Замужем за мафией!

Почему жены обвиняемых и признанных виновными в тяжких преступлениях оправдывают своих избранников

Закон и общество считают их мужей исчадием ада! А они настаивают на том, что их близкие - лучшие люди на земле! Жены киллеров, криминальных авторитетов и членов организованных преступных сообществ обивают пороги министерств и ведомств, выкладывают видеообращения в социальных сетях с жалобами на следствие и суд. «Мой муж не способен на такое!». «Я не верю!». «Его подставили!». Вот привычный набор фраз, которыми супруги обвиняемых и осужденных обосновывают свои действия. Но что на самом деле стоит за таким поведением: любовь, страх, психологическая зависимость или что-то еще? Откровения «криминальных» жен и комментарии экспертов - в расследовании «ВС».

«Пашу на трех работах, чтобы платить адвокатам»
«Привет, моя золотая малышечка! Как обычно, не знаю, с чего начать, мои таланты рифмоплета постепенно угасают. Все больше наполняюсь тоской, душа разрывается, к вам хочу!

Бывает в жизни много испытаний,
Но самое тяжелое - одно.
Когда с любимыми мы терпим расставанье
И счастье наше катится на дно.

Говорят, что у каждого человека своя доля, и чем лучше человек, тем она труднее. Развертывать эту мысль не хочу, думаю, ты и сама все поняла. Очень тяжело осознавать, что вы там без меня живете. Я надеюсь, что со мной вам все-таки было лучше. Быть может, я прилагал недостаточно усилий, но видит Бог, я старался».

Это письмо жительница подмосковной Балашихи Светлана Ермолаева получила из саранского следственного изолятора от своего мужа. Алексея Мирошниченко обвиняют в убийстве, совершенном в Саранске в 2002 году. По версии следствия, Алексей тогда состоял в преступной группировке и участвовал в расправе над членом конкурирующей бригады. Сказать, что Светлана Ермолаева не верит в правдивость обвинения, значит, не сказать ничего.

- Вы спрашиваете, почему я не верю? Во-первых, потому что у меня есть доказательства невиновности моего мужа! - говорит женщина. - Во-вторых, мой муж - жертвенник. И он не допустил бы, чтобы я из-за него страдала. Он очень любит меня и наших детей. Если бы он был виноват, он бы мне об этом сказал!

Впрочем, Светлана Ермолаева не скрывает того факта, что ее муж был знаком с членами преступного сообщества. Но подчеркивает, что никакого участия в деятельности этой организации не принимал. По ее словам, Алексея Мирошниченко подставили.

- Вы же сами живете в Саранске и наверняка знаете, что в те годы прожить в нашем городе, не соприкасаясь с представителями криминальной среды, было практически невозможно, - объясняет женщина. - Думаю, когда они увидели в интернете фотографии, на которых мы с мужем отдыхаем за границей, что у нас все хорошо, они и решили оговорить Алексея. Просто решили переложить на него часть своих грехов. После этого моя жизнь превратилась в детективный сериал. Меня прослушивают, проводят слежки, появились вымогатели денег. Я ежедневно изучаю материалы уголовного дела, засыпаю с допросами на руках. Читаю уголовный кодекс, смотрю новости на эту тему. В саранских газетах пишут, что мой муж уже во всем признался. Но это - неправда! Алексею не в чем признаваться!
После ареста Алексея Мирошниченко Светлана Ермолаева, будучи уверенной в несостоятельности обвинения, начала бороться за свободу мужа. Она обращалась в Генеральную прокуратуру и Следственный комитет РФ, а недавно выложила в саранском паблике видеообращение в поддержку Алексея Мирошниченко. За несколько дней ролик посмотрели более семи тысяч пользователей социальной сети.

- Главная цель, которую я преследовала, когда выкладывала этот ролик в интернет, - попасть на личный прием к председателю Следственного комитета РФ Александру Бастрыкину, - признается Светлана Ермолаева. - Уже сейчас мне в личку со словами поддержки пишут около ста человек в день. Вы спрашиваете, работаю ли я сейчас? Да я пашу на трех работах, чтобы платить адвокатам! И я не допущу, чтобы невиновный человек отбывал наказание. Должны быть наказаны виновные!

Впрочем, по мере общения с журналистом уверенность Светланы в собственных силах тает буквально на глазах.

