Старт в бесконечность

Юрий Гагарин.

Спутник

4 октября 1957 года что-то невероятное случилось с миром! Сместились вдруг все понятия дня и ночи. Сразу после захода солнца люди выходили на улицы, смотрели на небо, ожидая, когда среди звезд появится быстрая мерцающая точка — русский спутник.

«Летит! Летит!» — кричала Земля, когда звездочка появлялась на небосклоне. Вся планета включала репродукторы, радиоприемники. Голос из Вселенной весело повторял: «Бип-бип-бип». Космос перестал быть немым. Люди впервые почувствовали себя землянами. Все взоры устремились в те дни к небу, к России. «Москва», «спутник», «русские» — три слова, которые не сходили с уст в 1957 году.

Агентство Ассошиэйтед Пресс констатировало: «90 процентов разговоров об искусственных спутниках приходилось на долю США. Как выяснилось, 100 процентов дел пришлось на долю России. Мы были бы очень глупыми, если бы не видели в кремлевском спутнике убедительное свидетельство высокого уровня развития советской науки и техники».

Агентство Юнайтед Пресс: «Советские ученые заявили, что они могут сделать и сделали то, что величайшие гении западного мира все еще не могут сделать, — запустить искусственный спутник Земли в межпланетное пространство».

Не хватало только среди этих хороших слов фамилии Королева. В ту пору, как и его товарищи, он был безыменным. Просто русский Главный. Главный сумел предугадать буквально все. И специалисты, начинавшие проектирование с нуля и не знавшие, с какой стороны подойти к проблеме, убеждались: Королев был единственным, кто видел будущий спутник во всех деталях, кто знал, каким должен быть космический первенец. «Главное -форма и содержание. Форма спутника должна быть простой, выразительной, символичной, близкой к форме естественных небесных тел. Содержание обязан понять каждый простой человек, абсолютно далекий от техники и космоса. Нужно сделать так, чтобы сигналы передатчиков могли уверенно принимать радиолюбители всего мира. При расчетах орбиты важно учесть „международный коэффициент“ — любой человек, подняв голову, должен увидеть наш „Пээсик“ невооруженным глазом. Это приблизит людей к космосу, заставит их поверить в его доступность, в самую возможность его освоения».

После успешного запуска первого спутника Королев писал: «Надежный мост с Земли в космос уже перекинут и дорога к звездам открыта! Придет время, когда космический корабль с людьми покинет Землю!». Никто не догадывался, когда это время наступит. Одни считали -лет через двадцать, другие относили начало освоения космоса человеком на будущее столетие. А ждать старта Гагарина осталось три года и четыре месяца.

Королев думал о завтрашнем дне. Октябрь 1957 года уходил в историю.

Первый спутник подтвердил тепловые расчеты и принцип, заложенный в систему терморегулирования. В глубоком вакууме сохранилась герметичность корпуса — сварные швы не «потекли», выдержали перепад давлений и температур.

3 ноября 1957 года состоялся полет второго спутника с собачкой Лайкой. Лайка жила! На взлете ее сердце сокращалось очень учащенно — 260 раз в минуту, частота дыхания увеличилась в 5 раз. Но физиологические процессы в организме, изменившиеся под действием перегрузок, в невесомости пришли в норму. Живой организм мог находиться в таинственном неизученном мире! Королев окончательно в это поверил — он понял, что перед землянами открылась Дорога в бесконечность.

«Восток»

Впереди были расчеты, проектирование, конструирование, испытания новой машины. Никто, даже в общем, не представлял ее контуры.

Рабочий пример неизвестности. Королев: «Каким будет восьмое чудо света?». «Может, попробовать снаряд Жюля Верна? Ракету Циолковского!» — добавляют другие. «А мы не знаем, что предложить», — говорят третьи. Королев: «Даю основную схему. Корабль должен состоять из двух частей. Его же надо возвращать на Землю. Часть вернуть легче, чем целое. Для этого потребуется система управления, комплекс». Некоторые отрицали все: «Какой комплекс, какие пять-восемь тонн, там дикие перегрузки на взлете, при посадке они раздавят пилота. Вон на первый спутник как давило — особый сплав пришлось изобретать».

В те дни Конструкторское Бюро напоминало встревоженный улей — не было точного представления о предмете изысканий. Все что-то говорили, предлагали, отрицали, соглашались, ругались, ненавидели себя за профессиональную беспомощность.

А вопросов становилось все больше и больше:

— Из какого материала, например, делать стекла иллюминаторов и сам
аппарат, чтобы, столкнувшись с плотными слоями атмосферы, он не сгорел,
словно метеор?

