Федор Бондарчук: «Я считаю себя идеалистом»

Известный режиссер уверен, что искусство способно сделать мир лучше

23 апреля в прокат выходит вторая часть «Обитаемого острова» — фильм «Схватка». Действие в картине, снятой по одноименному роману братьев Стругацких, происходит в далеком 2157 году на затерянной в просторах космоса планете Саракш. Но все, что случается там с главным героем — жителем Земли Максимом Каммерером — и его друзьями и недругами, странным образом напоминает нам многое из того, что мы видим вокруг. И причина этого не в том, что режиссеру фильма Федору Бондарчуку не хватило фантазии, чтобы вырваться из земных реалий. А задача как раз в том и состояла, чтобы зритель под другим углом — глазами человека из будущего — взглянул на нашу действительность. И постарался что-то изменить к лучшему — и в себе, и в мире, который нас окружает.

Об этом и о многом другом рассказал нам режиссер «Обитаемого острова» Федор Бондарчук в эксклюзивном интервью.

- Федор Сергеевич, фильм «Обитаемый остров» встретил немало критических отзывов. Вас это сильно огорчило?
— Кинолента действительно вызвала много отзывов — как положительных, так и отрицательных. Мнения разделились, и это правильно. Я к этому отношусь спокойно — как к необходимой составляющей киноиндустрии. Я не помню ни одного фильма в новейшей киноистории, который вызвал бы столько эмоций и столько обсуждений, как «Обитаемый остров». Но лучше пусть будет так — чем люди просто скажут: «Да, фильм хороший» — и на этом все закончится. Картина может с первого раза не понравиться. У меня есть знакомые, которые посмотрели фильм во второй раз — уже дома на DVD — и сказали: «Знаешь, мы в первый раз некоторые вещи не увидели и не прочувствовали. Сейчас нам фильм понравился больше».

- Мне показалось, что в основном мнения были радикально противоположные: одни жестко критиковали, другие усиленно хвалили. Какого-то средне взвешенного мнения практически не было…
— Наверное, так получилось из-за личного отношения тех, кто оценивал фильм: и к Стругацким, и к вашему покорному слуге. Кто-то говорит: «Это лучший фильм начала XXI века!». А кто-то: «Что за ужас снял Бондарчук!». Одни хвалят: «Фильм так близок к тексту Стругацких!», другие обвиняют: «Бондарчук не любит и не чувствует фантастику». Все это в целом я воспринимаю как успех. Плохо, если бы были только негативные отзывы. Но еще хуже — была картина, прошла, и все ее забыли… Мне же кажется, что фильму «Обитаемый остров» суждена долгая жизнь.

- Будет ли фильм выходить в международный прокат?
— Надеюсь. Смонтирована единая международная версия, там не два фильма, а один, и общий хронометраж — три часа 14 минут. В начале мая ее уже смогут увидеть иностранные кинопрокатчики. Будем ждать результата.

- Скажите, открытый финал в вашем втором фильме — это намек на то, что мы увидим третью часть?
— У нас действительно открытый финал. И если это почувствовал и увидел зритель, то это для меня это высокая похвала… Но все-таки это финал.

Человек из будущего

- Вы рисковали, когда брали на главные роли никому неизвестных актеров. Для Василия Степанова, сыгравшего Максима Каммерера, фильм «Обитаемый остров» стал дебютом. Не было ли опасения, что зрители его не воспримут, что он не справится с ролью?
— Конечно, все это было. В том числе и с Васей Степановым. Вообще начинать было страшно. У меня в первые съемочные дни паника началась — когда понял, какое огромное количество деталей я должен лично проконтролировать! Ведь это другой мир — там не должно быть ничего земного! Например, в кадре неожиданно появились шурупы — обычные шурупы, которые крестовыми отвертками закручивают. А таких ведь деталей на той планете не может быть! И вот ты эти шляпки пластилином замазываешь, чтобы не было видно… Может, их никто бы и не заметил, но было важно, чтобы их не было в кадре… И во всей этой суматохе и загруженности надо еще работать с актером — молодым, неопытным, но на котором держится весь сюжет! Я понимал, что должен «накачать» Васю… Сначала снимал его по кусочкам… Это потом все изменилось — он попал в струю! Но шаг, на который я пошел в самом начале, был экстремальный. Тут одно из двух: пан или пропал! На мое счастье, Господь парня талантом не обидел!

- Вы с самого начала поверили в его талант?
— Когда мне привели Васю на пробы и я впервые увидел его, понял, что именно такого Максима Каммерера я себе и представлял! Может, кто-то его представлял себе другим. У каждого из читателей — свое мнение и свое видение, и у каждого — свой Максим Каммерер. Но мой образ полностью совпадал с Василием. А раскрыл ли я его талант — судить зрителю…

Прокурор

- Вам самому какая часть фильма больше нравится: первая или вторая?
— Тут не подходит — «нравится» или «не нравится». Я весь фильм люблю целиком. Но мне ближе первая часть: из-за монолога Зефа — героя Гармаша, из-за тех сцен фильма, которые погружают зрителя в атмосферу чужой планеты, из-за того, что в ней Максим Каммерер постоянно улыбается, как наивный ребенок… Вторая часть картины более насыщена действием. И она мне тоже и безусловно дорога.

