Стрелка Калашникова освободили!

Рузаевский районный суд вынес второй по счету приговор по нашумевшему делу 44-летнего директора предприятия «Стерх» Павла Калашникова. Он обвинялся в том, что в июле 2017 года открыл огонь по невесте и трем гостям свадьбы в селе Татарский Шебдас Рузаевского района. Все четверо с ранениями обращались в больницу и написали заявление в полицию. В августе прошлого года Рузаевский суд приговорил Калашникова к 3 годам и 1 месяцу в колонии-поселении, прокуратуру такой приговор не устроил, и он был обжалован. Верховный суд Мордовии приговор нижестоящей инстанции отменил и направил на новое рассмотрение в тот же Рузаевский суд. И вот - новый приговор.

Дробью по свадьбе
29 июля 2017 года в селе Татарский Шебдас отмечали свадьбу местные молодожены Алексей и Елена Ведяшкины. Вечером свадебная компания отправилась на пруд, чтобы искупаться. В ходе водных процедур участники торжества стали лезть на мостки у дома, принадлежащего жителю Саранска Павлу Калашникову. Такое поведение спровоцировало конфликт. Супруга Калашникова устроила скандал, гости свадебного мероприятия также молчать не стали. Тогда в разборки вмешался сам домовладелец - он стал стрелять из ружья в сторону местных жителей, находившихся уже на отдалении (как установили эксперты, Калашников стрелял по людям с 84 и 40 метров). Ранения получили четыре человека, всех пострадавших госпитализировали в рузаевскую больницу. 24-летняя невеста Елена Ведяшкина получила ранения в ногу, в нее угодило 13 дробин, у 23-летней девушки брата жениха Олеси Лапаевой врачи зафиксировали ранения грудной клетки и обеих ног, 44-летний дядя жениха Артур Аникин был ранен в лоб и челюсть, две дробины угодили и в мать жениха, 55-летнюю Татьяну Ведяшкину. Историю расстрелянной свадьбы активно обсуждали федеральные каналы.

«Меня ранили первой»
«Мы отмечали свадьбу, в 16 часов гости пошли на водоем купаться, - рассказала Елена Ведяшкина. - Сама я не ходила, была в свадебном платье. Все было в порядке, гости вернулись, торжество продолжилось. Потом в 19.30 гости снова отправились на пруд купаться. Мне тоже захотелось на водоем, с мужем мы пошли домой переодеваться. Через 10-15 минут прибежал взволнованный Алексей Костин и заявил: «Там стреляют! Вызывайте полицию!». Мы с супругом и свекровью Татьяной Ведяшкиной пошли в сторону пруда и увидели, что гости идут в сторону дома, а по ним стреляет Калашников. Он палил с веранды своего дома. Я видела у него в руках ружье. Общий смысл того, что кричал Павел, был таким: «Что вы пришли, идите отсюда!». Наши кричали в ответ: «Мы и так уходим, не стреляй!».

Сначала я не поняла, почему Калашников начал стрелять. Потом от гостей узнала, что произошел конфликт из-за мостка. Об этом мне рассказали Костины, Лобазин и Аникин. По их словам, ссору начала супруга Павла. Конфликт у нее произошел с одним из гостей - Александром Рожковым. Выстрелов было 5-7. От дома Калашникова мы находились метрах в 80. Меня ранили первой, дробь угодила в оба колена и в бок. Одним выстрелом меня ранило в одно колено, я побежала, затем дробь угодила в другое колено, и я упала. Рядом была Олеся Лапаева, ее ранило в грудь. Потом подбежала Татьяна Ведяшкина и увела меня за металлический забор. Мужчины помогли нам дойти до дома».

«Дробь зашла за лицевой нерв»
«29 июля 2017 года я приехал из Пензенской области в село Татарский Шебдас к племяннику Алексею на свадьбу, - вспоминает Артур Аникин. - Много ли я выпил на свадьбе? Ну, может, бутылку. Был выпивши, но на ногах-то я стоял, купался. Мы отмечали торжество, а в обед пошли купаться на местный пруд. Никаких конфликтов ни с кем у нас не было. Вечером мы с гостями снова пошли на пруд купаться. Нас было человек 20. Все на одном общественном мостке не умещались, и кто-то перебрался на соседний, он находился на огороженной территории. Свободный доступ к нему был только по воде. Вскоре появилась жена Калашникова и устроила скандал. На их мостке находился один из гостей свадьбы Александр Рожков. Она его стала выгонять.

Между ними произошла ссора, потом из дома вышел Павел Калашников, подошел к Рожкову и сбил его с ног ударом кулака по лицу. Я подошел к Рожкову, помог подняться и по мелководью отправил к другому мостку. Потом я подошел к Калашниковым и сказал: «Извините, что помешали». Мы с гостями собрались и побрели с пруда домой. Я шел последним, остальные впереди. Вдруг из-за забора Калашникова раздались хлопки, я сначала подумал, может быть, салют. Потом увидел, что все засуетились, стали пригибаться, а Елена Ведяшкина и вовсе упала. Я поднял голову, хотел посмотреть, что происходит, но получил заряд дробью в лицо. Я согнулся, присел. Слышал еще хлопки. Затем подбежала Татьяна Ведяшкина и забрала меня. Дробинки попали мне в лоб и скулу. Сознание помутнело. По лицу текла кровь.

Калашников кричал что-то вроде - я убью вас или завалю! Меня отвели в баню, я умылся и перевязал голову полотенцем. Кто-то вызвал «скорую», и нас вместе с Еленой Ведяшкиной и Олесей Лапаевой отвезли в Рузаевку в больницу.

