Все мы чьи-то наследники

Заслуженный поэт Мордовии Алексей Громыхин, вероятно, имея в виду невысокую среднюю продолжительность жизни представителей «сильного» пола в нашей стране, в шутку говорит, что у мужчины каждое пятилетие после 50-ти лет юбилейное... К такой возрастной градации незаметно подошел и профессор МГУ им. Н.П.Огарёва, член Союза писателей России Н.Л.Васильев. Время от времени мы рассказываем о людях с любопытной биографией, вот и Николай Леонидович, которому 25 июля исполняется 55 лет, заинтересовал нас как человек, прошедший через интересные этапы жизненного развития.

«Математик», шахматист...

Встретились и разговорились мы с Николаем Леонидовичем сначала в его доме, уютно расположившись в стареньких креслах, а потом в Пушкинском парке — на скамейке, рядом со скульптурным «ученым котом», созданным дизайнерской фантазией Поэта. То, что кот — «пушкинский», сомнения нет: даже бакенбардами он похож на своего создателя.

Доктор филологии с некоторой долей самоиронии вспоминает свой жизненный путь, который когда-то лишь начинался, а теперь под его педагогическим крылом прошло уже столько поколений студентов, что даже самому не верится. Вроде бы совсем недавно был школьником, любил геометрию и физику, не слишком любил русский язык и литературу, школьные сочинения, и вот на тебе ж — стал известным ученым-гуманитарием; среди его учеников — доктора наук, директора школ, редакторы газет, политики, бизнесмены, юристы... Ну, а как же математика? Оказывается, и она пригодилась ему: современная филология — наука точная и порой в ней приходится использовать формулы, числа, проценты, если иметь в виду математическую лингвистику.

А начиналась творческая «биография» Николая Леонидовича... с шахмат. Отец — Леонид Георгиевич, известный в республике литературовед, писатель, когда-то научил мальчика играть деревянными фигурами. В подростковые годы тот по несколько часов в день проводил за шахматной доской — дома, в павильоне Пушкинского парка, в городском шахматном клубе, которого теперь, увы, тоже нет. В 17 лет стал чемпионом города среди взрослых, в годы аспирантуры в Горьковском университете входил в десятку сильнейших шахматистов миллионного города.

Вернувшись в Саранск, стал чемпионом Мордовии. Многие выигранные им партии публиковались с диаграммами и комментариями на страницах республиканской печати. В 1974 г. в шахматном приложении «64» к газете «Советский спорт» была напечатана сыгранная им на первенстве российского общества «Буревестник» партия против казанского кандидата в мастера Э.Валеева, признанная лучшей в турнире, позже она попала в антологию самых красивых партий двух столетий, изданную в России на английском языке (об этом, кстати, рассказал читателям «ИМ» ее шахматный обозреватель Г.Курносов). Николай Леонидович является мастером спорта международной шахматной организации ФИДЕ, но все реже выступает в соревнованиях, посвящая свободное время научным занятиям (книги, статьи, доклады на международных конференциях), хотя при случае обыгрывает и гроссмейстеров, как это произошло на одном из блиц-турниров в Саранске, где выступали именитые спортсмены из Москвы и Петербурга.

Поэзией, историей русской литературы Николай Васильев увлекся в старших классах, этому способствовали и его родители (мама героя очерка тоже словесник). Случайно или нет, но жизненная колея привела его на филфак Мордовского университета. Любовь же к серьезной науке, причем к лингвистике, привил ему доктор филологических наук профессор П.Г.Черемисин, переехавший в середине 70-х гг. на работу в Саранск из Орловского пединститута. Он был учеником крупнейшего советского языковеда В.В.Виноградова, вследствие чего профессор Васильев шутливо именует себя «внучатым учеником академика».

Свое научное образование Николай Леонидович продолжил в Горьком, где защитил кандидатскую диссертацию по языку А.С.Пушкина, а позже, уже в Московском государственном университете, и докторскую — о поэте А.И.Полежаеве, современнике нашего классика. Отсюда «пушкиноцентризм» саранского ученого, его лингвистические и одновременно литературоведческие интересы, пристрастие к дорогим нам именам русских поэтов. Примечательно, что его отец занимался, главным образом, творчеством мордовских писателей XX в., а Николай Леонидович — автор исследований о русских поэтах XVIII — XIX вв., связанных с нашим краем, популярных в разной степени как в России, так и за рубежом (Н.Е. Струйский, А.И. Полежаев, Д.Ю. Струйский, Н.П. Огарев и др.). Хотя это лишь одно из многих направлений его научных изысканий в безбрежном, почти не распаханном, по его мнению, поле филологии. Первая научная публикация — в 1977 г. в Новосибирске (доклад по пушкиноведческой проблематике на Всесоюзной студенческой научной конференции, отмеченный дипломом 2-й степени).

Первая газетная публикация — в 1982 г. в «Советской Мордовии» (рецензия на сборник стихотворений В.С.Высоцкого «Нерв», в которой едва ли не впервые в СССР прозвучали слова в защиту поэтического творчества певца).

С тех пор им опубликовано несколько сотен работ, в том числе и за рубежом, в частности в переводах на английский, французский, португальский языки. Его труды по истории отечественной филологии знают слависты Западной Европы, Северной и Южной Америки, Азии, ссылаются на них. Со многими российскими и зарубежными учеными Николай Леонидович знаком лично, встречается с ними на конференциях, переписывается, сотрудничает, консультирует.

Вернемся, однако, к мудрому пушкинскому «ученому коту». Он олицетворяет некую преемственность звеньев бытия, повторяемость жизненного цикла («всё ходит по цепи кругом»). Так и с нашим героем. Когда-то был школьником, первокурсником, учился у других; потом сам стал преподавателем, но продолжал и продолжает учиться ремеслу ученого и педагога. Первым его студентам сейчас под 50! И некоторые из них, наверное, имеют своих внуков.

На смену им за 30 лет работы Николая Леонидовича в вузе приходят новые, в чем-то «другие». Но такие же разные — талантливые, открытые для знаний или не очень, однако все равно помнящиеся и любимые. Нередко они оказываются... детьми или учениками его прежних учеников, учениками учеников его отца. Профессор шутит, что осталось дождаться своих «внучатых учеников». Пожелаем ему и его студентам, бывшим и будущим, здоровья, творческого долголетия и пусть «продолжение следует»!