Алексей Мишин: «Я был полезен республике как спортсмен, а теперь хочу быть полезным в роли руководителя»

В Саранске 14 и 15 декабря пройдет Кубок России по греко-римской борьбе, который станет последним официальным турниром в карьере самого титулованного спортсмена в истории Мордовии – Алексея Мишина. Свое решение завершить спортивную карьеру 39-тилетний уроженец Рузаевки подтвердил в эксклюзивном интервью спортивному редактору Телекомпании «ТелеСеть Мордовии» (10 канал) Денису Гарину, а также рассказал о самых значимых событиях и своих дальнейших планах:

- Когда и как возникла идея о завершении карьеры?

- Пару месяцев назад, когда стало понятно, что у нас в Саранске пройдет такой крупный турнир, как Кубок России, старшие коллеги начали намекать на то, что можно организовать красивый уход. И я начал задумываться, а может, действительно, уже пора остепениться? Вова Самургашев, я разговаривал с ним, уходил из спорта на футбольном стадионе. Ему проводы устроили во время футбольного матча «Ростова». Он вышел на поле, ему похлопали, и он ушел. Но так как у нас «Мордовия» не играет в высшем дивизионе, у нас такой вариант не пройдет. Так что проводы мои решили приурочить к Кубку России. Но это только официальные проводы. Неофициально я еще могу где-то выскочить. Но все-таки скоро уже 40 лет. Хватит уже. Надо переходить на роль руководителя, где-то помогать Александру Петровичу (Тараканову) в тренировочном процессе, где-то работать с ребятами. А выступать - пусть молодые выступают столько, сколько я выступал.

- Понятно, что это событие рано или поздно должно было произойти. Но теперь, когда уже точно известна дата, какие чувства в связи с уходом из спорта испытываешь?

- Ну, конечно, волнение. Все-таки в сборной меня больше не будет. Конкурировать больше не нужно. Могу спокойно ложиться спать, не заглядывая перед тем как заснуть в свою тетрадку, где написано, кому нужно отомстить. Можно не разрабатывать планы под новых соперников. Представляете, я буду теперь ложиться и спокойно засыпать! Могу позволить себе встать не в 8 утра, как мы всегда вставали на зарядку, а поваляться до 9! Конечно, это все не сразу будет. В зал я все равно прихожу. Живу неподалеку и в зал каждый день прихожу, потому что вечером скучно дома сидеть. Я вот сейчас думаю, объявлю, что ухожу, а в зал все равно буду ходить. И ребята начнут подкалывать, мол, ты же ушел? Не представляю себе жизнь совсем без зала, без общения в этом коллективе, в котором я вырос. Ребята, с которыми я тренировался в последнее время – Кинякин, Салеев, Сурков – все равно будут звонить и звать в зал, чтобы у меня живот не вырос.

- Ты упомянул о своей знаменитой тетрадке. А много там осталось фамилий, до кого руки так и не дойдут теперь?

- Ну, если бы мне было лет тридцать, тогда можно было бы дальше ее продолжать. Но теперь она останется как память, я ее буду хранить. На самом деле там не так и много имен осталось.

- Ты был неотъемлемой частью национальной сборной России на протяжении 22 лет. Какие воспоминания и впечатления ты мог бы поставить в один ряд с олимпийским золотом Афин?