— Как поддерживать в кабине постоянные +20°С, если температура за бортом
-273°С, а на орбите до +4000°С при спуске?

— Чем гасить скорость падения шара?

— Куда поставить тормозную двигательную установку, если места для нее нет вообще?

— Как компоновать корабль, чтобы даже на сантиметр не сбить центровку?

— Как управлять космическим объектом: по команде с Земли или сделать так, чтобы эти команды формулировались на борту?

— Какое выбрать наклонение орбиты?

Бесконечные вопросы, неизбежная борьба противоречий! Теории, на которую можно опереться, не существовало, опыта пилотирования космических кораблей не было. Все приходилось решать впервые. Главный со своими единомышленниками закладывали первый корабль для первого космонавта. Гагарин летал еще где-то в Заполярье. Он ничего, ну совсем ничего, не подозревал о скором старте впереди, а на кульманах КБ Сергея Павловича Королева уже рождались контуры «Востока».

К весне 1960 года в цехе главной сборки стояли пять новеньких, зачехленных космических корабля.

15 мая 1960 года был осуществлен запуск первого корабля-спутника. Главной задачей запуска являлась проверка работы основных систем. Из-за неисправности в системе ориентации при включении тормозной двигательной установки корабль перешел на более высокую орбиту, где и произошло отделение спускаемого аппарата. Первому из «Востоков» суждено стать вечным скитальцем на безбрежных дорогах Большого Космоса.

Левитан читал сообщение ТАСС: «...После получения с Корабля необходимых данных от него отделится герметическая кабина весом 2,5тонны и по команде с Земли начнет спуск. При вхождении в плотные слои атмосферы кабина прекратит свое существование — возвращение спускаемого аппарата в первом экспериментальном полете не предусматривается...».

28 июля 1960 года выполнен запуск второго корабля-спутника с подопытными животными на борту (собаки Чайка и Лисичка). Вследствие аварии ракеты-носителя корабль на орбиту не вышел.

Первый полностью успешный запуск корабля-спутника состоялся 19 августа 1960 года. Подопытные животные (собаки Белка и Стрелка, мыши, насекомые, растения, зерна, злаки, микробы и контейнер с лоскутками человеческой кожи) успешно вернулись на Землю в спускаемом аппарате корабля.

О человеческой коже. Главный отчитал медиков, что они не ставят эксперимент с лоскутками кожи. Медики растерялись, начали лепетать: «Где взять?» и т.д. Королев «закипел»: «Начните с меня. И немедленно!». Он не шутил. Он готов был отдать свою кожу, часть своего тела, лишь бы только узнать, лишь бы поверить, что мальчик с голубыми глазами вернется из таинственного космоса живым и невредимым.

1 декабря 1960 года был выполнен запуск четвертого корабля-спутника, совершившего успешный орбитальный полет. Однако, из-за аварии в работе тормозной двигательной установки, а главное в спуске в нерасчетном районе, спускаемый аппарат с собаками Пчелка и Мушка был подорван.

22 декабря 1960 года состоялся запуск пятого корабля. Из-за отказа третьей ступени ракеты-носителя корабль не вышел на околоземную орбиту, что привело к аварийному отделению спускаемого аппарата с собаками Комета и Шутка. Приземление прошло удачно.

9 марта 1961 года состоялся первый запуск корабля, разработанного уже для полета человека. На его борту находился манекен человека («Иван Иванович»), собака Чернушка и другие подопытные животные — морские свинки, мыши, лягушки.

25 марта 1961 года выполнен еще один запуск с аналогичной программой полета. Спускаемый аппарат с собачкой Звездочка успешно приземлился, а манекен, в соответствии с планом полета, был катапультирован. Запуск стал завершающей проверкой космического корабля перед полетом человека.

Из пяти пусков, предшествующих полету Ю.А. Гагарина, удачными были только три.

Борис Черток, академик РАН: «Если бы сейчас положили на полигоне корабль „Восток“ и все современные Главные сели бы и посмотрели на него, никто не проголосовал бы пускать такой ненадежный корабль. Я тоже подписал документы, что у меня все в порядке, гарантирую безопасность полета. Сегодня я бы никогда этого не подписал. Получил огромный опыт и понял, как сильно мы рисковали».

К.Э. Циолковский еще в тридцатые годы прошлого столетия, предвидя, говорил: «Если бы знали трудности дела, то многие, работающие теперь с энтузиазмом, отшатнулись бы с ужасом».

