Александр Пудин: «Солженицын отклонил мою постановку «Иван Денисович» во МХАТе, а теперь я там поставлю «Имитатора»

Александр Пудин – личность знаменитая, причем не только в нашей республике. Уроженец Зубово-Полянского района Мордовии, успешный драматург, чьи пьесы по сей день ставятся различными театрами страны, журналист, поэт, автор нескольких сборников, государственный чиновник, работавший в Администрации Главы РМ, Правительстве Москвы, Госдуме РФ. Александр Иванович ныне большей частью живет в Москве. Постоянному проживанию мешают его частые поездки по регионам страны, где ставятся спектакли по его пьесам. А сейчас он – в Мордовии. Тоже дома, он не устает восхищаться красотами своей родины – Зубово-Полянского района, почетным жителем которого он является.

- Устал. Надо передохнуть. И пожить в своем доме, который я строил очень долго, мне он очень нравится, - объясняет он приезд в родные пенаты. – Так складывается моя жизнь, что я работаю везде: и здесь, и в Москве, и, скажем, в Ростове-на-Дону (с 15 июля 2014 года по 25 сентября 2017 года он являлся художественным руководителем и директором Ростовского академического театра драмы имени Максима Горького).

Про Ростовский академический театр драмы имени Максима Горького следует сказать особо: на сегодняшний день он один из лучших в России. И в этом немалая заслуга Александра Пудина, возглавлявшего его три года. Именно с его именем связывают возврат донской литературы в репертуар театра. Была создана Донская театральная трилогия: в 2015 году состоялась премьера спектакля "Тихий Дон" по знаменитому роману Михаила Шолохова, годом позже в театре поставили "Цыгана" по роману Анатолия Калинина, а весной 2017 публике представили "Матерь человеческую" Виталия Закруткина. Впоследствии Донская трилогия была представлена на исторической сцене Малого театра в Москве и, по словам Пудина, все постановки прошли с переаншлагами. Ростовская карьера Александра Ивановича шла успешно, о работе там он вспоминает с восторгом. Причиной возвращения в Москву была уже упомянутая усталость, невозможность жить на два города. За эти три года, по его выражению, пришлось налетать такое множество часов, что позавидовал бы профессиональный летчик, около тысячи взлетов и посадок он сделал за это время, что довольно тяжело.

- Александр Иванович, в Вашем активе свыше 70 полноактных пьес. Но творчество приходилось совмещать порой с госслужбой или общественной работой, которая отнимает немало времени. Как это удавалось?

- Творчество всегда было со мной, как и другая работа. Когда в 2000 году я уехал из Мордовии в Москву, работал советником первого зама мэра столицы Людмилы Ивановны Швецовой. Кстати, я долгое время им фактически и оставался, будучи свободным художником. За мной сохранялся кабинет в Правительстве Москвы, на меня всегда можно было рассчитывать, как на советника, помощника, пресс-секретаря. Я и сейчас я на общественных началах помогаю депутату Госдумы РФ Виктору Борисовичу Кидяеву. И все это прекрасно сочетается с творчеством. Скоро я заканчиваю работу над очередной пьесой. Она еще на столе, в компьютере. Мне пришлось на время отвлечься. Помешало мое 30-летие драматургической деятельности и семинар молодых драматургов в Уфе, который меня приглашали проводить совместно с представителями Союза писателей России. Семинар прошел, я недавно прибыл из Уфы, а теперь, 16 ноября, я проведу свой драматургический юбилей в Зубовой Поляне и опять буду плотно заниматься пьесой. Подчеркиваю, юбилей не творческий, а драматургический, потому что отсчет своего творчества я веду с 1975 года, когда впервые опубликовали мои стихи в журнале «Мокша». А первая моя постановка «В пустом доме люди» произошла в 1988 году, в Саранске, в государственном театре драмы, главным режиссером был Виктор Федорович Королько. Когда же я работал в Мордовском национальном театре, то писал специально для детей.

- А последняя Ваша пьеса, как называется и о чем она?

