Киноклассик из Селищ

Личное дело

Родился 8 ноября 1953 г. в с. Селищи Краснослободского района Мордовской ССР. Работал помощником киномеханика, выездным фотографом. В 1980 г. окончил операторский факультет ВГИКа (мастерская Л. Косматова, Н. Василькова). С 1982 г. — оператор?постановщик к/с «Ленфильм». Также занимается конструированием и прокатом съемочного оборудования, генеральный директор компании «Агентство съемочной техники Сергея Астахова».

Награды:

1996. Приз «BAFTA» (The British Academy of Film&Television Arts)

За лучшую операторскую работу («Преступление волка»)

1997. МКФ в Македонии. Приз «Золотая камера» («Брат»)

1998. Государственная премия России («В той стране»)

1998. Конкурс профессиональных премий к/с «Ленфильм» «Медный всадник»

Премия им. А. Москвина за лучшую операторскую работу («Про уродов и людей»)

1998. Конкурс профессиональных премий к/с «Ленфильм» «Медный всадник»

Премия им. А. Москвина за лучшую операторскую работу («Тоталитарный роман»)

1998. Премия «Золотой Овен»

За лучшую операторскую работу («Про уродов и людей»)

2001. Государственная премия России («Граница. Таежный роман»)

2002. Премия «Золотой Овен» за лучшую операторскую работу («Война»)

Алексей Балабанов о Сергее Астахове

? Астахов очень быстрый. С ним очень хорошо снимать документальное кино, он документалист по сути своей. Поэтому с ним интересно делать картины современные. С ним легко, быстро, хорошо, потому что у него огромное количество идей прикладных ? как что?то придумать, что?то руками сделать. Он очень умный ? так, как бывает умен деревенский мужик, как умен русский народ ?практичным, сильным умом. Не абстрактным, а абсолютно конкретным. И при этом Астахов очень мудрый, философски мудрый.

Он очень сильно помогает. Не знаю, смог бы я без него снять свои фильмы или не смог ? думаю, что нет, или они были бы другими; то есть он абсолютный сотворец моих картин. Я ему очень благодарен за все, что он для меня сделал. Я хочу и дальше с ним работать.

Наверное, нет человека в России, который бы не посмотрел хотя бы один фильм из этого длинного списка: «Влюблен по собственному желанию», «Брат», «Про уродов и людей», «Брат?2», «Бедный, бедный Павел», «Война»... Сюда же можно добавить сериалы «Хлеб ? имя существительное» и «Граница: Таежный роман». Для жителей нашей республики эти фильмы — не только пронзительные и на всю жизнь запоминающиеся киношедевры, это еще и повод для гордости. Ведь один из их создателей, оператор Сергей Астахов, родился и вырос в селе Селищи Краснослободского района.

О малой родине, нелегком творческом пути, любимых фильмах, награде «Бафта», своей компании и знаменитой роли шофера в «Брате» Сергей Валентинович поведал нашей газете.

О малой родине и начале творческого пути

«М»: Сергей Валентинович, Вы часто бываете в Мордовии?

С.А.: Лет пять уже, наверное, не приезжал. Два с половиной года назад я тяжело заболел, поэтому сейчас с этим у меня чисто физические трудности. Помимо здоровья, в родные края не пускают дела. Сейчас в нашем кино из?за кризиса существуют определенные проблемы, уменьшились финансовые поступления на производство кинокартин. Кроме того, руководство компанией по конструированию и прокату съемочного оборудования, владельцем которой я являюсь, отнимает почти все силы и время. Приходится выживать.

А вот раньше постоянно приезжал в Селищи на могилу родителей и посмотреть на родительский дом. Останавливался в Краснослободске у сестры. Сейчас вот очень страдаю от того, что не могу приехать. Эта моя давняя мечта.

«М»: Много у Вас родственников в Краснослободске?

С.А.: Да, там живут сестры. Я в семье самый старший. Всего сестер у меня четыре, две из них живут в самом Краснослободске, одна — в Куликово. Еще одна — под Тверью.

«М»: А как же Вам, простому деревенскому мальчишке, пришла в голову мысль стать кинооператором?