Характеристики космического корабля «Восток»:

* Вес космического корабля с ракетой-носителем составлял 6,17т., длина −7,35м.;
* Масса космического корабля достигала 4,73т., диаметр 2,43м.;
* Спускаемый аппарат весил 2,46т., диаметр 2,3м.;
* Масса теплозащиты 1,3-И ,5т.;
* Корабль оснащался системами:
— автоматического и ручного управления,
— автоматической ориентацией на Солнце,
— ручной ориентацией на Землю,
— жизнеобеспечения в течение 10 суток.

Спускаемый аппарат имел два иллюминатора — один на входном люке, а другой в полу у ног космонавта. Космонавт, одетый в скафандр, размещался в специальном катапультируемом кресле. На высоте 7км от поверхности Земли он катапультировался из кабины и совершал приземление на парашюте. Была предусмотрена возможность приземления космонавта внутри спускаемого аппарата на парашюте.

Одна из основных проблем в безопасном полете, посадке в заданном районе была в надежной работе тормозной двигательной установки (ТДУ) и, соответственно, правильном расчете траектории полета, траектории спуска космического корабля (ответственные конструктор А.М. Исаев и академик М.В. Келдыш).

«О чем Вы думали, получив сигнал о начале приземления?» — спросили журналисты Гагарина после возвращения на Землю. Он ответил: «О том, что наступил самый важный момент!». Момент действительно был чрезвычайно важным.

Взлететь и приземлиться космический корабль смог, когда окончательно отработали поставленную на его борт «контрракету». Таким образом, день Гагарина был отчасти и днем А.М. Исаева, и днем М.В. Келдыша. День Гагарина был и днем сварщика, который варил швы на «Востоке». Он признался СП. Королеву: «...И честно скажу, нервотрепки с этими корабликами было хоть отбавляй. И машина шибко сложная, и изменений много по ходу вносилось. Все кляли, но делали. Надо! Но когда слушаешь радио, аж мороз по коже дерет. Такая гордость! Я однажды не стерпел и говорю старухе: «Мать, я на этом корабле швы варил». Она за голову схватилась: «С ума сошел — абсолютно. Кто ж тебя к такому государственному делу допустил?».

До старта «Востока» осталось всего восемнадцать дней.

Весна Гагарина

Юрию Гагарину было чуть больше годика, а великий К.Э. Циолковский, предвидя полет человека в космос, сказал, что первый космонавт будет русский, летчик, гражданин Советского Союза.

В пультовой, в командном бункере стояла тишина. Говорил только Главный. Он дико переживал. У Королева руки дрожали, голос срывался, лицо перекосилось и изменилось до неузнаваемости. И вдруг он резко, сразу собрался, успокоился, взял микрофон. Чтобы окончательно успокоить себя и Юрия Гагарина начал диалог с простого, земного.

К.: Я — «Заря». Как чувствуете себя, Юрий Алексеевич?
Г.: Самочувствие хорошее, спокоен.
К.: Там в укадке тубы — обед, ужин, завтрак.
Г.: Ясно.
К.: Понял.
Г.: Понял.
К.: Колбаса, драже и варенье к чаю.
Г.: Ага.
К.: Понял?
Г.: Понял.
К.: 63 штуки. Будешь толстым.
Г.: Ха-ха-ха!
К.: Сегодня прилетишь, сразу все съешь.
Г.: Не, главное — колбаска есть, чтобы самогон закусить.
К.: «Кедр», гермошлем у Вас закрыт?
Г.: Гермошлем закрыт.
К.: Минутная готовность!
Г.: Понял, минутная. Занял исходное положение.
К.: Приготовиться... Зажигание!
Г.: Понял, дается зажигание.
К.: Промежуточная!
Г.: Пошла промежуточная.
К.: Главная!
Г.: Есть главная!
К.: Подъем!
Г.: Понял, подъем!
К.: Желаю доброго по-ле-та!
Г.: По-ехали-и!
К.: Мы все желаем тебе доброго полета, Юра!

Гагарин крикнул «Поехали!» самопроизвольно, ни о каком «историческом» восклицании он не задумывался — просто вырвалось. Волновался? Да. Конечно! И очень!

Г.: Я «Кедр». Сброс главного обтекания! Вижу Землю! ... Красота-то какая!
9 час. 21 мин. — состояние невесомости.
9 час. 22 мин. — радары США запеленговали космический корабль и передали шифровку в Пентагон.
Заря: Как самочувствие, «Кедр»?
Г.: Просто великолепное. Координация движений не затруднена. Работается легко, свободно. Плавает все. Красота. Интересно.

Насвистывал «Ландыши», но вспомнив, что он в космосе подпевал «Родина слышит, Родина знает...».

Заря: Вы не забыли — наступило время завтрака? Г.: Забыл. Столько впечатлений.