- Моя крайняя (назову, как космонавты не последняя, а крайняя) пьеса написана по роману “Имитатор» Сергея Николаевича Есина. Мне очень нравится эта книга, а Сергей Николаевич - бывший ректор литературного института, где я учился. Он приезжал ко мне в Ростов на Дону и посмотрел постановку «Сталин. Часовщик» по пьесе Владимира Малягина, расспросил о планах. Я сказал, что вынашиваю в планах постановку его романа, он был не против, сказал, чтобы сами сделали инсценировку. Этот роман – очень актуальная современная вещь, говорящая о том, где настоящее творчество, а где ненастоящее, где имитация идет. Книга не только о творчестве, она о жизни. Нынешняя жизнь, к сожалению, грешит этим, когда вместо реальных конкретных дел мы видим имитацию труда, пустышку.

- Где бы Вы хотели поставить «Имитатора»?

- Я хотел бы его увидеть во МХАТе. Знаю, что этот автор и его роман очень нравился художественному руководителю театра Татьяне Васильевне Дорониной. Опыт работы с ней у меня уже был.Мы начинали там «Один день Ивана Денисовича» по Солженицыну ставить, но потом автор сказал, что этого делать не надо. А уже шли репетиции, Николай Пеньков должен был играть Ивана Денисовича Чухова. Я до сих пор храню письмо Солженицына, он его прислал из США в Саранск, где я тогда жил на улице Косарева. Он говорил, что видит свое произведение, прежде всего, прозаической повестью, с которой еще не знакомо большинство читателей. Пусть народ прочитает. Необходимо пояснить, что это было советское время и подобная литература, естественно, находилась под запретом. Я и сам прочитал эту книгу в самиздатовском варианте и сделал из нее пьесу, которая понравилась Дорониной.

- Но потом она вроде где-то все же выходила?

- Да, ее ставили в Чите. И успели. Там был большой скандал. Александру Исаевичу послали приглашение: приезжайте на премьеру спектакля, поставленному по Вашему произведению. Солженицын возмутился и написал мне: пожалуйста, снимите и больше никогда не ставьте. Мы свернули читинский спектакль, и я сообщил об отмене постановки в другие регионы, где также решили его поставить. Потом, когда он вернулся в Россию, был один моноспектакль на сцене театра Моссовета. А сейчас я сделал новый вариант пьесы, перечитал книгу другими глазами, и вдова Наталья Дмитриевна это новое прочтение одобрила. Она была на премьере спектакля в театре на Покровке, и ей понравилось. Сейчас он там идет постоянно. Вчера шел. На него ходил мой друг Юрий Поляков (автор книг «Сто дней до приказа», «ЧП районного масштаба» и др.). Звонил мне, говорил, что понравилось. Главную роль Ивана Денисовича играл Евгений Булдаков.

- Вы удовлетворены, ведь Ваши пьесы успешно ставятся?

- Да, вполне. Помимо театра на Покровке, недавно в Иванове поставили «Жизнь Василия Фивейского». В Мари Эл тоже инсценировка была. То, что судьба подарила мне очередные премьеры, явилось своеобразной компенсацией после ухода из Ростовского театра.

- Александр Иванович, как Вы оценили бы современного театрального зрителя? Какой он?

- Он совершенно разный. У каждого театра – свой зритель. У Кирилла Серебрянникова – он один, у МХАТа – старого традиционного, другой зритель. И на каждый спектакль везде аншлаги. Залы забиты. Так что, когда говорят, что это не то, это вчерашний день – неправда. Свой зритель идет, и с удовольствием смотрит. В Малом театре у Соломина тоже свой зритель. Там большей частью идут классические постановки. Помню, Мария Ивановна Швецова говорила: «В Малый театр иду, чтобы послушать русскую речь». Потому что там чисто говорят, нормальный русский язык, «каши во рту нет», классическая актерская школа. Там часто ставят Островского. Недавно поставили пьесу нашего министра культуры Владимира Мединского. Кстати, у них там художником там работал Виктор Герасименко. Мастер своего дела, очень талантливый человек. Он у меня в Ростове был занят на «донских» спектаклях. У меня есть задумка поставить пьесу в Мордовском национальном театре. Если это осуществится, то художником я хочу видеть только его.

- А как Вы оцените саранского зрителя?

- Сейчас мне ответить сложно. Честно скажу, что не знаю. Когда я работал здесь, то мог наблюдать: у русского драматического – один зритель, а у национального – другой. Наверное, свой зритель сейчас появился и у музыкального театра.

