Воины-интернационалисты из Мордовии вспоминают о событиях на Кубе

В этом году исполняется 50 лет Карибскому кризису. Очередная серия великого противостояния двух супердержав, СССР и США, едва не закончилась полномасштабной войной с применением ядерного оружия. В течение 13 дней мир находился на волосок от гибели, и лишь благоразумие и добрая воля руководителей соперничающих сторон уберегли планету от катастрофы. 

Из истории конфликта

Кризису предшествовало размещение в 1961 г. в Турции американских ракет средней дальности «Юпитер», угрожавших городам в западной части Советского Союза и в случае применения долетевших бы до Москвы всего за 10 минут. В качестве адекватной ответной меры на Кубе были размещены советские ракеты средней дальности Р-12.

Обострение отношений началось 14 октября 1962 г., когда самолёт-разведчик ВВС США U-2 в ходе одного из регулярных облётов Кубы обнаружил в окрестностях кубинской деревни Сан-Кристобаль советские ракеты средней дальности Р-12. В ответ Соединенные Штаты ввели «карантин» (блокаду) территории Кубы. 25 октября фотографии ракет были показаны на заседании Совбеза ООН. В окружении президента Кеннеди всерьёз обсуждался силовой вариант решения проблемы, и его сторонники убеждали как можно скорее начать массированную бомбардировку Кубы. Однако очередной облёт U-2 показал, что несколько ракет уже готовы к пуску и что подобные действия неминуемо привели бы к войне и гибели сотен тысяч американцев.

Президент США предложил Советскому Союзу демонтировать установленные ракеты и развернуть направлявшиеся к Кубе корабли в обмен на гарантии не нападать на Кубу и не свергать режим Фиделя Кастро. Никита Хрущёв согласился, и 28 октября начался демонтаж оборудования. Последняя советская ракета покинула Кубу через несколько недель, и 20 ноября блокада Кубы была снята. В свете событий тех лет в Советском Союзе иногда шутили, что название острова Куба расшифровывается как «Коммунизм у берегов Америки».

Сегодня ты студент, а завтра – воин 

Как всегда, воины-интернационалисты из Мордовии внесли свою лепту в развитие этих событий. Чехословакия и Венгрия, Египет и Ангола, Куба, Афганистан – везде, куда бы ни забрасывала судьба наших земляков, они показывали высокие образцы стойкости, мужества и верности национальным интересам. И стыдиться здесь абсолютно нечего. Национальные интересы могут находиться и на большом расстоянии от собственных границ. 

Одним из участников стратегической операции «Анадырь» (так называлась глубоко засекреченная операция по переброске советских войск и вооружений на Кубу) был уроженец ковылкинского села Новое Пшенево Данил Макаркин, написавший книгу воспоминаний о своей службе на Кубе в 1962-1964 гг.

Данил Петрович родился в большой семье советского госслужащего Петра Даниловича Макаркина, из которой вышло двое известных ученых: ректор гуманитарного института А.П. Макаркин и президент, а в недавнем прошлом ректор Мордовского госуниверситета, Н.П. Макаркин. Мечтавший о карьере военного, после школы Данил поступил на физмат МГУ им. Огарева, однако судьба распорядилась так, что уже через год он оказался на Кубе, в эпицентре ядерного противостояния СССР и США. Призванный в декабре 61-го, Данил Макаркин проходил срочную службу в 10-й дивизии войск ПВО в Волгограде. Получив в учебной части дивизии специальность радиотелеграфиста, в июле 1962 г. Макаркин вместе с товарищами в обстановке строгой секретности был переброшен в Феодосию, которая тогда была секретным портом, закрытым для посещения иностранцев. В Феодосии солдат поместили в «отстойник» и начали готовить к отправке. Вот только куда? Об этом никто ничего не знал. 

«В «отстойнике», – вспоминает Данил Макаркин, – мы находились около 10 дней. С первых дней пребывания на нас стали оформлять документы, написали автобиографии, анкеты. Как потом выяснилось, все эти документы были необходимы для получения допуска. А поскольку из 20 человек нас было отобрано и отправлено на Кубу всего 16, допуск получили не все. На все вопросы, для чего все это и куда мы направляемся, командиры отвечали: «Идем на военные учения стран Варшавского договора». 