У меня одна дробина в щеке зашла за лицевой нерв. В больнице сказали, что при удалении дроби могут задеть нерв и есть вероятность остаться с перекошенным лицом. Мне рекомендовали сделать операцию в хорошей частной клинике, а на это необходимы деньги. Поэтому свой иск я оцениваю в 1 млн рублей. У меня часто болит голова, ведь когда мне делали операцию, то раздолбили зубилом полчерепа».

«Калашников кричал, ревел, кривлялся»
«Поскольку Калашников был вооружен, вел себя агрессивно и забаррикадировался в доме, личный состав Рузаевского отдела полиции был поднят по тревоге, экипирован в бронежилеты и направлен в село Татарский Шебдас, - рассказывал сразу после ЧП заместитель начальника отдела ММО МВД России «Рузаевский» Алексей Овчинников. - Выходить из дома Калашников наотрез отказался, более того, светил прожектором в сторону сотрудников полиции. Мы оцепили район, прилегающий к дому Калашникова, эвакуировали людей. Потом он попытался уйти из блокированного дома, выбежал на улицу в одних трусах и хотел скрыться огородами, однако был задержан сотрудниками полиции. Стрелок был в невменяемом состоянии - кричал, ревел, кривлялся. Мужчина находился в состоянии алкогольного опьянения - это установлено во время медицинского освидетельствования».

«Не хотел убивать»
Павел Калашников еще на первом процессе заявил: «Приношу свои извинения, от моих действий пострадали люди. Я не хотел стрелять, а тем более убивать. В любом случае, какой бы ущерб ни установил суд - моральный, материальный, потерпевшим я возмещу полностью.

По истечении времени я понимаю, что с моей стороны выстрелы из ружья были лишними. Можно было обойтись без пострадавших. Но это уже совсем другая история. Я находился у себя дома, не я пришел в дом к гостям свадьбы, пришли они. Произошел скандал, участником которого я изначально не был. Я видел угрозу со стороны толпы. Угрозу для себя и семьи. Сработал чистый инстинкт самосохранения. Я стрелял в воздух поверх голов людей, а не прицельно. Стрелял слабыми патронами, они не предназначались для охоты на крупных животных, обычно такие боеприпасы используются для птиц. Хотя у меня были патроны, которыми можно было причинить существенный вред здоровью вплоть до летального исхода.

Мужчины, которые участвовали в скандале, находились передо мной, на расстоянии 15-20 метров возле забора. Это расстояние, на котором, выражаясь терминологией охотника, можно свободно поражать цель. Однако пострадали невинные люди - женщины, которые бежали в толпе. Следователь указывал, что я перепутал женщин с мужчинами, - это бред! Изначально версия следователя была такова, что это хулиганство. Потом вдруг появилась статья «Покушение на убийство двух и более лиц». Следователь настаивал на том, что я хотел убить людей. Однако дроби попали совсем не в тех, кто участвовал в конфликте».

Адвокат Калашникова Сергей Толмачев считал, что доводы гособвинения необоснованны: «Выводы суда об отсутствии доказательств умысла Калашникова на убийство являются правильными, а суждения стороны обвинения - субъективны, не основаны на материалах дела. Калашников является охотником с большим стажем, он не только по опыту, но и в силу профессиональных обязанностей знает все характеристики боеприпасов, их поражающую способность. Он знал, что с расстояния 40 и 84 метров нельзя не только убить, но и нанести тяжкий вред здоровью человека. Доводы Калашникова подтверждает заключение экспертизы о том, что до 55 метров возможно устойчивое поражение цели, что означает причинение смерти только в упор или при попадании в рот или глаз, и то с близкого расстояния. Если посмотреть на расположение потерпевших и свидетелей на месте событий и учесть характеристики боеприпасов и возможности разлета дроби с учетом скорости и количества дробин, то вывод следствия о прямом умысле Калашникова на убийство является предположением».

Приговор
Изначально Калашникову вменялась особо тяжкая статья «Покушение на убийство двух и более лиц», а заодно и «Хулиганство». Однако суд переквалифицировал «Покушение на убийство двух и более лиц» на две более мягкие статьи. Приговором Рузаевского районного суда Павел Калашников признан виновным в «умышленном причинении легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья, из хулиганских побуждений, с применением оружия» и в «причинении средней тяжести вреда, вызвавшего длительное расстройство здоровья, из хулиганских побуждений, с применением оружия». Наказание по второму приговору Рузаевского суда оказалось идентичным первому -  3 года 1 месяц с отбыванием наказания в колонии-поселении. Исковые требования потерпевших о взыскании компенсации морального вреда удовлетворены частично. По ним  Калашников должен заплатить 150 тысяч рублей - в пользу одного из потерпевших взыскано 70 тысяч, в пользу двоих по 30 тысяч и в пользу четвертого потерпевшего 20 тысяч рублей.
В связи с тем, что Калашников был взят под стражу после совершения преступления, он провел в следственном изоляторе 1 год и 8 месяцев. По закону 1 день пребывания в СИЗО равен двум дням в колонии-поселении, т.е. в пересчете Калашников отсидел 3 года и 4 месяца. Суд посчитал, что Павел отбыл наказание, и освободил его из-под стражи в зале суда. Приговор не вступил в законную силу и, вероятно, вновь не устроит представителей государственного обвинения.

Алексей НИКОЛАЕВ

«Вечерний Саранск»