- Меня Алексей в свое время вытащил из эмоциональной и материальной ямы, - признается женщина. - Неужели меня вновь туда загонят?! Я в отчаянии, я не смогу одна вырастить мальчиков. Сейчас меня успокаивает только одно: я борюсь за мужа! Но мне даже представить трудно, что произойдет со мной, когда осудят Лешу.

- Причины, по которым близкие обвиняемых и осужденных даже после оглашения приговора суда продолжают настаивать на их невиновности, могут быть разными, - говорит саранский правозащитник Сергей Марьин. - Во-первых, всегда легче верить родному человеку, даже если он совершил преступление. Во-вторых, вполне возможно, что человек действительно невиновен. А в-третьих… Понимаете, я считаю, что всегда следует смотреть на версию самого осужденного. Если она не опровергается четкими доказательствами, то…

«Для меня радость просто увидеть его!»
Они встретились на сайте знакомств. Оба жили в небольшом уральском городке Златоусте. Ей было чуть за сорок, ему - уже за пятьдесят. Но разница в возрасте ничуть не смутила Татьяну Смазнову. Как и незавидное финансовое положение ее избранника.
- Он говорил, что у него возникли проблемы в бизнесе, - признавалась женщина позже. - Год мы жили на мои деньги. Но меня это нисколько не напрягало. У нас все было хорошо. Я чувствовала, что нашла по-настоящему родного человека. И дочка моя к нему очень хорошо относилась. Никакой агрессии ни ко мне, ни к другим людям он никогда не проявлял. Он очень добрый и мудрый человек. Всегда меня поддерживал и успокаивал, если что-то было не так.

Этими фразами Татьяна Смазнова описывала характер 54-летнего Ильи Волкова. В сентябре этого года Ленинский суд Саранска признал его виновным в убийстве трех человек, совершенном в столице Мордовии в 1995 году, и приговорил к четырнадцати годам лишения свободы. Как следует из материалов уголовного дела, Илья Волков не только хладнокровно расстрелял в саранском ресторане «У Лукоморья» трех своих оппонентов, но и серьезно ранил еще трех человек. Сразу после убийства он скрылся из Мордовии и все это время жил по поддельным документам на фамилию Михайлов в уральском Златоусте. Больше двадцати лет мужчина скрывался от правоохранительных органов. Но чуть больше года назад его все-таки вычислили и задержали. Когда Татьяне Смазновой рассказали, в чем обвиняют ее супруга, она сказала: «Не верю!».

- Понимаете, он не такой человек! - говорит женщина. - Он не мог этого сделать. Он - человек чести и слова. И вообще не способен на насилие. Если только для того, чтобы защитить кого-нибудь.

В защиту мужа она не только произносила громкие фразы, но и лично приехала в Саранск на оглашение приговора, чтобы поддержать Илью Волкова. И, даже услышав обвинительный приговор суда и срок наказания, фактически равный пожизненному лишению свободы (ведь Илье Волкову уже 54 года - прим. авт.), Татьяна сказала: «Я все равно буду его ждать. Столько, сколько нужно!».

- А вам не приходила в голову мысль: «А вдруг я все-таки ошибаюсь?». Ведь прошло больше двадцати лет.
- Нет. Знаете, для меня сейчас одна радость: просто увидеть его. Я очень хочу, чтобы его освободили. Мне сейчас многие говорят, что проще забыть его, что я еще молодая, найду другого человека. Но я всегда отвечаю, что уже нашла своего человека. Не просто человека, а настоящую вторую половинку!

Впрочем, известны случаи, когда жены оказывают своим мужьям не только моральную поддержку. Пару лет назад в частной беседе с корреспондентом «ВС» супруга активного участника организованного преступного сообщества «Химмаш», погибшего несколько лет назад, призналась, что по его просьбе лично носила для любимого автоматы в сумке. «Тебя никто не заподозрит!» - так, по словам нашей собеседницы, обосновал свою просьбу ее муж. И она взяла из дома сумку с оружием и отнесла, куда было сказано. В кого потом стреляли эти автоматы? Этот вопрос женщину интересовал не сильно. Главное - мужу помочь!