Он достал специальные тубы, пакетик с маленькими кусочками русского хлеба. Пилот ел свой первый космический завтрак. До этой минуты ни один из ученых Земли ничего не знал точно и наверняка — человек сможет глотать пищу, лишенную веса или нет? Завтрак Гагарина и его спокойное «закусил неплохо» мгновенно разрушили одни гипотезы и сделали аксиомой другие.

Г.: Я «Кедр». Сейчас буду работать на ключе. Сравните мои «почерки».

Первый человек, стартовавший за пределами Земли, был не только испытателем, но и испытуемым. Проверялась его воля, выдержка, хладнокровие, умение ориентироваться в пространстве, мыслить четко и ясно.

Трели морзянки для радиоспециалистов означали, что с космическим кораблем можно устанавливать и телефонную и телеграфную связь. Есть взаимодействие человека и автомата, человека и машины. Случись в передаче Гагарина какой-нибудь сбой — и космическими кораблями еще долгие годы управляла бы автоматика.

Радист, принимавший передачу, засмеялся: «Молодец, „Поехали!“. Настоящий парень!». «Что он передал?» — насторожились медики. «СК -конец связи. 73 — всего доброго. 3 по 88 — три воздушных поцелуя. Если бы я принял такой текст из Антарктиды — не удивился бы. А тут человек в космосе, а про вежливость не забыл. Силен!».

9 часов 57 минут. Гагарин сообщил, что пролетает над Америкой. Тут же в эфир вышло сообщение ТАСС: «...Первый в мире космический корабль — спутник „Восток“ с человеком на борту. Пилотом-космонавтом является гражданин Союза Советских Социалистических Республик, летчик, майор Гагарин Юрий Алексеевич...».

Гагарин не слышал этих слов. Он готовился к самой ответственной части программы — спуску с орбиты. Корабль погасил орбитальную скорость и, влекомый извечной силой тяготения, пошел к Земле. За иллюминатором вспыхнуло пламя +4000°С. От такой температуры плавится чугун, сталь. Тело начало наполняться тяжестью. Космонавт весил уже не 66, а почти 700 кг!

Человек, вбитый в кресло страшными перегрузками, отмечал все: это тоже было его работой — выдержать все, сохранить полное самообладание и все запомнить.

На шестой минуте нагрузки стали падать. Неожиданно дернулся корабль: раскрылся купол тормозного парашюта. Перед глазами Гагарина загорелся транспарант: «Приготовиться, катапульта!». Отстрелялся люк и кресло катапульты стремительно вытянуло его из горячего шарика спускаемого аппарата в голубизну весеннего неба. Сильно дернули парашюты и от него оторвался НАЗ (наземный аварийный запас) — он сидел на нем. Волга осталась далеко в стороне. Он приземлился у села Узморье. Время приземления 10 часов 55 минут.

За 108 минут Юрий Гагарин изменил МИР!

Неподалеку он заметил пожилую женщину с девочкой и теленком — они сажали картошку. Женщина, завидев странную фигуру в оранжевом комбинезоне, торопливо стала от него отдаляться. О запуске космонавта она ничего не слышала, но помнила о сбитом американском шпионе.

«Мамаша, куда же вы бежите?! — закричал Гагарин. — Я свой!». Но поговорить они не успели: нагрянула целая ватага механизаторов с криками: «Гагарин! Юрий Алексеевич! Как же так, только что передали, что Вы над Африкой, и вот Вы уже у нас?! Надо же...».

Королев и вся его рать прибыла на место посадки. Главный осмотрел спускаемый аппарат, погладил зализы, оставленные пламенем, и сказал удовлетворительно: «Хоть снова в космос запускай». Заместитель Королева Л. Воскресенский достал из «бардачка» тубу с вареньем и выдавил всем на палец. Академики блаженно облизывали пальцы, а пораженный народ за канатом почтительно притих.

Деревенские мужики были уверены, что на радостях Гагарин забудет об оторвавшемся НАЗе, но на всякий случай все-таки зарыли в посадках радиопередатчик и лодку, мгновенно надувающуюся от маленького баллончика. Гагарин действительно забыл, но приехал хмурый капитан КГБ и сказал, что если через полчаса НАЗ не принесут, он арестует все село. Приемник — черт с ним, но лодка для рыбака была сущей наградой, свалившейся с неба, в буквальном смысле слова. Все пришлось вернуть.

14 апреля 1961 года Юрий Гагарин летел на ИЛ-18 в Москву. Чудеса этого невероятного дня начались очень скоро. Километрах в 50 от Москвы к самолету пристроился почетный эскорт из семи истребителей. Этого он не ожидал. Не ожидал и флагов на улицах Москвы, которые хорошо были видны сверху, когда они заходили на посадку.

