Братья Кристовские: «Мы в душе остались простыми ребятами»

Музыканты известной группы «Uma2rmaH» рассказали нам о своей новой попытке познакомиться с голливудской звездой: они послали Уме Турман бутылку водки. Правда, в посредники выбрали ее папу и теперь боятся, что он может не довезти подарок до адресата. Поведали нам братья и о том, кто чем занимается в свободное от концертов время. О семьях, о детях, об увлечениях, бизнес-планах и мечтах. Но поскольку с Сергеем и Владимиром Кристовскими наш корреспондент встретился накануне выхода их нового альбома «В этом городе все сумасшедшие», то первые вопросы касались именно этой темы.

Музыка для двоих

— У вашей группы — презентация нового альбома. Чем он отличается от других? Свой неповторимый стиль сохранили?
Сергей: Стиль у нас не поменялся. Тем более что мы играем все песни в разных стилях, так что у нас много всего в музыке намешано. Единственное отличие нового альбома от предыдущих в том, что он «живой». Нет пластмассовых инструментов, все сыграно живьем — так, как мы играем на концертах. Обычно у нас на дисках все по-другому звучит, а тут мы построили свою студию, уперлись — и записали полностью «живой» альбом: с живыми музыкантами, духовые инструменты даже задействовали. Это честный альбом: как есть, так и есть, без разукрашивания. Назвали его «В этом городе все сумасшедшие».

— Тогда скажите честно: в каком городе все сумасшедшие? В Москве? Или, может быть, в вашем родном Нижнем Новгороде?
Владимир: Больше сумасшедших в Москве. Это я официально заявляю. Во-первых, потому что здесь живет Владимир Кристовский, а во-вторых, потому что здесь же живет больше 12 миллионов людей!

— Часто бываете в Нижнем Новгороде?
Сергей: Редко. Если и приезжаем, то в основном проводим время на Горьковском море, у нас есть там любимые места.

— А родители к вам приезжают?
— Раньше часто приезжали — и в гости, и на большие концерты. Сейчас уже реже — чего они тут не видели?! У них забот своих много: большой дом, хозяйство...

— У Сергея есть личный сольный проект. Это не мешает общему делу?
Владимир: Нет, не мешает, конечно. В этом нет ничего плохого — каждый делает то, что ему хочется, пусть даже вне группы. Я рад, что у брата свой сольный проект.

— Ваш первый хит — песня «Девушка Прасковья». Девушки с таким именем к вам обращались за автографами?
Владимир: Были, но не много. Однажды к нам на концерт привезли девочку маленькую — Прасковью, она как раз жила в Подмосковье. Но на самом деле это редкое явление.

— Сейчас вы уже ощущаете свою глобальную популярность?
Владимир: Я бы не сказал, что мы так уж сильно популярны. Мы широко известны в узких кругах. Дикая популярность была у Майкла Джексона, у Владимира Высоцкого.
Сергей: Конечно, нас узнают. Но мы же ничего такого пафосного не делаем.
Владимир: Кстати, даже узнают не всегда. Вот меня вчера подвозил на машине один парень, он меня не узнал. Мы с ним разговорились по дороге, он меня спросил: «А ты чем занимаешься?» Я ответил, что музыкант — пою, играю на гитаре. Он спрашивает: «Ну и что, получается?» И успокоил: «Все будет у тебя нормально, все получится, не переживай!» И мне было приятно, что этот парень с улицы меня не узнал. Мы и сами в душе остались простыми ребятами из Нижнего Новгорода.

Кино и Ума Турман

— Владимир, я знаю, что вы встречались с отцом вашей «крестной мамы» — Умы Турман — профессором Робертом Турманом. Как прошла встреча?
Владимир: На высшем уровне! Я, конечно, более охотно встретился бы с его дочерью, но папа тоже симпатичный. Мы с ним очень мило пообщались — насколько это возможно при моем весьма посредственном знании английского. Я передал ему посылку для Умы Турман.

— Что в ней было?
— Банка тушенки, бутылка водки и записка: «Приезжай, мы тебя здесь ждем!» Ну и диски наши, конечно.

— Теперь уж точно Ума Турман про вас знает!
Владимир: Вряд ли. Папа, скорее всего, ничего ей не передал — выпил нашу водку, закусил нашей же тушенкой. Или просто выбросил наши гостинцы. Зачем ему расстраивать свою дочь тем, что тут, в России, очередные сумасшедшие что-то назвали в ее честь? Скорее всего, такие вещи ее нервируют. Поэтому она и не приехала, и не перезвонила...

— Владимир, я знаю, что вы играете в новом фильме «Счастье» с Екатериной Климовой. У вас главная роль — хирурга. Как «входили» в роль? Наблюдали за работой настоящих врачей? Может, на настоящих операциях присутствовали?
Сергей: Ничего себе — ты там даже хирург! Вот видите, сколько интересного можно узнать о брате во время интервью!
Владимир: В этом фильме я действительно играю хирурга, но в нем нет сцен в больничных стенах и тем более — за операционным столом. Жизнь моего героя проходит вне стен лечебного заведения — это рассказ о его романтической истории. Поэтому мне не пришлось учиться резать скальпелем — хотя я чуть не стал патологоанатомом в свое время. Ведь до того, как мы создали группу, я работал в морге в Нижнем Новгороде. Но мне как-то не понравилось это дело. Работа с трупами — это не мое. Меня больше интересуют живые люди. Особенно — красивые женщины.