- К сожалению, это довольно распространенная практика, - говорит доцент кафедры общей психологии, руководитель психологической службы МГУ имени Н.П. Огарева Виктор Слугин. - Во время Второй мировой войны в Германии жил начальник концентрационного лагеря. Днем он сотнями отправлял ни в чем не повинных людей в крематорий, а вечером, как ни в чем не бывало, приходил домой. Он любил свою жену, детей, любил животных. И для них он был самым добрым человеком на свете. Но лично я убежден, что не нужно пытаться привести всех к общему знаменателю. Каждый подобный случай следует рассматривать индивидуально. Дело в том, что разные люди в одинаковых обстоятельствах ведут себя по-разному. Бывает, к примеру, что человек просто убеждает себя в том, что все, что он делает, - правильно. Иначе он просто может сойти с ума. Причем это касается не только представителей криминальной среды, но и сотрудников правоохранительных органов. Либо ты принимаешь систему такой, какая она есть, либо ты просто не сможешь работать в ней. К примеру, в моей практике часто встречаются случаи, когда человек совершает плохой поступок, но близкие, несмотря ни на что, защищают его. Даже когда сами понимают, что он не прав. Когда я спрашиваю их: «Почему?», они отвечают: «Он наш, значит, мы должны его защищать!».

«Потому что я люблю!»
Они познакомились, когда ей было 19, а ему - 37. Девушка модельной внешности, у которой впереди была целая жизнь, и зрелый мужчина с двумя судимостями за плечами, диагнозом ВИЧ-инфекция и целым набором сопутствующих заболеваний. Именно по причине страшного диагноза мужа мы не будем приводить в этом материале их фамилию. Отметим лишь, что за помощью в редакцию «ВС» она обратилась в 2012 году.

- Его криминальное прошлое меня не смутило, - признавалась девушка. - У нас такая страна, что почти каждый третий ее житель сидел в тюрьме. Мы поженились и даже решили рожать детей. Мы долго консультировались с врачами, сдавали анализы и тесты. В итоге нам сказали, что можно рожать. Своим родителям о болезни мужа я ничего не сказала. Они до сих пор этого не знают. Вы спрашиваете, почему я сделала этот выбор? Потому что я люблю! Мне всегда нравились мужчины постарше. Дети у нас родились здоровыми. Но летом 2010 года мой муж оказался на грани смерти. За какие-то месяцы он потерял почти двадцать килограммов. Я видела, что он в буквальном смысле сохнет. Я тогда пришла к врачам и все им объяснила. Меня открытым текстом поставили в известность о том, что жить ему осталось две недели. Так и сказали: «Если не будет лечиться, можете готовить гроб!». Мы тогда начали интенсивную терапию, положили его в больницу. Он пролежал там месяц и постепенно пошел на поправку. К зиме он пришел в то состояние, при котором можно нормально жить.

Через полгода ее мужа арестовали в третий раз. По версии следствия, он вместе с братом занимался так называемым черным риелторством. Проще говоря, вымогал квартиры у одиноких сильно пьющих людей. Для маленького Саранска это было очень громкое дело. Но когда ей сказали, в чем обвиняют мужа, она ответила: «Не верю, он не мог этого совершить!».

- В своих письмах из тюрьмы он пишет, что, когда смотрит на фотографию младшего сына, все время плачет, - продолжает девушка. - Знаете, оперативники, которые ведут его дело, не раз говорили мне, что больше двух месяцев он все равно не проживет. Начинай, говорят, новую жизнь. Может быть, они и правы, все против него, но… Тяжело ли мне вот так держать все в себе, не имея возможности поделиться своими проблемами даже с самыми близкими людьми? Не знаю. Наверное, все эти годы бесконечной борьбы то с одним, то с другим закалили меня до такой степени, что меня уже ничем не напугать. Знаете, я ведь морально готова к его смерти. Готова к тому, что мне, возможно, придется одной воспитывать своих детей. А родителям ничего не хочу говорить, потому что они и так мне очень сильно помогают. Ведь мой старший сын сейчас полностью находится на их обеспечении.

В 2016 году ее мужа приговорили к тринадцати годам лишения свободы. Он уехал отбывать свой срок, а она осталась с двумя детьми, так и не поверив, что он мог совершить все то, о чем написано в приговоре.

