Товарищ, прочитай газету неграмотному!

Или о чем писали в Саранске 90 лет назад

В жизни каждого случаются удивительные моменты, которые волшебным образом, на раз, возвращают нас к прошедшим годам, к забытым людям, городам, характерам. Вспомните, такое случалось и с вами, когда вы открывали семейный фотоальбом или находили старые письма. Сколько чувств и воспоминаний вызывали эти фото, эти лица, эти строчки...

Очень похожие эмоции охватили и меня, когда при работе с газетным архивом на глаза попалась стопка старых, начала прошлого века, саранских газет. Казалось бы, о чем могли писать в далеком 1919-м? О войне, о мировой пролетарской революции. И писали. Но среди всех этих сводок с фронтов и лозунгов момента я вдруг обнаружила столько ярких, не придуманных свидетельств каждодневного бытия жителей Саранска 90-летней давности, что решила поделиться ими с вами. Чтобы и вы в который раз убедились, что времена действительно меняются, но нет ничего постояннее человеческой природы. И как сказал французский драматург Жан Ануй: «Читать нужно только старые газеты. Лет через десять все плохие новости кажутся просто смешными».

Итак, начнем путешествие со страниц «Известий Саранского Совета крестьянских, рабочих и красноармейских депутатов» (под этим именем когда-то выходила старейшая городская газета «Известия Мордовии») от января 1919. На первой странице помещено «Распоряжение правительства о еженедельном отдыхе и праздничных днях». Очень знакомая тема! А мы-то думали, что это на нашем веку так нещадно кроится календарь и отслужившие даты меняются на новые в соответствии с запросами времени.

Да нет, у наших дедов все круче было. 1 мая, например, им предлагалось праздновать День Парижской коммуны (ну, это и нам досталось), а вот 12 марта страна отмечала низвержение самодержавия.

Пока новые праздники вживались в жизненный уклад, вокруг бушевали военные страсти. Это мы помним по учебникам истории. Но в каком, скажите, учебнике можно прочитать вот такое: «Наблюдаются случаи, когда отдельные командиры и комиссары частей устраиваются на фронте семейным порядком. Реввоенсоветом республики такое явление признано недопустимым и предложено Реввоенсоветам армий установить строжайшее наблюдение за тем, чтобы военнослужащие не брали с собой семьи на фронт».

Ай да товарищи комиссары! Как же они умудрялись устанавливать новый миропорядок, если тянули с собою на фронт семьи?! Удивительно.

Пока на фронтах отчитывали семейных командиров, редакция предъявляла претензии к своим читателям. «Все объявления лиц, присылаемые в редакцию для помещения в газете, должны быть написаны по новой орфографии! В противном случае они приниматься не будут». Так вот, граждане — без всяких ятей, это вам не старое время, пора жить по новым правилам! И пора по-новому отдыхать.

Вот как в газете описывается «чествование Дня Парижской коммуны». «Концертный оркестр исполнил „Интернационал“. Тов. Луконин говорит речь на тему Парижской коммуны, по окончанию которой красноармейцы переполнили клуб криками „ура!“. Неутомимо выступал тов. Веретенников, чередуя пение (баритон) и музыку. Т.т. Федорова и Стрельникова поют несколько романсов соло и дуэтом, приводят всех красноармейцев в восхищение». Да, как бы ни твердили про подвиги коммунаров агитаторы, а в восхищение товарищей приводит все же женское пение...

К слову, все заметки в газете чаще всего безымянные. Или подписаны псевдонимами типа НИК или еще загадочнее — Наблюдающий. Интересно, в чем причина? Стиль времени или желание остаться анонимом?

А жизнь вокруг стремительно менялась. Вот любопытная статья под названием «Самосуд». Знакомьтесь: «В Атемарском волостном Совете по просьбе родственников посадили в каталажку, в одну камеру, мужа и жену Чикмаржиных, пришедших в Совет просить о разводе. Авось, дескать, помирятся. Как не стыдно Атемарскому Совету, атемарским коммунистам за такие глупые выходки!». И смех, и слезы, честное слово! Сколько же наивности в изложении событий и в самих действиях новых хозяев жизни! Все еще впереди...

Если верить новостям с пожелтевших страниц, то вокруг уже вовсю бушует мировая революция, восстает пролетариат не только в Европе, но и в далекой Америке. Красные «громят белогвардейцев на всех фронтах». И тут же, чуть ниже, напечатано скромное объявление: «Отстала небольшая комнатная собачка. Шерсть длинная, глаза и нос черные. Кличка Боксик. Доставившему или указавшему, где она находится, будет выдано приличное вознаграждение. Номера Постнова, № 8». Вот так. Ветры враждебные веют над нами, а гнетет неизвестного хозяина Боксика только пропажа драгоценного любимца. Не по-пролетарски. Зато честно. И об этом пока еще пишут.

