Собачья работа

Годовалая шотландская вислоухая никак не может разродиться. «Давай! Постарайся!» — умоляет хозяйка беременную питомицу. Кошка только жалобно мяукает, забившись в угол смотровой. Первого котёнка она родила ещё вчера, но второй оказался с патологией, и животное мучается уже целые сутки. «Тужься! Дыши! — подбадривает женщина. — Всю ночь не спала, Богу молилась. Утром новорождённого дочке поручила, а сама сюда, в „роддом“. Мне говорили, что у кошек такой породы роды всегда тяжёлые». Породистая Шанель только смотрит огромными глазами из угла.

Заходит врач, ставит роженицу на стол и начинает родовспоможение. «Головой вперёд идёт», — волнуется доктор. Зовут второго специалиста, третьего. «Пожалуйста, спасите нас», — шепчет хозяйка кошки. Наконец котёнок выходит. Ему быстро обрезают и завязывают ниткой пуповину. Делают срочную реанимацию: массируют грудную клетку, продувают ноздри. Новорожденный не реагирует. Врач продолжает продувать. И вдруг котёнок всхлипнул и замяукал! «Слава богу!» — разносится по кабинету. Котенка кладут к маме, которая сразу начинает его старательно вылизывать.

Эта ветеринарная поликлиника внешне мало чем отличается от обычных построек Саранска: кирпичная трёхэтажная коробка с большими окнами и металлической дверью. Но люди всех возрастов и профессий не перестают стучаться в эту дверь каждый день — в надежде, что добрый доктор вылечит их хвостато-мохнатое чадо.

Утро. В холле еще не так много посетителей, но клиника уже живет полнокровной жизнью: специалисты отвечают на звонки, врач в смотровой принимает больное животное, из кабинета в кабинет ходят люди в белых халатах. Меня встречает доктор Татьяна Петровна и ведет в ординаторскую. «Раздевайся, а я пока тебе халат подыщу», — говорит она и уходит, оставив меня в небольшой комнате знакомиться с врачебным творческим беспорядком.

Чуть позже, облачившись в форму врача, иду смотреть первого пациента. Им оказывается кот, которому удаляют когти. В операционной тихо-тихо. Врачи, склонившись над зверюгой, переговариваются шёпотом:
— Он на громкие звуки реагирует, — говорят медики. — Перевозбудился от страха, поэтому и наркоз не помогает. Такой злюка один на пятьдесят попадается. Одной и не справиться.

Коту удаляют коготки, и они брякают на крышку железного стола. Маленькие ранки сразу зашивают и обрабатывают. Злюка то и дело пытается вырваться и улизнуть. Его держат втроём. Практикантка Катя гладит его по спине, пытаясь успокоить. Буйный пациент грозно смотрит на врачей из-под одеяла, в которое его завернули, чтобы не царапался.

— Вот так кот, — говорит доктор, — поди, и дома всех строит!

— А когда бинты снимать? — волнуется хозяйка.
— Он и сам снимет, вас не спросит, — шутят врачи в ответ.

В холле люди напряженно ожидают очереди, то прижимая шевелящееся полотенце к груди, то удерживая на поводке напуганное необычной обстановкой животное, то гладя мяукающую сумку на коленях.

В углу смотровой стоит аквариум. На шкафу с лекарствами фотография пса с гордой подписью «От благодарного пациента!». Консультация идёт даже по телефону:

— Церукал колите! Как доктор прописал. Что значит боитесь? Надо колоть! — убеждает кого-то специалист. Через минуту она уже сама набирает номер. — Помните, ваш четвероногий друг нам стекло лбом разбил? С вас триста рублей!

Следующую пациентку кошку Мусю приносят прямо за пазухой. Любимица не ест уже несколько дней. Хозяйка с готовностью соглашается подержать её во время укола:
— Пусть уж лучше меня кусает.

— Ох, Муся, — вздыхает ветеринарный врач, — у тебя на месте уколов уже один большой синяк.

Вдруг со стороны холла раздаётся душераздирающий звук.
— Чего испугался? — успокаивает доктор. — Поросёнка привезли.

И действительно, вовсю упирающегося пятачка вносят в смотровую, держа за задние конечности. Когда его ставят на пол, у него подкашиваются ноги и он падает, задыхаясь. Доктора меряют температуру.

— По симптомам похоже на отёк лёгких, — предполагают врачи. — Он у вас уже синий весь. Такие не выживают. Но всё, что сможем, сделаем. Хлористый внутривенно попробуем, может, отёк спадёт?

Визжащего и вырывающегося поросёнка взгромождают на стол, но, как ни странно, укол в ушко сделать он позволяет. Как будто чувствует, что врач поможет, зато, оказавшись на полу, в отместку начинает грызть железный стол.

У следующего клиента непростая ситуация: на работе прикормил бродячего пса, а тот покусал девочку. Теперь её родители требуют справку, что собака не болеет бешенством.

— Она хорошая, — убеждает врача мужчина. — Даже команды знает. Ну посмотрите на неё, какая же она бешеная?

Доктор берёт у него из рук телефон и терпеливо объясняет ситуацию, успокаивая потерпевших. О состоянии собаки каждый день будут сообщать в клинику. Животное поставят на карантин.

— Подскажите, как нам стерилизовать хорька? — обращается следующая посетительница. — Мы слышали, что если их не вязать, то они умереть могут.
— Могут, — соглашается доктор.

Хорька Фросю купили в цирке. Хозяевам очень понравился вертлявый питомец. А вот друга для Фроси в Саранске не нашлось. Операция по стерилизации не самая простая, тем более у хорька. Держать руками её опасно, и привязать не получается — лапки тонкие. К тому же животное и засыпать после введения наркоза не хочет. Пока выстригали пузико, молодой доктор ретировался лечить других пациентов. Вместо него держать Фросю пришёл сам главный врач ветлечебницы Сергей Трифонов. После надреза хорёк начинает шипеть и вырываться. Сергей Вячеславович дует на морду, животное успокаивается и засыпает. Дальнейшая операция проходит в обычном режиме…

«Вечерний Саранск»