Правильное воспитание

— Владимир, у вас необычные татуировки на руках — рисунки ваших детей. Новые появились?
Владимир: Да, новые тату постоянно появляются. Буду обновлять галерею, пока есть свободные места на теле.

— А кто вам их делает?
— Я передаю рисунки своих дочек моему другу Валерию Багаеву — известному в Нижнем Новгороде художнику. Он сейчас татуировками не занимается, но когда приезжает ко мне домой, то мы заставляем его работать — он делает татуировки мне и моей супруге.

— Супруга тоже делает татуировки с рисунками детей?
Владимир: Она делает разные татуировки, в том числе и с рисунками детей.

— Правда, что обе ваши многодетные семьи живут в одном большом загородном доме?
Сергей: Нет, мы не живем в одном доме, но живем в одной деревне. Мы соседи.

— Не надоедаете друг другу?
Сергей: Да мы не так часто видимся, как многим кажется. Если нет концертов, то и не пересекаемся. У Вовки свои заботы, у меня — свои.

— Есть принципы воспитания ваших детей? Вы строгие отцы?
Сергей: Я самый добрый папа на свете. Я балую своих детей, мы вместе с ними играем, смеемся.
Владимир: А я строгий: у меня есть бейсбольная бита, и я их учу уму-разуму! А если серьезно — то я в основном ругаю не детей, а женщину, которая воспитывает моих детей. Они же тащат в дом всякую дрянь — например, могут блок жевательной резинки принести. Ну, как так можно? Естественно, дети с утра до ночи будут жевать, ходить с набитым ртом. То есть у нас идет такая тихая борьба: я что-то запрещаю, а девочки тайком мои запреты нарушают. Самое смешное — что ко мне приходит младшая дочь Ума и всех закладывает: «Папа, нам опять купили жевательные резинки!»

— Кто-то из ваших детей уже изъявил желание пойти в артисты?
Сергей: У меня старший сын Влад играет на бас-гитаре, средний — Женя — начинает играть на акустике и пианино. Но это больше для развлечения, в удовольствие. Я знаю по себе, что заставить ребенка в девять или десять лет заниматься серьезно музыкой просто невозможно — к этому человек должен сам прийти рано или поздно. Да, меня тоже заставляли — и, возможно, если бы я так не сопротивлялся, я бы играл идеально. Но я бы просто ненавидел эту музыку до конца жизни!

— Кто ваш главный поклонник?
Сергей: Дети, конечно. Дочь Алиса садится в машину — и сразу включает папины песни.

— А главный критик?
Сергей: Жена. Я с ней советуюсь во всем. Она первая, кто слышит новые песни и говорит, что ей нравится, а что — нет.

— Владимир, я слышала, что вы открыли ресторан. Это правда?
Владимир: Я думаю, правильнее сказать — принял участие в его открытии. Ресторан находится в самом центре Москвы, рядом с Пушкинской площадью. Я просто вложил туда деньги, выступил в качестве соучредителя. Мне предложили этот бизнес знакомые, и я решил не отказываться. Он еще лет пять будет отбивать вложенные в него средства, так как был дорог в производстве, но я надеюсь, что потом он будет приносить доход. Я там сам часто бываю, мои друзья туда приходят. Так что я еще и рекламирую этот ресторан — как говорится, раскручиваю его.

— Вас можно назвать целеустремленными людьми?
Сергей: Мы как-то не задумывались об этом. Но наверное — раз мы достигли того, к чему шли не один год. Правда, мы с Владимиром очень разные.

— Галина Вишневская говорила, что их брак с Ростиславом Ростроповичем был долгим, потому что у них были постоянные гастроли. Вы согласны с тем, что разлуки поддерживают брак?
Сергей: Очень верное высказывание, я согласен на сто процентов! Главное — не надоедать друг другу.

— О чем сейчас мечтается братьям Кристовским?
Сергей: Есть одна большая мечта: вырастить своих детей, чтобы они стали хорошими людьми, чтобы я дожил до этих времен. Внуков хочется увидеть. Все остальные мечты — материальные, они не настолько важны.
Владимир: Мне бы тоже хотелось дожить до тех лет, когда можно будет погулять на свадьбах у своих дочерей. Посмотреть, как у них жизнь будет складываться. А из материальных мечтаний — путешествие на маленьком автобусе. Чтобы ездить на нем по Европе и в нем же жить. Есть еще некоторые бизнес-проекты... Здесь такая мечта: чтобы эти проекты приносили доход, а мы бы в это время не работали, а путешествовали. Грубо говоря — чтобы наш бизнес зарабатывал деньги без нашего участия, а мы могли заняться другими делами. Вот это — идеальный вариант. Идеальная мечта!

«Вечерний Саранск»