Театротерапия Евгения Пулова

Родители мечтали, чтобы сын стал врачом. Им, выходцам из села Гаваево Атяшевского района, всегда приходилось трудиться, что называется, не разгибая спины. Молодыми в начале 1960-х уезжали на торфоразработки во Владимирскую область. Там, в городе Гусь-Хрустальном и родился их первенец Женя. Потом вернулись на родину. Отец, Николай Пулов, сел за «баранку» первого в Саранске троллейбуса. Так вплоть до пенсии и водил «рогатый» транспорт. Мама по двенадцать часов в сутки работала швеёй-кеттельщицей на трикотажной фабрике. «Пусть хоть детям достанутся благородные профессии, — мечтала она. — Белоснежный халат, уважение пациентов...».

Сын не возражал. В 10-м классе целый год ходил в четвёртую горбольницу, препарировал трупы, серьёзно готовился поступать на медфак.

Да вот незадача. Как раз в 1978 году в Мордовии объявили целевой набор на актёрское отделение Ленинградского института театра, музыки и кинематографии (ЛГИТМиК). Пуловых-старших, мягко говоря, совершенно не прельщала сценическая перспектива. Что это за специальность — артист? «Так я просто попробую», — заявил он. И, как нередко случается, именно его, сдававшего творческие экзамены «просто на пробу», сразу же и приняли в престижный творческий вуз. Родители сей факт приняли совершенно без восторга, но ломать сына не стали.

В школе ему легко давались практически все науки — литература, история, математика, химия... Единственная «четвёрка» в аттестате по русскому языку. А ещё все десять лет артистичный Женя Пулов выразительно декламировал стихи на различных школьных торжествах. Кроме того, с шестого класса в его внеурочном расписании появилась театральная студия при Дворце пионеров, которой руководила Наталья Разумовская.

Своим театральным увлечением Разумовская умела приручать даже отъявленных хулиганов, которые исправно ходили на репетиции, учили роли. Она рассказывала подросткам не только о театре. Знакомила их с «несоветской» музыкой, приносила им книги из собственной библиотеки, давала почитать произведения (М. Булгакова), не изучавшиеся в школьной программе. Она не стремилась превратить всех ребят в артистов, хотя немало студийцев затем связали свою судьбу с искусством. К примеру, вместе с Пуловым в студийных постановках играли Серёжа Эскин, ставший солистом Яуш- евского музтеатра, и широко известный теперь в России писатель, редактор молодёжного литературно-публицистического журнала «Странник» Костя Смородин.

Но по-настоящему вкус сцены Пулов распробовал в Ленинграде, где он вдохнул колдующую атмосферу большой европейской культуры.

Вернее, каменная архитектура дворцов и закованная в гранит набережная Невы своей громадной мощью сначала раздавили саранского паренька, выросшего в тихой российской глубинке. Он почувствовал себя Гулливером, вдруг очутившимся в Стране великанов. Но иногородние студенты достаточно быстро адаптировались в новой среде.

Жил он в одной комнате с ребятами из Мордовии. Их курсом руководил народный артист СССР Яков Хамармер. До сих пор самыми незабываемыми для себя Пулов считает поставленные Хамармером курсовой спектакль «Беда от нежного сердца» по пьесе В.Соллогуба и дипломный водевиль «Любовь — книга золотая» по А.Толстому.

Разумеется, большинство выпускников ЛГИТМиКа стремились «зацепиться» в Питере. Правда, устроиться в столичном театре удалось лишь Полине Борискиной с её редким типажом травести.

Пулов, получив диплом, вернулся домой, в Саранск. Правда, и тут роль Гамлета молодому артисту никто не предложил. Он был занят практически во всех «детских» спектаклях Республиканского русского драмтеатра. За пару сезонов в «фирменных» «Сокровищах Бразилии» Машаду переиграл нескольких персонажей: от осла до сыщика. А больше всего ему нравилось превращаться из гадкого утёнка (в одноимённой Андерсеновской сказке) в лебедя.