Самолет остановился. Он готов: шинель, белый шелковый шарфик, фуражка-«краб» по центру — все в порядке. Но как только Юрий вступил на красную ковровую дорожку, с крючков его черного ботинка соскочил шнурок, и петля его забилась в ногах космонавта. Кто это заметил, молились всем известным богам: «Не споткнись! Не упади!». Было бы чудовищно несправедливо: упасть, когда на тебя смотрит весь мир! Гагарин ничего не чувствовал. Может, это и к лучшему: иначе он мог бы сбиться с шагу. Он шел размеренно, четко. Поднялся на трибуну, остановился перед микрофоном, вскинул руку к козырьку и начал рапортовать, глядя прямо в счастливые глаза Хрущева.

Растроганный бодрым видом и четким докладом космонавта, Никита Сергеевич обнял и расцеловал его, а потом начал представлять ему всех членов Политбюро. Но Юрий потянулся к жене Вале, маме, отцу, братьям и сестрам, стоявшим тут же рядом с Хрущевым.

Гагарин рассказывал, что отчеканив свой рапорт, он погрузился как бы в сон. Чувство это усилили лица вождей, которых он знал по портретам, но не воспринимал как живых людей, и которые с интересом рассматривали его, а многие радостно целовали.

Затем состоялась поездка в открытой машине в сопровождении семнадцати мотоциклов эскорта. Кругом были радостные глаза, жадно его рассматривающие. Неожиданно Гагарин увидел свои собственные портреты. Портреты были трех людей: Ленина, Хрущева и его — Гагарина. Но больше всех Гагарина. В руках ликующего народа транспаранты: «Слава Гагарину!», «Ура Гагарину!», «Ух, ты!», «Хочу! Невесомость!», «Чур, я второй!».

Где-то в школах срывались занятия, и учителя, быть может, впервые не жалели об этом. Где-то с радостным криком появлялись на свет мальчики и девочки, и их называли Юриями и Юринами. Альпинисты присвоили заснеженной вершине его гордое имя.

Королев не стоял рядом с первым космонавтом на трибуне: он был не вождь и не родственник. В Кремль машину Королева не пустили. На Красную площадь он с пятью космонавтами так и не попали. Они смогли пробиться только к Историческому музею. Ошеломленные всем происходящим, летчики окружили Главного. «Вот видите, сколько шума наделал наш Юра, — тихо и весело сказал Королев. — То ли еще будет, други мои...».

А вечером грянул большой прием. Юноши и девушки в белых одеждах, стоящие на парадной лестнице, осыпали его цветами. Певцы из Большого театра грянули хор «Славься!». Главный стол в Георгиевском зале предназначался для главных виновников торжества. Места для Королева за главным столом не было. Потекли речи, они не мешали пить и закусывать.

Н.С. Хрущев, не нарушая игры в секретность (рядом дипкорпус и западные журналисты), встретился с Королевым и другими конструкторами, сердечно поблагодарил их. Отметил Исаева.

Волшебный день закончился в чистом прохладном особняке «для почетных гостей» на Ленинских горах. Юра потрогал Золотую Звезду и сказал тихо: «Понимаешь, Валюша, я даже не предполагал что будет такая встреча. Думал, ну слетаю, ну вернусь... А чтобы вот так.. .Не думал...».

Отзвуки торжеств еще рокотали по радио и телевидению. Составлялись списки и награждали всех — от министров до техников, а в это время шла подготовка к старту второго корабля. И снова жаркие споры: одни будут отстаивать трехвитковую программу, другие пятивитковую...

Королев тихо скажет: «Летать будем сутки. Нужно чтобы космонавт не мелькал в космосе, а жил там и работал. Только тогда можно сказать, что мы прочно встали на орбиту».

И Герман Титов намотает 17 витков на голубой планетный шар и встретит 17 космических зорь.

Штурм космоса продолжается. К.Э. Циолковский сказал: «...Ничего не закончено. Все только начато, конца никогда не будет». Человечество, сделав первый шаг к звездам, шагнуло в Бесконечность.

P.S.: Юрия Гагарина любил весь мир! Его обаятельная, лучезарная, неповторимая улыбка покорила все континенты Земли. Королева Великобритании сама попросила, чтобы ее сфотографировали на память с первым космонавтом. Ей намекнули, что это противоречит вековым традициям двора — ее просят, а не она. На что мудрая Королева ответила: «Гагарин не обычный Земной человек, а Небесный!».

Статью подготовил по материалам книг

и публикациям газет 70-80 годов

Николай Абрамов, ветеран, оборонщик-пороховик.