Режиссёр Русской драмы Мордовии Урсула Макарова продолжает проект «верхнее фойе»

Режиссёр Русской драмы РМ Урсула Макарова вместе с молодыми актёрами продолжает проект «верхнее фойе». Кстати, саранская публика, уже распробовала его специфический «вкус». И после пробного опыты с «Актёрской гримёрной» с особым интересом ждёт чего-нибудь эдакого новенького. И вот, пожалуйста. Практически сразу после празднования дня театра преподнесли премьеру по пьесе канадской писательницы Кароль Фрешетт «Жан и Беатриса».

Драматургический материал только на первый взгляд может показаться полу-антрепризной безделушкой «про любофф». И принцесса, запертая в замке, и кавалер, приходящий к ней и отгадывающий загадки, - все нам знакомо по сказкам и легендам. Правда тут вместо замка - небоскреб, а кавалер оказывается охотником за вознаграждениями. 

Пьеса Фрешетт о преодолении одиночества, к которому, как ни парадоксально, мы стремимся и которым мы так дорожим. Создатели спектакля его жанр так и обозначили «одиночество вдвоем без антракта».

История по сути банальна. Для Жана важно достигать цели. Это его кредо, и какими бы скромными ни были результаты «охоты», он должен это почувствовать, потрогать. Беатрисе, которая замуровала себя в квартирке на 33-м этаже небоскреба (якобы унаследованного от отца - мусорного магната), не настолько страшно одиночество, как страшны люди вокруг. Но, тем не менее, и быть одной невыносимо, смыслом ее игры становится испытание. Так получается, что они изначально пытаются соперничать, играя в разные игры…

И вы, сидя в не особо просторном фойе, на жестких стульях, при нарочито тусклом медово-жёлтом освещении, каждый буквально спиной ощущает себя, запертым той самой комнате на 33-м этаже, откуда жутко хочется вырваться и одновременно жутко боязно покинуть привычную обстановку одиночества. Не выходя за рамки драматургического текста, актёры Марина Рангаева и Сергей Лопатников «препарируют» психологию человеческих взаимоотношений между женщиной и мужчиной. Для их героев - любовь как жажда, которую невозможно утолить (хотя вокруг – полно пластиковых баклажек и канистр с водой), любовь – как искушение, манящее сочными наливными яблоками (они щедро хаотично разбросаны по комнате и свисают с потолка). Только,  оказывается, что любовь вызывает не реальный человек, а нарисованный в собственной фантазии некий идеал.        

Искупавшись в иллюзиях мимолетного счастья, спрашиваешь себя: «А что такое любовь? Где она? В чем? И есть ли вообще?». Спасти другого из водоворота, не думая о себе, и чувствовать себя спасенным… Вот и мечутся герои в жесткой конструкции монтировочных лесов, словно в клетке собственных заблуждений, ошибочных самоограничений, собственных страхов и терзаний.

Ежесекундное мерцание границы между актером и ролью, особенно хорошо заметное в крошечном пространстве, захватывает: наблюдать такое опасное балансирование чрезвычайно интересно. Тем более, постановщики не дают нам ясной развязки. Но в качестве «альтернативы» предлагают на основе этой же пьесы ещё один спектакль - «Жан и Беатриса». Да, да! Только мужчина и женщина меняются ролями. То есть Он (Владимир Буралкин) даёт объявление с требованием за «высокое вознаграждение» его «заинтересовать, взволновать и обольстить». А «ловцом наград» оказывается уже Она (Юлия Егоркина). Вроде говорятся всё те же слова, все о том же безнадёжном одиночестве, но получается совершенно иная история. Без ясной развязки.

Лично я считаю, что смотреть необходимо оба спектакля. И не чтобы сравнить, какой из них удачнее. А чтобы лучше разобраться в себе.

Мила МЕЛЬНИКОВА.

«Известия Мордовии»