— Спектакль поставил Владимир Долгов, — вспоминает Пулов. — Там так интересно был придуман момент преображения уродливого птенца в прекрасную птицу! Мне самому доставляло необычайное удовольствие наблюдать за реакцией зрителей, когда на их глазах угловатое, скрюченное существо тут же на сцене «расправляло крылья».

Однако скоро сказочные наряды потребовалось сменить на солдатские сапоги и гимнастёрку. В армии актёрские навыки оказались не востребованы, и Пулов освоил специальность миномётчика, картографа. После «учебки» по направлению разведуправления полтора года отслужил в Германии. Армия оказалась не только хорошей школой жизни. Служебные увольнительные он использовал для знакомства с историческими и художественными памятниками Дрездена, Потсдама.

Но как бы ни были хороши заграничные красоты, как ни удобен зарубежный комфорт, его неизменно тянуло в родные края.

Демобилизовавшись, Пулов опять вернулся в театр. Тут, кстати, случилась маленькая революция. Студенту ГИТИСа Александру Бочко позволили выпустить собственный спектакль «Оборотни» по рассказам скандального французского драматурга Бориса Виана. И театральная постановка особенно сильно обеспокоила соответствующие органы. А молодые актёры азартно разыгрывали «компрометирующее» действо, не подозревая о существующих «за кулисами» реальных «подводных течениях».

Ещё одним социальным взрывом оказалась постановка пьесы мордовского драматурга А. Пудина «В пустом доме люди», осуществлённая московским режиссёром Сергеем Арцыбашевым. О спектакле, рассказывавшем о семейной трагедии и раскрывавшем нравственные проблемы современного общества, много говорили, писали, особенно отмечая психологически глубокий образ молодого героя, созданный Е. Пуловым.

Чуть позже, уже на сцене Национального театра, он прожил судьбу мучимого сомнениями истинности божественной веры Василия Фивейского (по Л. Андрееву), обострённо тонко сыграл калеку-пацана в драме Владимира Малягина «На Пьянь — реке» (о крещении мордвы-язычников).

Так совпадало, что именно тогда в личной жизни артиста не всё складывалось благополучно.

— Театр для меня оказался лучшим лекарством, — признаётся Пулов, — я выходил на сцену и собственные внутренние переживания вкладывал в своих героев. Я ясно осознавал их боль, а они меня будто освобождали от моей боли. И зрители отлично чувствуют искренность чувств.

В 90-е Пулов ушёл из театра. Почему? Да, возник и определенный творческий кризис в республиканском театральном искусстве, хотя пересилили скорее финансовые причины.

— На актёрскую зарплату троих детей не прокормить, и я стал менеджером в строительной компании. Тут тоже, верно, пригодилось освоенное в театральном вузе искусство убеждения, — шутит Пулов. — Зато потом очень пригодилось и знание специфики строительной отрасли.

Через 6,5 лет Евгений Пулов вызвался возглавить Национальный театр. Его не смутило даже то, что сугубо административная должность директора крайне мало даст шансов проявиться актёру Пулову. Зато теперь он старается формировать слаженный актёрский ансамбль, приглашает разных режиссёров, ищет интересные пьесы, чтобы делать спектакли, не только привлекающие публику зрелищностью, но цепляющие за душу. Смело соглашается на эксперименты. А самому-то, похоже, сцена не даёт покоя. Потому Евгений Николаевич не стал сопротивляться, когда режиссёр А. Блинов настоятельно предложил Пулову-актёру сыграть в его постановках — комедии «Не в свои сани не садись» и мелодраме «Уроки радости».

Евгений Николаевич, правда, уверяет, будто на сцену он согласился не ради себя самого, а чтобы помочь своим молодым коллегам научиться вживаться в сценическую среду. И это у него получается.

А ещё он мечтает о синтетических постановках, основанных на живой этнической музыке, в современной аранжировке, в сочетании с хореографией. И его мечты обязательно исполнятся. Скоро.