Операция «Наследник»

Корреспондент «ВС» совершенно неожиданно стал «обладателем» миллионного состояния

Для начала хочу поблагодарить преподавателей филфака МГУ имени Н.П. Огарева, заставлявших меня во время учебы изучать свое генеалогическое древо. Впрочем, изучал я его, по всей видимости, недостаточно усердно, ибо так и не обнаружил среди своих родственников африканской миллионерши. А она между тем обнаружилась. Сюжет, достойный сценариста голливудских мелодрам, в одночасье начал претворяться в обычной жизни обычного саранского журналиста. Бывает же такое!

Здравствуйте, я ваша тетя!
Это было обычное пятничное утро. То самое утро, когда не хочется работать, а все мысли только о предстоящем вечере и грядущем уик-энде. Я лениво разгребал свой электронный ящик, очищая его от спама и ища письма, которые могли бы представлять хоть какой-то интерес. Одно такое письмо я обнаружил, как ни странно, в папке «Спам». Некий господин Мак Уильямс сообщал, что где-то на просторах планеты Земля приказала долго жить некая госпожа Стелла Елистратова. Честно скажу, это обстоятельство меня никак не тронуло, ибо я понятия не имел, кто это такая. Умерла и умерла, мало ли. Впрочем, смерть госпожи Стеллы отличала от миллионов других смертей одна особенность. Как утверждал в своем письме мистер Мак Уильямс, незадолго до гибели эта дама унаследовала от своего почившего еще раньше супруга шесть с половиной миллионов долларов. Больше того, мистер Мак Уильямс утверждал, что деньги эти отныне принадлежат мне.
Я аж вспотел, за компьютером сидя. Шесть с половиной «лямов»! Шутка ли! Я таких денег даже во сне не видел. Впрочем, даже невероятным усилием воли я не смог вспомнить, кем мне приходится госпожа Стелла. Вполне могло статься, думал я, что это мой дед в свое время «прошвырнулся» по Европе. Хлопцем он был геройским во всех отношениях. Как-никак Берлин брал, а после еще и японцев добивал. А учитывая, что мужчины в нашем роду всегда неровно дышали в сторону представительниц прекрасного пола, этот вариант уже не казался мне таким уж невероятным. Ситуацию, однако, осложняло то обстоятельство, что неизвестный мне мистер Мак Уильямс не утруждал себя объяснениями того, где, когда и при каких обстоятельствах скончалась моя родственница. Впрочем, надежду оставляли электронный адрес мистера Мак Уильямса и его настойчивая просьба как можно быстрее связаться с ним.
Перекурив и уняв дрожь в коленях, я сел за сочинение ответной «рисали». Я написал, что глубоко скорблю по поводу безвременной кончины госпожи Стеллы, оплакиваю ее и вообще все свои двадцать девять лет я жил лишь надеждой на встречу с ней. Кроме того, я уведомил мистера Мак Уильямса, что испытываю к нему чувство глубокой благодарности, граничащее с нежной дружеской любовью. В конце ответного письма я добавил, что готов оказать любую помощь в организации пышных похорон госпожи Стеллы, для чего готов немедленно вылететь в любую точку мира, а также попросил его прислать мне фото умершей родственницы. Отправив ответ, я предался сладостным грезам о том, какой футбольный клуб смогу купить на шесть с половиной миллионов долларов и какой банкет устроим мы с коллегами по случаю моего внезапного обогащения. Коллеги, кстати говоря, новость о предстоящем «чаепитии» восприняли с немалой долей скептицизма.
- Разводят тебя! - почти хором утверждали они.
Да, собственно, я и сам успел подумать об этом. Проходимцев, считающих возможным использовать чью-то смерть для личного обогащения, в последнее время развелось столько, что удивляться не приходилось. Но, с другой стороны, мистер Мак Уильямс ведь не требовал от меня никаких капиталовложений, а напротив, предлагал деньги мне. Поэтому сомневаться в его порядочности у меня пока не было никаких оснований. Короче, я стал ждать новых известий от своего благодетеля.