- А вам нравится роль Прокурора, которую вы сыграли в этом фильме?
— Я столько сыграл героев на экране… Но по большому счету мне нравится всего несколько своих ролей: в фильме Дмитрия Месхиева «Свои», у Валеры Тодоровского в «Тисках» и в киноленте «Я остаюсь». Но эта, в «Обитаемом острове» — самая любимая. Я ее, как мне кажется, вышивал бисером. Прокурор — он весь соткан из противоречий: и лживый — и добрый, и подлый — и приятный, и слабый — и сильный… И жертва режима — и параноик, обожающий власть… В нем все есть!

- Какая сцена в процессе съемок была самая трудная?
— Трудно было снимать все. Хотя… Наверное, труднее всего — финальную сцену второго фильма. Мы ее снимали в адских условиях: было 60 градусов жары (фильм «Обитаемый остров» снимали в Крыму — прим. автора) и 18 часов непрерывных съемок! Но мы это вынесли…

Наследник славы

- Вы сняли фильм в жанре фантастики. А вас самого можно назвать фантазером?
— Скорее я идеалист. Мой отец был уверен, что кинематограф в состоянии изменить душу человека. Не одну чью-то душу, а души многих людей — он работал для большой аудитории. И я видел, как он переживал, когда из зала в Доме кино на премьере «Бориса Годунова» в 1986 году ушли зрители! Он тогда сказал: «Не понял меня мой народ!»… Это очень тяжело для художника… В этом мире так много зла… Но я уверен, что об этом надо говорить! Как и мой отец — я считаю, что искусство способно влиять на человеческую душу.

- Ваш отец — великий режиссер, вы пошли по его стопам. А ваши дети продолжат династию?
— Я на это надеюсь. И буду счастлив, если мой сын Сережа — ему 17 лет — пойдет по моим стопам. Когда он мне объявил, что хочет попробовать себя в актерской профессии — я от радости подпрыгнул до потолка! А сейчас он свое намерение изменил…

- И кем он теперь хочет стать?
— Он решил заниматься бизнесом… Но я думаю, это пройдет…

- Многие актеры против того, чтобы дети продолжали их дело, а вы — наоборот…
— Сергей — очень артистичный человек… Но его пока сильно кидает из стороны в сторону… Как-то ему звонит наша подруга семьи и говорит: «Будем мюзикл ставить — может, тебя попробовать?». Сын мне с горящими глазами это рассказывает. Я ему говорю: «Ну вот. А ты мне месяц назад сказал, что актерской профессией не хочешь заниматься!». А Сергей: «Это, наверное, другое?» — «Нет, — говорю, — то же самое». В итоге он объявляет: «Подожди, я пока не решил!».

- А дочь Варя в свои восемь лет уже знает, кем хочет стать?
— Она еще маленькая, чтобы выбирать профессию на всю жизнь.

- Но у нее уже проявились какие-то способности?
— Конечно: она поет! Но… На одной ноте. И от этого можно сойти с ума… Но ее никто не трогает, потому что она — самая главная в нашем доме.

- Как вам со Светланой удается сохранять счастливый брак?
— Мы не обращаем внимания на сплетни. Без них, конечно, не обойтись, ведь светские сплетни — вечные спутники людей, которые находятся в центре общественного внимания.

- Я знаю, что вы занимаетесь благотворительностью, но не любите об этом говорить…
— И сейчас не буду. Если об этом говорить — это уже не благотворительность.

- Правда, что вы собираетесь снимать фильм «Евгений Онегин»?
— Да. Но это не такой глобальный проект, как «Обитаемый остров»: там небольшой бюджет, и я выступаю не как режиссер, а как продюсер.

- А еще появилась информация, что иностранцы вам предложили снимать фильм «Азазель» по роману Акунина…
— Да, у меня есть предложения снимать «Азазель». Но контракт еще не подписан — он лежит у меня на столе в кабинете, так что об этом пока еще рано говорить…

- Насколько я знаю, вы работаете в кабинете своего отца на «Мосфильме». Это вам как-то помогает?
— Очень. Я в детстве там спал на диване. Я кинематографический ребенок — практически с пеленок на киностудии…

- Носить фамилию Бондарчук — это большая ответственность?
— Огромная, колоссальная!

- Было бы проще, если бы у вас была другая фамилия?
— Вы знаете, у меня с простыми путями сложно — у меня все пути сложные.

- Как вы для себя решили проблему испытания славой, деньгами, властью?
— Я это все пережил в процессе воспитания.

- И что, искушений никогда не было?
— Были. Но я понимал, что у меня есть ответственность: перед близкими людьми, перед родителями, и я не могу поддаться этим слабостям…

«Вечерний Саранск»