- Психологи не могут дать однозначного ответа на вопрос: «Почему люди так поступают?», - говорит руководитель психологической службы МГУ имени Н.П. Огарева Виктор Слугин. - Это всегда большая загадка! Ведь известны случаи, когда даже следователи и судьи влюблялись в преступников и помогали им бежать.

«Я борец по жизни!»
Об аресте ее мужа докладывали напрямую Президенту страны. Но ни это обстоятельство, ни мнение правоохранительных органов, считавших лидера организованного преступного сообщества «Химмаш» Юрия Шорчева едва ли не главным городским мафиози, не смутили его супругу Софию. После ареста мужа она пошла учиться на юрфак и развернула такую бурную деятельность по его защите, что немного опешили даже силовики. И все то время, что шло следствие и многочисленные судебные процессы, София была общественным защитником Юрия Шорчева. Она тоже выкладывала в интернет видеообращения к руководству страны и даже создала специализированный информационный ресурс, где рассказывала о жизни своего мужа и следствии по его делу.

- Почему? - переспрашивает София. - Потому что я - борец по жизни. И всегда считала, что проигрывает только тот, кто не борется. Но не прошло и года после ареста мужа, как я поняла, что доказывать в этом деле ничего не нужно. Однако по инерции продолжаю бороться до сих пор.

В сентябре прошлого года София уехала из России в Испанию. Говорит, что просто увезла дочку-подростка. Надеется, что навсегда. Но с тех пор уже три раза приезжала вместе с дочкой в Саранск на свидания с мужем.
- Понимаете, в любви нет расчета и логики, - продолжает София. - Несмотря на то, что Юрий в тюрьме, я не собираюсь выходить замуж.

Просто потому, что я не умею предавать. И да: я не верю, что мой муж - бандит и убийца. Иначе бы я это знала. Без всякого суда. Интуитивно почувствовала бы в нем это вот все.

- Безусловно, определенная нечистоплотность отечественной правоохранительной системы способствует такому поведению родственников осужденных, - говорит саранский адвокат Сергей Наумов. - Они понимают, что их слова упадут на благодатную почву. Приговоры практически по всем громким делам часто не безупречны с юридической точки зрения.
Но если бы оперативники сумели грамотно отработать материалы этих дел, а следователи - процессуально безупречно зафиксировать результаты оперативно-разыскной деятельности и экспертиз, то не исключено, что наказание должно было бы быть жёстче.

«Мы вместе пройдем этот путь!»
В феврале 2008 года бывший сотрудник мордовской милиции Марат Казаков был одним из самых разыскиваемых людей в стране. По версии следствия, именно он совершил убийство прокурора Саратовской области Евгения Григорьева. Спустя три года суд признал его виновным и приговорил к двадцати годам лишения свободы. После вступления приговора в законную силу с корреспондентом «ВС» согласилась побеседовать супруга Марата Казакова Неля. Еще тогда она заявила, что не верит в то, что одно из самых громких преступлений в новейшей истории России совершил ее муж. Тогда же Неля сказала, что не бросит мужа и будет ждать его, несмотря ни на что. Прошло восемь лет, а ее позиция никак не поменялась.

- Марат сейчас отбывает наказание в исправительной колонии № 3 в поселке Скопино Рязанской области, - говорит Неля Казакова. - Мы постоянно созваниваемся с ним, я езжу к нему на свидания. С ним все хорошо, он здоров, бодр. Вы спрашиваете, не устала ли я за столько лет? Бывает, накроет иногда, но он поддерживает мой дух. Ведь уже видна цель - условно-досрочное освобождение, до которого Марату осталось два года и три месяца. Нет, я не жалею, что после ареста мужа не построила свою жизнь иначе. Как говорится, своих не бросаем. Это наш с ним путь, и мы пройдем его вместе! Мы много раз говорили с Маратом о том, что произошло в Саратове в 2008 году. Он не отрицает своей причастности к убийству, но говорит, что он не убивал. Я ему верю. Я знаю Марата, он очень умный человек, бывший работник  милиции, ему не было никакого смысла убивать прокурора.

- Лично я, когда вижу заявления родственников обвиняемых и осужденных о невиновности их близких, просто не верю им, - говорит психолог Виктор Слугин. - Но проблема в том, что нашей правоохранительной системе я тоже не верю…

Алексей Константинов

«Вечерний Саранск»