Встретились друзья через полвека

Последний раз друзья виделись в 1960 году. Один — когда-то известный в Саранске и Мурманске футболист, второй — музыкант и картежник. Однако вечно нельзя быть ни спортсменом, ни картежником. Жизнь рано или поздно выводит человека на линию его истинного предназначения.

Итак, это бывшие воспитанники Саранского детского дома № 9 Бодин Владимир Борисович и Башкиров Вячеслав Никифорович. Первый — футболист и знатный слесарь 6-го разряда, насмешливо обклеивший свой туалет почетными грамотами, не оставив на стенах ни миллиметра свободного места, второй достиг известности в Мордовии. Бодин всю свою жизнь работал за Полярным кругом, но все равно малая родина позвала его назад. Купил в Больших Березниках дом, где сейчас со своей супругой Антониной наслаждается золотой, то есть энергичной, старостью. Но однажды он по телевизору увидел, что его самый близкий друг детства Слава Башкиров стал почитаемым в республике человеком — директором прославленного Мордовского государственного камерного хора. Позвонил, чтобы поздравить его с успехами. Услышав голос Владимира Борисовича, Башкиров несколько дней находился в потрясении от неожиданного звонка. А потом договорились о встрече, которая произошла на днях в доме Бодиных. Конечно же, горячие объятия и даже скупые слезы. Ну, совсем чуть-чуть: столько, сколько не возбраняется мужчине.

Труба на подвиги зовет

Воспоминания о детстве и смешны, и драматичны. И кто знает, куда бы уперлась жизненная стезя, если бы не везение на хороших людей. Однажды в детдом приехал композитор Яблоков, и юный Башкиров заявил ему, что тоже хочет стать композитором. Гость к детям относился серьезно, поэтому проверил музыкальный слух удивившего его своим признанием мальчика. А когда прослушал, то посоветовал начать с трубы, чтобы хорошо узнать симфонический оркестр. Дабы в будущем, став композитором, умел писать партитуры для симфонического оркестра. Так Слава Башкиров выбрал для себя, с подсказки мэтра, музыкальный инструмент. Хотя в те годы труба в Саранске не была в моде, всем взрослым и детям хотелось играть на фортепиано и баяне. Да и родители видели в своих вундеркиндах только баянистов или пианистов!

Когда Слава заявил, что хочет освоить трубу, преподаватель музыкальной школы № 1 Яков Ханаанович Зеликман онемел от изумления и даже переспросил: «Трубу?!»

— Трубу, — подтвердил Слава.

Он научился играть быстро, но труба имеет ценность, прежде всего, не сама по себе, а в составе оркестра. Одно дело — трубить одному, и совсем другое — вместе со всеми. Необходима сыгранность. Пора научиться играть в коллективе!

— А чего учиться? — удивился трубач. — Вон ноты...

— Ладно, увидишь сам, — не стал спорить Яков Ханаанович.

Сыграли вальс, и Слава в финале отстал почти на половину фразы. Пришлось покраснеть за самонадеянность. Тем не менее, слаженности он научился быстро, и вскоре играл в составе городского оркестра в Пушкинском парке Саранска.

Карты, деньги, два ствола

После семилетки Слава Башкиров поступил учиться на дирижерско-хоровое отделение музыкального училища имени Л.П. Кирюкова, продолжая при этом «шабашить» в парке и оркестре клуба имени Дзержинского. По тем временам он получал громадные деньги еще сталинского номинала — 900 рублей. В 1961 году один «0» покинет рубль. Деньги — штука хорошая, но коварная, они могут обернуться против своего обладателя. Куда деть деньги, которые жгут карман 14-летнего «миллионщика»? Почему бы не поиграть в карты? Интересно-о!

И молодой музыкант начал регулярно проигрывать все заработанное на трубе за месяц. Один из знакомых Славы и Володи Бодина, по прозвищу Сэр Золотое Очко, как-то предложил: «Пойдем-ка, сыграем вместе. Ты сядешь со мной рядом. Когда у тебя перебор, будешь играть на меня, и наоборот».

Через два часа игры друзья сорвали банк и встали из-за стола, но их соперники возмутились: дескать, они что, правила не знают — играть следует до конца.

