны съезжается недаром

Со всех окрестных сел и деревень.

Нет. Для меня не просто лишь картина,

Меж Волгой и Окой базарная страна.

Здесь родина моя в красе старинной

Сияньем юности озарена.

В первых стихотворных опытах уже проступали черты оригинального образного мышления Гадаева, к которым надо отнести его умение создавать четкий рисунок видимого и воображаемого мира, простоту слога, идущую от народно-крестьянских основ мироощущения и миросозерцания.

Стихи Гадаева, посвященные родному краю, конкретным явлениям, связанным с новотроицкими местами, представляют собой своеобразную поэтическую летопись событий, прошедших через сердце поэта.

Однако лирика Гадаева не замыкается лишь на этом. Диапазон его поэзии широк, и горизонты видения мира и человека простираются далеко за пределы родного дома и близкого его сердцу мордовского края.

Кстати, Виктор Александрович довольно много путешествовал по разным регионам тогда громадного Советского Союза, доводилось ему бывать и в Европе. И свои впечатления от увиденного он также облекал поэтическим слогом. Пафосом гражданственности проникнуты циклы о загранице, включающие стихи о Германии и Польше.

- Виктор Александрович, а существует мнение, будто в век информационных технологий и всеохватного Интернета, стихи, мягко говоря, мало востребованы, а проще сказать, их почти никто не читает?

- Нет, это ошибочное мнение, - категорически не согласен Гадаев. - Я сам Интернетом не пользуюсь. А то, что мои стихи знают и востребованы, неоднократно убеждался, получая письма от читателей по обычной почте. Однажды получил послание из Узбекистана с лестными оценками моих произведений.

Как выяснилось, в Ташкенте существует литературная студия, и там образовался, выражаясь ныне модным словечком, фанклуб Гадаевской поэзии. Почитатели из азиатской республики долго и настойчиво приглашали Виктора Александровича в гости, очень уж хотели лично познакомиться, пообщаться. Тем более, что в его творческом багаже есть целый цикл, связанный с воспоминаниями о визите в те солнечные края, - «Азия», который литературоведы ставят в ряд лучших лирических произведений русской поэзии конца XX века.
Весомую часть творчества Гадаева занимают поэмы о выдающихся живописцах и скульпторах - Феофане Греке, Микельанджело, Андрее Рублеве, Рафаэле, Рубенсе, Леонардо да Винчи, Рембрандте, Сурикове, Врубеле, Васнецове, Родене, Степане Эрьзе и других. Это как дань трепетному вдохновенному юношескому увлечению. А кроме того, поэт обращается и к теме отечественной истории в поэмах «Магнит-земля», «Аушвиц», «Родина», «Апокалипсис», драме в стихах «Лжедмитрий I».

В последнее десятилетие Виктор Александрович много сил отдает публицистике и литературной критике, о чем свидетельствует получившая признание книга «В этот мир я пришел...».

Проза Гадаева посвящена самым разным проблемам, особенно в связи с современными процессами социально-политического переустройства, падения эстетических вкусов и беспардонного обращения с историей и признанными авторитетами русской литературы. О чем бы ни писал Гадаев, он неколебимо стоит на выверенной гражданской позиции. Его эссе, литературные портреты, статьи проникнуты духом нравственного здоровья. Не всуе он заметил: «Талант дается поэту не для самообслуживания, не для регистрации собственного самочувствия. Настоящий талант - это частица нравственного здоровья народа».

Как человек высокой эстетической культуры, Гадаев не попадает под власть «авторитетных» оценок угодливой критики тех или иных явлений литературного бытия или личностей.

В одной из публикаций Гадаев написал: «Тяжела и скользка стезя литературная. И мне обидно за тех, кто видит в литературе легкую прогулку, кто не вдумывается в жизнь, а посредственно фотографирует ее». А у самого Гадаева даже в лирических стихах чувствуется не просто образное восприятие реальности, но глубокое переосмысление происходящего вокруг.

Принято считать, что поэтическое вдохновение обычно посещает человека в молодости. А потом, как говорится, «лета к суровой прозе клонят».

Встретившись с Гадаевым накануне его грядущего юбилея, осторожно поинтересовалась: «Виктор Александрович, а стихи Вы по-прежнему пишите?».

- Конечно, пишу, - удивился он в ответ. - А как же иначе? Для меня это все равно, что дышать. Вот за пять лет набралось ещё на целую книжку в 600 страниц. Назвал её «Поздние откровения». Она уже готова и набрана. Осталось забрать тираж из типографии.

«Известия Мордовии»