- В 1997 году мы попали с Александром Петровичем в сборную по молодежи на чемпионат мира, и получилось так, что мне экипировки не хватило! И мой тренер из своих личных денег купил мне костюм, чтобы я был не хуже, чем остальные ребята. И ведь до сих пор ему никто денег за тот костюм не вернул! Первое попадание в сборную – это очень было для меня важно. В те времена ведь мысли были совершенно другие. Хотелось закрепиться в сборной, чтобы тебя возили на соревнования, одевали, кормили, в конце концов. Я на тот момент жил в общежитии. Мама приезжала, готовила мне. Александр Петрович помогал продуктами. Нынешняя молодежь об этом не задумывается. А у нас тогда главная мечта была – попасть в сборную. Тогда тебя кормить будут, а если в тройку попадешь, то еще и экипировку дадут. Это вообще был предел мечтаний. Это потом уже росли амбиции. А об олимпиаде поначалу и не мечтали. Тренировались бок о бок с призерами игр, олимпийскими чемпионами, они людьми с другой планеты казались. Но, пообщавшись с ними, я понял, что это обычные люди, просто они больше хотели, больше тренировались. Я, когда в сборную только попал, восхищался, как тренировался Саша Третьяков. Он постоянно из зала последний выходил. А Сан Саныч Карелин? Тут и говорить ничего не надо! Он на ужин всегда самый последний приходил. Тяжи уже заканчивают, а он только-только заходит в столовую. В зале был до последнего. И глядя на них, мы тоже старались остаться и доработать. У меня был такой случай. На сборах мы в среду пробежали кросс и начинаем делать ОФП. Ко мне подходит Михаил Геразиевич Мамиашвили, который тогда был старшим тренером сборной, и говорит «все заканчиваем!» Мы с Таракановым ему говорим «да-да, только сейчас кое-что доработаем». Через 5-10 минут ситуация повторяется. Мы опять продолжаем качаться. Тогда Мамиашвили разозлился и сказал: «Ах, так! Мало тебе тренировок, тогда иди, беги на кросс по-новой!» А это 5 километров в гору, темно уже! Я думал, он пошутил, а он настаивает. Бежать было страшно, горы, вокруг шакалы воют. Вернулся, когда ужин уже закончился. Прибежал и упал без сознания, два кросса в один день осилил.

- У тебя за долгие годы карьеры, наверняка, накопилось бессчетное количество наград, кубков, других памятных вещей. Музеи еще не интересовались?

- После олимпийских игр венок я передал в музей. Основные медали чемпионатов мира и Европы, Кубки мира у меня в квартире на специальной полке стоят. А остальные награды, чемпионатов России, например, их у меня много, выигрывал только 10 раз, я их в пакете держу. Мечтаю построить дом и там сделать специальный стеллаж для наград. Чтобы потом детям и внукам показывать. Кто-то скажет, что это немного. Но я старался использовать каждую возможность для того, чтобы завоевать медаль. Сколько их есть, все они мне дороги, начиная от первенств Мордовии, чемпионатов ПФО, России и заканчивая олимпийским золотом. А сколько было случаев, когда мне возможности не давали выступить? Но я всегда был непоколебимым. У меня даже в телефоне, когда ребята звонят, у меня выскакивает вывеска «Непотопляемый». Я всегда был на плаву, несмотря на травмы, подковёрные игры, жизненные сложности, я всегда приходил в зал и всю свою злость бросал на тренировки. В сборной у меня была «кликуха» «Одинокий волк». Потому что я на сборах в горах всегда жил один в номере. Вечером кто-то собирается отвлечься, а мы с тренером в это время разбираем тренировки и будущих соперников. На сборы когда приезжал, коронной фразой всегда остальных приветствовал: «ну что, волки, не ждали»? Интересно жизнь прошла…

- Со спокойной душой заканчиваешь карьеру? Преемники достойные выросли?

- Еще не так давно были времена, когда на финал России ездил я один. В 2003 году мы с Ринатом Биккининым выиграли два золота для Мордовии на чемпионате страны. Это для нас тогда невообразимый триумф был. Нынешняя плеяда мордовских борцов росла, глядя на нас. И сейчас у нас на чемпионат уже по 20-30 человек едут, по 5-6 наших в медалях. Это говорит о том, что школа растет. Если вы придете в 5-6 часов сюда в зал на тренировку, вы увидите, что свободных мест нет. Я сам, бывает, на 5 минут опоздаю, и приходится в уголочке ютиться. Нам даже иногда хочется попросить Главу, чтобы нам где-то рядом еще один зал пристроили. Но даже если его сделают, то и он забит будет до отказа. Детей идет в борьбу очень много. Родители понимают, что борьба в республике на подъеме. Я в последнее время езжу по разным городам и даю мастер-классы, у меня частенько коллеги спрашивают, а как у вас с вознаграждением? И когда узнают, какие суммы дали нашим ребятам за победу на чемпионате мира, они шокированы! Поэтому, я ухожу со спокойной душой. Но, опять же, повторюсь, что я обязательно буду приходить в зал, общаться с ребятами, направлять их. Самый опасный возраст - 20-22 года. Возникает желание уйти, попробовать себя в чем-то другом. Главное им донести, что нужно потерпеть, хотя бы до 25-26 лет. Если уж тогда результата не будет, то можно и заканчивать. Я в свое время терпел и верил своему тренеру. Я был не самый лучший, не самый техничный, не самый одаренный, но единственное, чего мне было не занимать – это терпёжки. Это мне и тренер всегда внушал. Говорил, например, не женись рано. Куда ты ее приведешь? Не к жене же жить пойдешь? Заработай сперва свой угол, а потом уже вторую половину себе выбирай. Эти слова мне в голову с детства вбили. Что нужно терпеть. Я с молодежью сейчас общаюсь, некоторые чуть нос заложило - и уже дома остаются, на тренировку не идут. А я им рассказываю, как я с температурой приходил в зал и, кстати, все как рукой снимало. Болит рука – качай ноги! Болят ноги – руками займись! Или праздники. Все 31 декабря гуляют, а я – тренируюсь. 1 числа, когда все отходят, я бегу кросс, потому что я знал, что мои соперники 1 числа отсыпаются. Они 2 только в зал пришли, а я уже во всю тренируюсь. Именно так я всегда был на шаг впереди. Я свой день рождения 10 лет справлял в горах на сборах во время тренировок. Максимум, что мог себе позволить, - тортик заказать. Только последние два года, когда в сборную перестал ездить зимой, я справляю день рождения дома. До сих пор привыкнуть не могу, что на день рождения я могу пригласить кого-то и мы можем посидеть, отметить. Раньше на сборе за ужином пару больших тортов на всех раздали, утром перед тренировкой руку пожали – вот и весь праздник.