С.А.: Здесь все очень просто. Мой отец был киномехаником, я ему во всем помогал, все делал вместе с ним. Поэтому с этим ремеслом познакомился сызмальства. У меня было много интересов, и я подумал, что, быть может, смогу совмещать увлечения кино, фотографией и литературой. А потом у меня появилась камера... В советские времена были специальные вклады, страховка. Платили взносы с каждого члена семьи, а через пять лет получали на руки приличную сумму. И вот, когда нам выдали 500 рублей — огромные деньги! — отец предложил купить мне камеру. Мы взяли 16?миллиметровую КИЕВ?16 С3 (она у меня до сих пор цела, слава Богу), пленки, химикаты, и так я начал заниматься операторством. Мне это очень нравилось. С восьмого класса стал мечтать, чтобы мое увлечение преобразовалось в будущем в профессию. Ну а серьезно задумался о поступлении в институт в классе десятом. Сразу, к сожалению, поступить не удалось — когда я приехал в Москву, вступительные экзамены во ВГИК уже вовсю шли. Я на них попросту опоздал. Ушел в армию, отслужил, вновь приехал в институт, сдал все экзамены, но не прошел по баллам. А на следующий год баллов хватило уже с лихвой, и я поступил. Как получилось? Упорно трудился все это время, готовился. Работал выездным фотографом, ходил пешком по селам, снимал ветеранов, свадьбы, похороны, детские утренники и так далее. Для поступления во ВГИК нужны были профессиональные фотографии, и я их делал как можно больше. Сейчас в «Одноклассниках» иногда встречаю целые фотоальбомы, собранные из моих работ той поры. Никакой помощи, влиятельных родственников у меня, сами понимаете, не было.

«М»: А после института в большом кинематографе тяжело было пробиваться?

С.А.: Трудно сказать... Легкого пути я никогда не ждал. И в себе, и в окружающих людях я больше всего ценю работоспособность, и эта особенность во многом помогала. Из?за этого меня замечали люди. Безусловно, многим я обязан человеку, который просто пробил для меня дорогу в кино — Сергею Герасимовичу Микаэляну. Он взял меня оператором в картину «Влюблен по собственному желанию». После этого мне уже не нужно было специально пробиваться. Пошли разные работы. Что?то получалось хорошо, что?то не так, как хотелось, некоторые задумки удавалось воплощать в жизнь, некоторые нет. Но я никогда не проваливал работу. Было много замечательных сценариев, которые так и не были реализованы по каким?то причинам, и было много сценариев, которые не обязательно снимать. Это понимаешь, когда работа уже закончена. На конвейере ? то не всегда бывает продукция одинаково хорошей, не говоря уже о творчестве. Это как рождение ребенка: никто же не планирует сделать хорошего ребенка или сделать плохого. И с кино так же.

О «Бафте»

«М»: Расскажите, за что Вы получили престижнейшую европейскую кинопремию «BAFTA»?

С.А.: Это было в 1996 году. В нашем кинематографе наступил кризис, фильмов снималось очень немного. Я работал на зарубежные телеканалы, такие как BBC и National Geographic, снимал документальное кино. И вот за один из таких фильмов, которые многие называют по?разному — либо «Мадуев», либо «Преступление волка», вместе с моим коллегой Александром Устиновым я получил «Бафту». Это неигровой фильм, посвящен страшной истории печально известного уголовника Сергея Мадуева. Я снимал этот фильм долго, года четыре. Начинал еще, когда Мадуев был в расцвете сил, а заканчивал кадрами, на которых изображен затравленный человечек в клетке, со страхом слушающий приговор к смертной казни. В эти мгновения он особенно жалок: ушастенький, с острым носиком, бегающими глазками...Он так и умер в камере, ведь действовал мораторий на смертную казнь.

Про Мадуева было снято немало разных фильмов — и хороших, и плохих. Я постарался сам прикоснуться к этой истории, как можно больше узнать о ней, посмотреть на нее изнутри. Не скажу, чтобы большое удовольствие от этого испытал. Но с профессиональной точки зрения это было очень полезно для фильма, и даже в какой?то степени интересно. Пришлось пообщаться со многими фигурантами этого дела — со следователями, охранниками, с самим Мадуевым, Воронцовой (следователем прокуратуры, которая, влюбившись в Мадуева, пыталась помочь ему бежать — ред). Вообще, нужно сказать, что эта работа далась мне особенно тяжело.

Кстати, на церемонию вручения «Бафты» я не ездил, приз получал режиссер. Но мне его потом передали, он и по сей день у меня — тяжелая такая маска.

О фильмах Балабанова

«М»: Вам понравилось работать над «культовыми» фильмами Балабанова, которые сейчас уже стали классикой?

С.А.: От своей работы я вообще всегда получаю удовольствие. Кроме того, доставляет огромную радость понимание того, что твои фильмы кому?то нравятся. А фильмы «Брат», «Брат?2», «Война» известны практически всем и никого не оставляют равнодушными.

«М»: А как получилось, что Вы еще и стали актером и снялись в роли дальнобойщика в финальной сцене «Брата»? Ведь это Ваша единственная роль?

С.А.: Не совсем единственная. Так получилось, что еще я сыграл в «2?Асса?2». Там показан процесс съемки «Анны Карениной», где я также был оператором. Так вот, получается, что я сыграл оператора, то есть — самого себя.