«Николай Бурденко»В конце июля дивизион связи в количестве 700 человек, переодетых в штатское, с техникой и     радиооборудованием погрузилась на борт сухогруза «Николай Бурденко». Соблюдая все возможные меры предосторожности, корабль через Босфор и Гибралтарский пролив  вышел в Атлантический океан. Здесь-то, когда скрывать цель путешествия было уже невозможно, солдатам сообщили, что они идут на Кубу. С ними провели дополнительный инструктаж, по которому, в случае попадания в плен к «янки», они должны были назваться вымышленными именами и профессиями: водителями, каменщиками, плотниками и т.д. Чтобы не травмировать психику, полной правды им не раскрыли. Только потом, много лет спустя Данил Макаркин узнал, что на этот случай у капитана корабля была директива затопить судно вместе со всем содержимым и экипажем… Переход через Атлантический океан был необычайно трудным. Корабельная «болтанка» и невыносимая духота, мешавшая спать даже ночью; мучившая всех морская болезнь, постоянная рвота и невозможность что-либо съесть; необходимость все время находиться под палубой (сверху за кораблем велось авианаблюдение) – все это далось им с огромным трудом. Даже разговаривать громко в трюме солдатам было запрещено: американские субмарины, предупрежденные о переброске советских войск, «обнюхивали» каждую щепку, несущуюся по волнам. Почему в таком случае они не предприняли никаких мер? Просто не верили, не могли поверить в то, что такое возможно. Дело в том, что американцы проводили эксперимент на тему, сколько может выдержать человек в подобных условиях. Штатовских «джи-ай» хватило всего на три дня, наши выдержали три недели… 

«Мы шли более 20 суток в тяжелейших условиях: шторм, достигавший 10 баллов, волны били по борту, все трещало, свистело, скрипело, казалось, судно вот-вот развалится. Среди гигантских волн наш сухогруз был фактически беззащитным, так как груза было меньше его водоизмещения и большая его часть находилась над водой, что снижало устойчивость. Вспоминая то время сегодня, с трудом представляю себе, как мы могли выдержать такие нечеловеческие испытания. Однако мы выдержали», – пишет Данил Макаркин. 
Во многом это заслуга замполита части Н.Н. Гончарова, сумевшего найти подход и нужные слова к каждому солдату. А во многом – советского кинематографа, поскольку за неимением других развлечений солдатам каждый день показывали фильмы: «Хрущев в Америке», «Девчата», «Чапаев» и др. «Этих «Девчат», – вспоминает Макаркин, – я до сих пор помню до последнего кадра…». 

Остров Свободы

И вот, наконец, Куба. Дивизия расквартировалась в окрестностях  города Камагуэй. Народ острова тепло встретил советских солдат, поспешивших на помощь революции. Куба фактически находилась на военном положении. Со дня на день ожидалось вооруженное вторжение с севера. 

На Кубе им приходилось тяжело, прежде всего, в бытовом плане. Непривычный климат, жара и высокая влажность, трудности со снабжением. К тому же в первое время солдатам было запрещено писать письма на Родину. Только в начале 1963 г., когда было налажено сообщение с Большой землей и дивизию стали снабжать всем необходимым, им разрешили писать письма родным, но при этом не разглашать, что находятся на Кубе. На штемпеле стоял несуществующий адрес: «Москва-400». 

13 дней, которые перевернули мир

Нервотрепку октября 62-го узел связи Данила Макаркина пережил  благодаря тяжелой работе. Работали на износ, дежурство велось круглосуточно, в две смены по 12 часов. Приходилось слушать различные американские «Голоса», отслеживать речи Джона Кеннеди, руководителей Конгресса и Пентагона. За пропуск чего-либо следовало наказание, вплоть до трибунала. Наши ракеты уже были зафиксированы, это была самая горячая тема обсуждения в эфире. Пик противостояния пришелся на 27 октября, когда над Кубой был сбит самолет-разведчик. Для американцев это было шоком. Самолет сбил дивизион подполковника И.М. Черченова, но наше командование списало его на хозяев острова, а те охотно согласились. Вторжение, а значит война должна была вот-вот начаться, но президент Джон Кеннеди, увидевший на фотографиях находящиеся в полной боевой готовности советские ракеты, скомандовал отбой.

Путь домой

В июне 64-го, когда командование Группы Советских войск на Кубе убедилось, что кубинцы уже достаточно хорошо обучены, мы ушли оттуда, оставив всю технику и одну мотострелковую бригаду. Провожая советских специалистов на Родину, Фидель Кастро заявил: «Нужно помнить о том, что, столкнувшись с американской агрессией, мы всегда опирались на дружественную руку Советского Союза… Советские люди сделали для нас очень много».  

Один факт нашего присутствия на острове заставлял правительство Соединенных Штатов считаться с Кубой. А самое главное, это то, что события Карибского кризиса 1962 г. заставили сильных мира сего всерьез задуматься над тем, что даже худой мир – это все-таки лучше, чем добрая ссора. 

Александр Пьянзин. 

«Известия Мордовии»