— Правила мы знаем, — возразил Сэр и ненароком из-под полы показал обрез двуствольного ружья. — Взял банк — можешь уходить.

Аргумент его был неотразим, а Слава по пути спросил:

— Стреляет эта штука?

— А почему нет, если зарядить. Хозяин стволов дал мне их напрокат без патронов. Боялся, что дров наломаем. Ну, а ты-то хоть понял, что наши соперники играют на одну руку? Ты их никогда не обыграешь. Если умный, больше никогда не возьмешь карты, а если нет — сам виноват.

С тех пор Вячеслав Никифорович не играл даже в безобидного «дурака» или «козла». Не хотелось быть ни тем, ни другим!

На Байконур — за взятку

В 19 лет молодого музыканта должны были призвать в армию, но по непонятной причине его решили оставить: пусть себе трубит в оркестрах! Такого безобразия Слава, воспитанный в патриотическом духе, допустить не мог, тем более, сам мечтал о ракетных войсках. Да и что за мужчина, если не служил Отчизне? Девушки перестанут уважать!

«Безвыходных положений не бывает», — таково жизненное кредо Башкирова. Тогда он купил литр водки, килограмм шоколадных конфет и занял очередь к военкому. Взятку с полковником поделили по возрастному принципу: водка — на «тушение горящих труб», конфеты — трубачу. Зато попал он служить, всем друзьям на зависть, — на Байконур, где видел в десяти шагах первых космонавтов — Гагарина и Титова.

«Зверь» из Мордовии

Судьба Володи Бодина была связана с футболом. Когда друзья последний раз встречались в ресторане «Центральный», Владимир Борисович работал администратором футбольной команды. В середине 1960-х годов он женился, и в молодой семье родился сын. Дело стало за жильем. И тогда чета Бодиных решила уехать на Север, где можно было получить квартиру. Так он оказался в городе Ковдор Мурманской области, в 18 километрах от финляндской границы. Однако на работу его не брали. «Жилье есть?» «Нет». «Тогда, извини, ничем не поможем». На один из заводов Владимир Борисович зашел, как говорится, для очистки совести, не надеясь на успех. Должно быть, начальник отдела кадров ему посочувствовал и спросил, чем безработный молодой человек займется.

— Мяч буду гонять, — вызывающе ответил Бодин и хотел выйти.

— Ты футболист?! — обрадовался начальник. — Пойдем-ка на заводской стадион, покажи, на что способен.

Бодин под восхищенным взглядом начальника долго жонглировал мячом, а потом сильным ударом послал его в ворота. Подгнившая сетка порвалась, мяч ушел за пределы поля, а парень из Мордовии в тот же день получил двухкомнатную квартиру и прописался в ней.

На следующей неделе он уже играл в защите, хотя просился в нападение. Играли с командой авиаторов в Мурманске, которые успели забить гол заводчанам. Бодин за 15 минут до конца матча вновь настоятельно попросил перевести его в нападение. Перевели. За короткое время он забил два гола. Второй мяч послал в сетку вместе с вратарем.

— Откуда такого зверя взяли? — спросил начальника секретарь Ковдорского горкома КПСС.

— Из Мордовии! — начальник ответил таким тоном, будто и сам только что прибыл из Саранска.

Встречали победителей в Ковдоре на вокзале с музыкой. Правда, играли всего два музыканта — трубач и барабанщик. Но все равно было приятно!

Керн — дороже алмаза!

Башкиров вспомнил юность. Во дворе детдома гоняли мяч. Бодин направил мяч в правую лопатку зазевавшегося Славы Башкирова, и тот опрокинулся. Такова была сила его удара! По мнению Вячеслава Никифоровича, «футбольную ногу» Бодина создала сама природа: у него высокий подъем стопы, что для футболиста очень важно. И попадись Бодин в свое время московскому тренеру, быть ему мировой знаменитостью. Однако его устраивала и мурманская известность. Там он заслужил уважение и по профессиональной, и по спортивной линии. Ему, как заслуженному человеку и спортсмену, в Мурманске бурильщики подарили керн (порода), добытый из самой глубокой скважины мира, — 12 тысяч метров! Такие образцы в СССР на руках имели, можно сказать, единицы. Керн — не алмаз по безумной цене, но как память — бесценен!