Так же, как и о елке в красноармейском клубе. Пройдет несколько лет, и Новый год, всякие там елки, а уж тем более Рождество будут признаны буржуазным пережитком и изымутся из жизни строителей коммунизма. Но пока идет зима 1919-го, и елка в клубе стоит.

«Елка, конечно, буржуазный пережиток. Однако и в старые меха можно налить новое вино. Клуб красноармейцев и молодежи 8 января пытался это сделать. Елка стояла на столе и светилась разноцветными лампочками.

Молодежь время от времени собиралась вокруг нее, пела, танцевала, кружилась и вообще совершала все, что в таких случаях положено совершать. Даже после „Интернационала“ запела „Дни нашей жизни“. На сцене шли стихийные выступления начинающих. Конечно, хорошо то, что хорошо кончается. А вечер кончился недурным чаепитием».

Невероятный замес недавнего, неотжившего, никуда не ушедшего прошлого и нового мира! «Интернационал» пополам с романсом, красноармейцы в хороводе вокруг наряженной ели «совершают то, что положено». А «Дни нашей жизни» — это, кстати, старинная песня, считающаяся студенческой: «Быстры, как волны, все дни нашей жизни.

Что день, то короче к могиле наш путь. Налей, налей, товарищ, заздравную чару, как знать, что с нами случится впереди. Напеним янтарной струею бокалы! И краток и дорог веселый наш миг…». Никакой пролетарский гимн не смог убить слова этого народного хита…

А теперь продолжим знакомство с Саранском образца 1920 года с помощью подборки номеров газеты «Саранская правда» за тот год.

Несколько недель февраля ее основные материалы посвящены страшной беде тех дней — тифу. Огромные статьи подробно рассказывают, откуда берется болезнь, каковы признаки заболевания, как оно распространяется и как бороться с его переносчиками — вшами… И тут же в жирной рамке: «Устраивайте сборы холстины и белья! Убеждайте, что жертва белья спасет не только армию от тифа, но и само население». И во всю газетную страницу: «ТОВАРИЩ, ПРОЧИТАЙ ГАЗЕТУ НЕГРАМОТНОМУ!». На этом фоне как-то удивительно быстро меркнут наши сегодняшние надуманные тревоги по поводу распространения очередного «звериного» гриппа.

А в 20-м Красная армия продолжает наступать по всему южному фронту. Взят Царицын... Событий все больше, и штат газеты расширяется. «Редакции „Саранской правды“ срочно требуется хроникер. Желательно молодой человек с образованием не ниже среднего».

Газета ведет активный диалог с читателем прямо на своих страницах. Рубрика эта называлась «почтовый ящик» и заслуживает нашего отдельного внимания. Оцените сами. «Красноармейцу Котлову. Для газеты малоинтересен спекулирующий милиционер. Напишите о нем в Чрезвычайную Комиссию».

Или: «Село Атемар. Тов. Полуеву. Стихотворение ваше не совсем выдержанное. Но присылайте еще. Пишите о жизни села».
А вот это: «И.Зезину. Назовите имя зубного врача, который вытолкал вас в шею из кабинета».

У разных граждан случались разные неприятности. В разделе объявлений находим вот это: «25 декабря 1920 года со 2-й Казанской улицы города Саранска уведена неизвестными лицами лошадь, принадлежащая маслобойному заводу (бывш. Овечкина). Лошадь — гнедая матка 8 лет, грива на правую сторону, в полной упряжи. Особых примет нет. Заводоуправление просит правительственные учреждения и частных лиц в случае нахождения упомянутой лошади задержать ее и немедленно сообщить по адресу: Саранск, маслобойный завод».

Рядом с заводской пропажей объявление о частной проблеме: «Прошу считать недействительным утерянный документ пленного об удовлетворении вещевым довольствием, выданный Пензенской коллегией Плембежа на имя Василия Игнатьевича Нуянзина».

Революция, война, тиф, зима, голод... Чем спастись, когда вокруг такое? «Вчера в Рабочем дворце был дан инсценированный „Вечер Пушкина“. Шли сцены из „Бориса Годунова“, „Русалки“ и отрывки из оперы „Евгений Онегин“. Декламировались стихи. Вечер прошел очень удачно».

Вот так. Можно приказом отменить Рождество, но красноармейцы будут водить хоровод вокруг елки, петь на любом собрании обязательный «Интернационал», но заканчивать вечер тихим романсом. И читать в Рабочем дворце (одно название чего стоит) мудрые и вечные пушкинские строки: «На свете счастья нет, но есть покой и воля...».

Да, время идет. Мы изменились сами, изменили окружающий мир и многое из сказанного и написанного зачастую выглядит смешным и нелепым. Но: читайте старые газеты! Пусть и не 90-летней давности. Даже год, три спустя вы найдете для себя много интересного и поучительного. Такое чтение — отличное лекарство и от социальной апатии, и от политических мифов, и лучший способ взглянуть на себя со стороны.

«Вечерний Саранск»