Заседание продолжается
Мак Уильямс вновь проявился вечером того же дня, когда известие о неожиданном наследстве коснулось нежных ушей моей любимой супруги, и список первоочередных приобретений был вчерне готов. Путем сложных логических умозаключений и пары подзатыльников благоверная заставила-таки меня отказаться от покупки футбольного клуба и употребить средства на приобретение недвижимости где-нибудь на берегу теплого океана и обучение нашего сына в частном пансионе в Англии. Да и то верно, футбольный клуб - это ведь расходы и нервы одни. А лишних денег у меня нет.
Мак Уильямс сообщал, что невероятно рад моему отклику на его письмо, и поведал, что он был чуть ли не душеприказчиком госпожи Стеллы, а потому ему будет очень жаль, если ее деньги попадут не по адресу. Такая перспектива, по его словам, была вполне реальна, поскольку закон банка, в котором лежат накопления, предусматривает возможность присвоения этих денег советом директоров, если до конца ноября 2012 года никто из законных наследников не заявит свои права на них.
- Я готов предложить вам разделить эти деньги поровну между вами и мной, - писал Мак Уильямс и просил прислать ему мой точный адрес, номер телефона и адрес электронной почты для скорейшего решения этого вопроса. Фотографию умершей родственницы не прислал, стервец.
Скрепя сердце (а как иначе, когда от моих денег осталась только половина?!) я согласился. Номер телефона и адрес электронной почты я выслал настоящие, а вот с местом жительства немного схитрил (да простит меня за это госпожа Стелла). Во втором ответном письме я указал адрес своего фактического проживания, а не тот, что записан у меня в паспорте. Еще двое суток прошли в томительном ожидании, ибо мой благодетель молчал. Новое письмо я обнаружил в папке «Спам» своего электронного почтового ящика лишь утром понедельника. В нем содержались подробности гибели госпожи Стеллы. Как выяснилось, она умерла не в теплой постели в кругу семьи, а погибла в автомобильной катастрофе вместе со своим сыном в Республике Того. В письме было указано даже название автострады, на которой произошла авария. Называется она KANESHI EXPRESS ROAD. Уж не знаю, существует ли эта магистраль на самом деле или нет, но факт остается фактом. Это известие ставило под сомнение мое первоначальное предположение о происхождении госпожи Стеллы. При всем уважении к военным заслугам моего геройского деда в Республике Того он не бывал ни разу. Это я знаю абсолютно точно. С другой стороны, она или ее родители могли переехать на черный континент уже после войны. А значит, мы действительно могли быть родственниками. Так думал я, успокаивая свою совесть, терзавшую меня угрызениями по поводу того, что я пытаюсь присвоить деньги совершенно незнакомого мне человека. А с другой стороны, оставлять шесть с половиной миллионов долларов на растерзание совета директоров тоже не вариант. Им только дай, они схавают и рта не оботрут. В прикрепленном к третьему письму мистера Мак Уильямса файле содержалось также некое соглашение. Я не понял из него ровным счетом ничего, поскольку составлено оно было на английском языке, а многочисленные интернет-переводчики переводили его очень приблизительно. Зато в нем содержалась контактная информация банка, находящегося в Республике Того. Адрес, телефон, электронная почта. Я даже смог побывать на официальном сайте банка по адресу: www.ecobank.com, но кроме довольной физиономии чернокожего мужчины ничего там не увидел, точнее, не понял. Возможно, думал я, глядя на фото, это и есть тот самый любезный господин Мак Уильямс. Если так, то он действительно внушает доверие. И я написал ему третье письмо. В нем я сообщил, что ничего не понял из его предыдущего месседжа, и попросил сообщить, какие конкретно шаги я должен предпринять, чтобы получить свои законные три с мелочью миллиона долларов.

В ожидании миллионов
Мак Уильямс метал громы и молнии. В ответном письме он проклинал мою несообразительность и говорил, что очень удивлен моим вопросом. Африканец, что с него возьмешь?! Он говорил, что использует свое положение в их банке, чтобы как можно скорее и честнее завершить эту операцию в течение десяти банковских дней. И сообщал также, что в их банк можно положить на хранение любую вещь и не беспокоиться об ее сохранности. Для пущей убедительности он прислал мне вложенным файлом отсканированную копию своего международного паспорта и недвусмысленно намекнул, что хотел бы иметь у себя точно такую же копию моего документа. Он говорил, что сделка эта абсолютно законна, и возносил молитвы всевышнему за ее благополучное окончание.
- Я верю, - писал он, - что эта сделка изменит всю нашу жизнь, и мы будем развивать нашу дружбу дальше.
Что именно он имел в виду, говоря о развитии дружбы, я, честно говоря, не понял. Неужто у меня есть еще более богатые родственники?! Кроме того, он выразил надежду на то, что, как только деньги поступят на мой банковский счет в России, я на радостях не забуду откатить ему обещанные три с мелочью миллиона долларов.
- Все, что вам нужно сделать сейчас, - это почаще проверять свою электронную почту, - говорил он, потому что все остальные хлопоты он любезно взял на себя.
А я тем временем терзал вопросами всю свою родню. Я расспрашивал близких и дальних родственников о госпоже Стелле, которую судьба вырвала из наших рядов, уготовив ей смерть на чужбине, но никто о ней ничего не знал.
В последующие дни я в буквальном смысле дошел до ручки. Логика и здравый смысл беспощадно подсказывали, что все это банальный развод, что Мак Уильямс - шарлатан из какого-нибудь Краснодара, мстящий за то, что мы отобрали у них чемпионат мира по футболу, а надежда настойчиво шептала в ухо всего три слова: «Три миллиона баксов». Триста пачек зеленых банкнот с портретами президента Рузвельта по сто листов в каждой пачке. Они будут хрустеть у твоих ног, и хруст этот будет ласкать твой слух до конца твоих дней. А после его будут слышать твои дети и внуки. Разве ты не заслужил всего этого своим ежедневным трудом на благо Родины и родной редакции?! Разве не достоин ты, выражаясь языком Егора Прокудина из «Калины красной», «взлохматить» эту сумму и устроить небольшой «забег в ширину», этакий «очаровательный бордельеро»?! И этот шепот надежды был настолько сладок, что заставил меня замереть в томительном ожидании на ближайшие десять дней, которые начали свой отсчет с минувшего понедельника. Я обязательно сообщу вам о том, чем завершилась эта операция. И надеюсь, мы еще выпьем за ее успешное окончание с горячо любимым мной мистером Мак Уильямсом.

Андрей ЕЛИСТРАТОВ

«Вечерний Саранск»