В финальной сцене «Брата» получилась интересная ситуация. Нужен был человек с русским лицом. Естественно, что по роли он должен был уметь водить «КамАЗ». Актеры с русскими лицами, которые могли связать несколько слов между собой, не умели водить грузовики. А вот каскадеры если и имели русские лица, то добром сказать ничего не могли. А у меня были допуски на вождение любого транспортного средства. И вот на меня навалились режиссер Алексей Балабанов и монтажер Марина Липартия. На сколько я знаю, идея пришла в голову именно Марине. К сожалению, ее уже нет с нами, она погибла в Кармадоне вместе с Сережей Бодровым. Я очень долго удивлялся, а потом согласился. «КамАЗ» был частный, и его водитель долго не разрешал мне садиться за руль. А потом оказалось, что мы с ним родились в один день, один месяц и один год — 8 ноября 1953 года. Узнав об этом, мы посмеялись и он доверил мне машину. Так мы и ехали: впереди на моей машине водитель «КамАЗа», а я сзади — на его. Скорость была где?то 60 километров в час, по гололеду. Тяжеловато было, ведь я не дальнобойщик.

«М»: Не нужно быть профессионалом?киношником, чтобы заметить закономерность: в каждом фильме у Вас разная манера съемки. Но есть одна общая деталь — Вы стараетесь не показывать убийства, хотя кино порой очень жестокое...

С.А.: Всё правильно, так и есть. Манера съемки должна отличаться в силу того, что в каждом фильме разный материал. Хотя я считаю, что оператор играет все же придаточную роль. Он выполняет задачу, которую поставил режиссер. От нее же зависит и манера съемки. Если момент не подходит для драматизации, то зачем нагнетать эмоции и трагичность?

А вот что касается сцен убийств, то здесь и у меня, и у Балабанова четко сформированная позиция. Кино показывает убийство фальшиво. Не знаю, хорошо это или плохо. Поэтому мы стараемся избегать акцентирования внимания на таких моментах. Когда мы снимали фильм «Война», нам пришлось посмотреть на настоящие убийства на видео с камер чеченских боевиков. Они записывали, как стреляли и отрубали головы нашим солдатам. Даже не знаю, как выразить свои эмоции от этого зрелища. Во?первых, с кинематографической точки зрения, это неинтересно. А во?вторых, по?человечески — это ужасно, дико. Я вырос в деревне, кровь видел. Но от этого видео меня трясло три дня, а отходил я потом вообще несколько месяцев. Это нельзя показывать. Да и тем более, не покажешь так, как это выглядит на самом деле. Понятно было, что Данила в «Брате» именно убил хозяина рынка или киллера по кличке Крот, а не ранил или промахнулся. Это само собой разумеется. А раз это и так понятно, то зачем на этом акцентировать внимание? Ведь смысл фильма совершенно в ином. Да и мне, как человеку, не интересно, как именно его убьют.

«М».: Вы могли бы выделить самый любимый фильм?

С.А.: Однозначно любимый выделить не могу. Безусловно, мне нравится фильм Балабанова «Про уродов и людей». Вообще, работа с Балабановым обычно весьма положительна. К сожалению, одна наша работа осталась неоконченной — фильм «Река». Этот фильм, скорее всего, стал бы настоящим событием. У Балабанова вообще есть ряд качеств, которые нельзя отрицать — прямолинейность, максимализм. В его фильмах практически нет конъюнктуры, но они всегда заметны.

О жизни

«М»: Вы стали киноклассиком. Почему Вы не зазвездились, остались простым мужиком?

С.А.: А какой смысл в этой «звездности»? За нее же не платят! Это шутка, конечно. На самом деле, для этого просто нет повода. Операторская профессия должна быть всегда доказуема. Я не могу рассказывать, что очень красиво снимаю, я могу только на самом деле красиво снять. А без этого меня просто не будет. В нашей профессии всю жизнь приходится подтверждать свое ремесло, более того, нужно всю жизнь чему?то учиться. Да, не скрою, мне приятно уважение, но приходится постоянно ловить себя на мысли, что оно зависит от работы. Без работы не будет уважения.

Поэтому приходится работать, иначе не выживешь. Мне очень понравилась фраза Медведева про Чехова: «Чехов — великий писатель, он сделал очень многое. И ему было 44 года, когда он умер. 150 лет прошло, но его помнят. А ведь им не 44 года сейчас». Понимаете? Наши дела оценят уже после нашей жизни, а значит сейчас гордиться бессмысленно.

«М»: Вам нравится жить в Питере?

С.А.: Питер отличный город, но не каждый человек может к нему привыкнуть. Я, например, живу здесь уже 30 лет, но до сих пор не могу свыкнуться с климатом. Все же я человек средней полосы и она на наложила отпечаток на всю жизнь. А вообще, я живу не в самом Питере, а в пригороде, в небольшой деревне.

«М»: Что бы Вы хотели пожелать нашим читателям?

С.А.: Моим землякам из Мордовии хочу пожелать быть добрыми и работящими людьми. Быть внимательными друг к другу. На самом деле нет ничего интереснее в жизни, чем взаимоотношение между людьми.

С.Зеткин.

Газета «Мордовия», № 6

РИА «Инфо-РМ»