- Знаю, что ты не хочешь переходить на тренерскую работу. Почему?

- Я считаю, что для того, чтобы быть тренером, нужно к этому иметь призвание. Вот, например, у Александра Петровича оно есть. Он знает, где поругать, где похвалить, где, чего греха таить, и палкой ударить, любя. Тренер, если честно, - это неблагодарный труд. Ученик выиграет – хвалят ученика, про тренера забывают. Ученик проиграет – сразу винят тренера, что он не подготовил и не углядел. А сколько нервов тренер во время турниров тратит? Ученик борется, ведет в счете и на последних секундах пропускает и проигрывает – я даже не представляю, насколько тренеру такое сложно пережить! Или работает тренер со спортсменом, готовит его, а он в последний момент травмируется и не едет… Никаких нервов не хватит! Я в последние годы это на себе прочувствовал, пока вместе с командами в качестве помощника ездил. Один день поболею за всех, покричу, и у меня голова болит. Лучше уж бороться! А в прошлом году я по линии ЦСКА возил команду на чемпионат мира по вооруженным силам, так я за два дня так устал! Каждого разминать, каждого настраивать, каждому кричать, полотенцем махать в паузы – я так во время борьбы не уставал! И благодарности, по сути дела, никакой, ну, похвалили и все. Так что это адский труд. Вот помощником я готов. Большие успехи в спорте - еще далеко не гарантия успешной тренерской карьеры. Вот руководитель из меня, по-моему, получится неплохой.

- Сейчас многие известные спортсмены в политику ударились. Не привлекает такой вариант? Или стать спортивным чиновником?

- Я с удовольствием бы поработал по линии спорта. В этом деле я все-таки всю жизнь прожил. Не занимавшийся спортом человек никогда до конца нужды спортсменов не поймет. Я уже общался на эту тему с Николаем Валуевым, Сан Санычем Карелиным, они намекают на то, что такой человек как я пригодился бы здесь по линии спорта в Приволжье. Думаю, мы в ближайшее время обсудим с Главой, в какой роли я был бы полезен. Конечно, в первую очередь, для своей республики. Я рад, что я здесь родился, что никуда не уехал. Я в Москву с грустью всегда уезжаю. И наоборот, когда возвращаюсь, настроение хорошее. Жена всегда обижается на то, что когда уезжаю в Саранск, всегда довольный. А я даже выразить не могу, с каким удовольствием я уезжаю от этих пробок бесконечных. Сыну старшему, кстати, тоже в Саранске нравится. У него тут друзей полно. Я его и в зал уже брал, и в спортивный лагерь возил. Так что я очень хотел бы остаться на родине и продолжать приносить ей пользу. Я был полезен республике как спортсмен, а теперь я хочу быть полезным в роли руководителя. Если найдется местечко для меня, я буду очень рад.

Денис ГАРИН

РИА «Инфо-РМ»