Турка для кофе - подарок ветерана, ставший семейной реликвией

Сейчас ветеранов Великой Отечественной войны в буквальном смысле можно пересчитать по пальцам. А мне очень хорошо помнится, как много их было в начале 70-х годов прошлого века даже в отдаленном селе Ромодановского района – Большом Чуфарове. Мне в ту пору было пять-шесть лет.

Как раз мимо нашего деревенского дома гнали со стойбища огромное сельское стадо пастухи. В каждом подворье Большого Чуфарова в ту пору держали не менее двух коров, коровье молочко и маслице были, пожалуй, главным богатством седых ветеранов Второй мировой, которым было в ту пору всего-навсего по 55-60 лет. Деды с «клюшками», прихрамывая от боевых ранений, шли встречать своих коровушек-кормилиц. Среди этих седовласых стариков был и мой дед – Маняев Иван Петрович, участник войны с белофиннами в 1939 году и Великой Отечественной войны.

В те редкие вечерние минуты ветераны могли поговорить друг с другом по душам о сельском бытии, но главной волнуюшей темой была все же Война, которая была в их памяти как «заноза». Говорили о Сталине, проклинали Гитлера, как-то по доброму поругивали своих детей и внуков, которые в детских играх послевоенной поры в «войнушку» и «казаки-разбойники» частенько теряли их медали и ордена, завоеванные кровью и потом на фронтах Великой Отечественной…

Иван Петрович Маняев родом был не из Большого Чуфарова, он был «пришлым» из другого ромодановского села – Лыковщина. Там Маняевых много и сейчас. Родился он в далеком 1916 году в многодетной семье, был последним ребенком. Мать рано умерла, от мачехи здорово доставалось юнцу. Видимо, поэтому с детства он присматривался к другим селам в поисках более доброй доли, любви, ласкового слова. Полюбилась ему в Большом Чуфарове местная красавица с огромной косой Александра. Поженились аккурат в канун призыва молодого мужа на войну с белофиннами. От службы в Красной Армии в ту пору никто «не косил», Боже упаси! Отслужил как положено.

Дед Иван в финскую служил связистом, частенько вспоминал случай как встретился в Карелии при выполнении служебного задания с односельчаниным. Ту памятную встречу на фронте с земляком из Мордовии, да еще со ставшего навсегда родным Чуфарова, Иван Петрович считал всю жизнь хорошим знаком, настоящим талисманом судьбы.

Моему деду несказанно «повезло» в Великую Отечественную войну. Его «всего лишь» ранило осколком, правда, сильно. Ногу спасли, но одна нога стала короче другой в результате операции в военном госпитале на семь сантиметров. Он воевал на Южном фронте, на границе с Бессарабией, нынешней Молдавией. Воевал под Одессой. С теплотой рассказывал мне дед о тамошних достопримечательностях, о природе-погоде, о душевной щедрости и доброте простых молдаван и украинцев. Можно было подумать, что дед был не на фронте, а на экскурсии. Спустя много лет я понимаю, что дед такими рассказами щадил мою детскую психику.

Добрым словом вспоминал всю жизнь Иван Петрович военных врачей, спасших ему жизнь. После операции его должны были срочно эвакуировать из Одессы паромом по Черному морю в Николаев. Это был первый год Великой Отечественной, наши войска несли огромные потери, отступали с тяжелыми боями. Нога сильно болела, но Иван Маняев по-прежнему рвался на фронт, даже упросил сурового начальника военного госпиталя подождать с его отправкой в Николаев… Так случилось, что на тот злосчастный паром с ранеными бойцами, на котором планировали эвакуацию и моего деда, налетели фашистские истребители и разбомбили за несколько минут паром неподалеку от одесского берега, сотни наших солдат так и остались навечно спать в морских пучинах Черного моря. «Иван, ты родился в «рубашке», поздравляю тебя со вторым днем рождения», - начальник госпиталя зашел к раненому бойцу в палату специально, чтоб пожать ему руку.

Я думаю, что многие мои ровесники – внуки Победы – слушали от своих дедов зачастую рассказы не о жестокости войны. На войне наши деды провели свою молодость, лучшие годы, война посеребрила им, тридцатилетним, виски. На этих рассказах у меня, видимо, и рождалось интернациональное чувство, в юной голове поселилась идея увидеть Украину собственными глазами. Спустя годы, вспоминая рассказы деда Ивана и наказы своего учителя – активного участника Великой Отечественной, легендарного военрука саранской школы №17 Казакова Александра Ефимовича (он, к счастью, жив, дай Бог ему здоровья!), я поехал в начале 80-х годов покорять Украину, поступать во Львовское высшее военно-политическое училище, решил стать военным журналистом.

Когда я приехал в свой первый курсантский отпуск, первым делом поехал показаться в шинели, на погонах которой красовалась буква «К», к деду Ивану Петровичу и бабушке Александре Петровне в Большое Чуфарово. Это сейчас до этого отдаленного села проложена прекрасная асфальтовая дорога, добраться сюда можно за считанные минуты. А тогда пришлось чуть ли не ползти по огромным февральским сугробам от железнодорожной станции, расположенной в семи километрах.

Непростой зимний марш-бросок будущего военного журналиста стоил удивления и восхищения деда Ивана, увидавшего внука в военной форме. В тот памятный день встречи дед подарил мне замечательный подарок, который у меня хранится до сих пор как бесценная реликвия – турка с длиннющей ложкой для размешивания кофе.

Эту «турку» инвалиду Великой Отечественной войны подарили в сельсовете, в аккурат на 40-летие Великой Победы. Подарок, скорее всего, сельского ветерана не очень-то впечатлил. Ладно бы, вручили утюг, чайник или сковороду, а тут какая-то кофейная «заковыка» с ручкой. Но дареному коню в зубы, как известно, не смотрят, поэтому Иван Петрович шел из соседнего села Кочунова, где располагался сельсовет, в Большое Чуфарово «бодрым, парадным», но все-таки прихрамывающим шагом, прижимая к сердцу турку не как подарок, а как внимание государства в лице сельсовета! О нем вспомнили, он не зря воевал! Скорее всего, в том пути до дома он непременно вспоминал своих боевых товарищей, односельчан, которые не дожили до того славного Дня Победы.

Дед с бабушкой долго не могли потом придумать диковинному подарку достойного применения, в 80-е годы пить кофе из турки было не слыханным роскошеством в сельской местности. О газе тогда в Большом Чуфарове и мечтать не смели. Топили дома углем, дровами. Готовили пищу на незатейливом керогазе. «Стоит ли разве из-за этой «турки» тратить керосин, разжигать керогаз? – незатейливо размышляли между собой дед с бабкой и единогласно рещили отдать этот незатейливый подарок внуку-будущему офицеру, то есть мне… В День Победы буду угощать всех своих гостей кофе из той самой турки, моему деду Ивану Петровичу Маняеву этот подарок обошелся слишком большой ценой!

Олег КОРЧИГАНОВ

«Известия Мордовии»