Александр Панкратов-Чёрный: «Я человек настроения, но больше все же грустный...»

- Григорий Федоренко остался собой - человеком, который потерял семью. Он не ищет смерти - но, как говорится, все время встречается с ней. При этом находится в поиске своей семьи, своего счастья, ему это необходимо, чтобы чувствовать себя живым. В этом, как мне кажется, зерно моего героя, его характера. Поэтому у меня много сцен с детьми. В первом сезоне Федоренко опекает девочку, у которой на войне погибли родители. Во втором - заботится о мальчике беспризорном. А в этом… А что в этом - не буду рассказывать, пусть зрители сами увидят! Скажу только, что наконец-то Георгий находит женщину, к которой он проявляет симпатию, а она - к нему. То есть счастье нашло меня, почти потерянного человека в этой войне. Вот так вот! Это я придумал эту присказку, она будет у меня после каждой реплики. 

- Да, во втором я говорил: «Ситуация!». Героиня Кати Климовой подбегает ко мне: «Григорий, что с вами?!». А я: «Ситуация!». А сам раненый лежу. А в первом у меня была такая фраза любимая: «А я чё? Я ничё!». Вообще я с большим удовольствием снимаюсь в этом проекте. В сериале «По законам военного времени» прекрасный сюжет, очень интересные характеры. А самое главное - он затрагивает тему войны, судьбы России, российского народа. Мне это очень нравится. В сериале у нас все непредсказуемо…  

- У меня настроение меняется каждые полчаса, я вообще человек настроения, но больше все же грустный… Но стараюсь сниматься в комедийных ролях, чтобы у зрителя вызвать улыбку. Мне нравится, когда люди улыбаются, смеются. Наверное, поэтому меня и считают комедийным актером. Хотя на самом деле я просто актер, который может играть и комедию, и трагедию, и драму. Кстати, даже будучи немузыкальным человеком - если понадобится, сыграю на любом инструменте! 

- Могу и рот открывать под чье-то пение. Хотя у Хилькевича в одной из картин спел своим голосом: играл на гитаре и пел блатную песню. А в фильме «Мы из джаза» за меня пел Владимир Карлович Шевцик, царствие ему небесное - он кинооператор этого фильма, очень музыкальный был человек...

- А как же! Мы в Ростове каждый год с Ниночкой Усатовой, моей землячкой, играем спектакль «Любовь не картошка». Это вообще театральный город, в нем сама Фаина Раневская играла. А я ей однажды руку поцеловал! Студентом ВГИКа прорвался в гримерную к Фаине Георгиевне. Восхищаюсь ее работой, благодарю за роль. А она лежит на полудиванчике в каком-то старом халате махровом, нитки в разные стороны торчат, и курит папиросу. А я ей говорю комплименты. И уходя, говорю: «Фаина Георгиевна, а можно - я вам руку поцелую?». Она так протягивает руку: «Целуй, мальчик! Только не слюнявь!».

- Увы, нет. У меня все дяди воевали, мама всю войну прошла в железнодорожных войсках - сопровождала эшелоны на линии фронта, с боеприпасами, с обмундированием. А обратно с линии перевозила раненых. Как-то их эшелон попал под обстрел, она была контужена и в конце жизни из-за этого слух потеряла и зрение. Двоих детей похоронила во время войны, Толю и Лидочку, моих братика и сестричку, я - младшенький у мамы... Мама родилась 22 июня, но ее день рождения мы отмечали или в конце мая, или 25 июня. И никогда мы его не отмечали в день, в который началась Великая Отечественная война. Поэтому я с детства знал, что 22 июня началась страшная трагедия. Мама соблюдала это до конца своих дней… 

- С режиссурой я завязал лет 20 назад, когда положили на полку мой фильм «Система «Ниппель», снятый в годы «царствования» Бориса Николаевича Ельцина. Я так тогда разочаровался в новой власти, что ушел из режиссуры. Думал, как же так: при коммунистах меня кромсали, фильмы запрещали, а тут, думал - ну, пришел демократ! Оказалось, ошибся. На восемь лет фильм положили на полку - до прихода Владимира Владимировича Путина. Он стал президентом, и фильмы стали продавать на кинорынке. И мой фильм, который я снял в 1990 году, наконец-то увидели люди… Это была моя последняя режиссерская работа. А то, что сейчас предлагают как режиссеру, - читаю сценарии, и ни к чему душа не лежит! Пустоты много, глупости, чепухи... А должно быть что-то серьёзное, драматическое, а на это у продюсеров почему-то денег нет. Или, как говорят, не формат. Трагифарс - это мой любимый жар в режиссуре. Но даже Сухово-Кобылина не дают экранизировать! Поэтому я распрощался с режиссурой и вернулся к актерству, в театр. Я на сцене, играю как драматический актер - в комедиях, драмах. Так что все нормально! И пишу стихи! Скоро выйдет уже третий сборник. А за предыдущую книгу стихов - ее сестра Андрея Тарковского составляла, Марина Арсентьевна Тарковская - я получил премию Блаженной Ксении Петербургской. И очень этим горжусь. 

О которой во снах мечтаю…
Вот такие у меня стихи… Грустные… Но ничего - прорвемся!