В планах показать местному зрителю спектакль «Рубеж» о возведении Сурского оборонительного рубежа. Он как раз стал возводиться 77 лет назад, с 23 ноября 1941 года. Это будет патриотической акцией.

- У некоторых творческих людей есть идеалы, на которых равняются, и хотели бы походить. Вы пишете пьесы, кто из драматургов ближе Вам по духу, кого бы Вы почли за идеал?

- Мне очень нравится Николай Васильевич Гоголь, его «Ревизор», «Женитьба», «Игроки», Александр Николаевич Островский. Из современных люблю моего друга Владимира Малягина. Он помогал мне «Тихий Дон» ставить в Ростове на Дону. На премьере был Александр Михайлович Шолохов, внук писателя, он был очень доволен этой постановкой. Кстати, этот спектакль смотрят везде с разных позиций. Ростовский зритель воспринимает этот спектакль замечательно: это наше, это мое родное. В Москве его показывали трижды в Малом театре, и каждый раз воспринимали «на ура». Столичный зритель восторженно отмечал: «Какой удивительный необыкновенный язык». Билеты раскупались там заранее, за месяц, за два. Повторюсь, успех не только мой. Эта пьеса Владимира Малягина по роману Михаила Шолохова. А я художественный руководитель постановки, главный заказчик пьесы: я вижу, какие актеры там нужны, заказываю режиссера, художника, композитора и т.д.

- А стихи Вы сейчас пишете?

- Нет. Хотя в свое время и сборники выходили. Имел неплохие результаты. Я уходил в драматургию не потому, что исписался, не потому, что поэзия меня не кормила. Наоборот, в 1986 году вышли две книги моих переводов (Илья Девин, с мокшанского на русский и Серафима Люлякина, с эрзянского на русский), и на гонорары я сумел купить первую машину. Помимо переводов, много было своей поэзии, серьезная поэма «Песня жизни», опубликованная в журнале «Мокша». В последствии Александр Арапов ее перевел и на эрзянский. Так что я реализовался вполне успешно. Пока не я почувствовал, что в большей степени я смогу выразиться в драматургии. Для меня это оказалось ближе. Со мной одно время не общался выдающийся поэт, лауреат Ленинской премии и других заслуженных наград Егор Исаев, потому что в литинститут меня принимали как поэта, возлагали на меня надежды, а я тут стал писать драматургию. Потом мы встретились с ним на каком-то этапе, и я подарил ему трехтомник моих пьес. Он прочитал и пришел в восторг. И он меня в 2012-ом году выдвигал меня на Государственную премию России именно за этот трехтомник.

- Вы сугубо творческий человек, у Вас много задумок на перспективу и работа в госслужбе, видимо в прошлом? Вы были и пресс-секретарем у Главы РМ, и советником у зама мэра Москвы и помощником у депутата Госдумы. Вам даже дважды предлагали стать министром культуры Мордовии, но Вы отказались.

- В будущем ни от чего зарекаться не стоит. А насчет министров культуры, да, такое было. Первый раз этот пост мне предложил председатель Верховного Совета Мордовии Николай Васильевич Бирюков. Потом министром стал Юрий Фролович Юшкин. Долгое время успешно работал на этом месте Петр Николаевич Тултаев. Кресло вновь оказалось пустым после ухода Василия Шарапова, и опять вспомнили обо мне. Разговор был. Кстати, одной из моих идей было объединить культуру и национальную политику, как теперь и сделали.

- Вы давно не были в Мордовии. Какое впечатление на Вас произвел обновленный Саранск?

- Он очень изменился. Когда я подъезжал на машине со стороны Кочкурова, то реально заблудился и вынужден был включить навигатор. Стал искать какие-то новые пути, потому что, сколько нового понастроили. Химмашский склон, Пугачевский вал совсем не узнать. Изменения произошли коренные. Конечно, для республики большое благо, что чемпионат мира проходил в том числе, и в Саранске. Я тоже был тут на одной из игр, на первой, где играли Дания - Перу. Восхищен стадионом, потрясающее сооружение. И когда мне говорят знакомые, что ваш Саранск – красивый современный европейский город, я не имею ничего против. Только нужно сделать, чтобы в этом городе жили счастливые люди с достойной зарплатой. К этому нужно стремиться. Тогда все это будет гармонично восприниматься.

Семен МИХАЙЛЕВИЧ

РИА «Инфо-РМ»