Огонь — это предостережение всем!
18.08.2010 11:13
По нынешним временам поездки в краснослободские леса — занятие довольно экстремальное. Сосновый бор, плотно затянутый пеленой густого едкого дыма (привет из Темникова), вкупе с мертвой тишиной создает иллюзию лабиринта, выход из которого можно найти, лишь идя на звон колоколов, разносящийся над соснами. Это звонит настоятель Спасо-Преображенского мужского монастыря отец Иоанн. Вот уже второй месяц в стенах обители ежедневно совершаются молитвы о дожде. И после нескольких минут пребывания в здешнем храме начинает казаться, что только здесь и знают ответ на вопрос, который сейчас волнует почти всех.
Живые и мертвые
— Почему жара стоит, засуха и пожары кругом? — переспрашивает отец Иоанн. — А вон посмотри туда. Чуть в стороне от нас девять женщин и девочка лет пяти очищают от сорняков участок земли площадью соток двадцать.
— Знаешь, что раньше тут было кладбище монастырское. Позже и мирских здесь же хоронить начали. А потом местные людишки на этом месте понастроили погребков, сараев, раскопали огороды. Вот тебе и ответ...
До недавнего времени Спасо-Преображенский мужской монастырь неподалеку от Краснослободска считался одной из безвозвратно утраченных православных святынь Мордовии. Основанный в 1655 году на месте поселения одинокого старца Дионисия монастырь успел просуществовать два с половиной века, прежде чем и он сам, и его обитатели были объявлены вне закона. Когда религия официально стала «опиумом для народа», монастырь фактически прекратил свое существование. Все помещения и территории обители оказались в распоряжении местного сельхозтехникума. В кельях, где жили монахи, начали проводить партийные собрания, но больше всего не повезло монастырскому погосту, где два с половиной века хоронили усопших иноков. В поселке еще остались живые свидетели того, как кладбище, на котором покоились останки святых старцев и простых мирян, перекапывали под огороды, как всходили на их костях заросли картошки, как росли в округе гаражи и мусорные кучи. Так местные напрочь забыли дорогу к храму.
Вместо вознесения праведных молитв люди почти семьдесят лет поганили святые земли своими отходами, пока однажды здесь снова не появились братья и не начали восстанавливать обитель. Мало-помалу монахам удалось отстроить заново разрушенные стены, храм и много чего еще. Теперь вот дошла очередь и до заброшенного кладбища.
— Хочешь верь, хочешь нет, но я с ними общался, — продолжает отец Иоанн. — Я имею в виду старцев, которые здесь похоронены. Когда я только приехал в эти места, было у меня такое видение. Не в натуральном виде, конечно, а как бы это попонятнее сказать, на уровне внутреннего голоса. Старцы спрашивали у меня, нравится ли мне здесь. Я ответил, что нравится. Они сказали: «Мы поможем тебе». С тех пор вот и отстраиваем монастырь. Хотя многим в этих местах не нравится наше усердие. Мне, знаешь, тут некоторые говорили: «Я сюда всю жизнь мусор сваливал и дальше буду сваливать». И поди попробуй объясни, что здесь люди похоронены, что место это святое.
Слова местных жителей редко расходились с делом. Свои помойные замыслы они претворяли в жизнь с завидным постоянством. А гонения на монахов по своей жестокости лишь немногим уступали тем, что были при коммунистах.
— Доходило до того, что меня тут даже поколотить хотели, — вспоминает настоятель. — Однажды местные специально нашли человека безбашенного, напоили его водкой, а потом сказали ему, чтобы он пошел и ударил меня. Я выхожу, смотрю, он идет на меня, а за ним еще человек пятнадцать. Думают, я с ним драться буду. А я стою просто и Богу про себя молюсь. А он все замедляет шаги. Но когда подошел, все же замахнулся на меня, правда, ударить не смог. Позже этот человек уже по доброй воле пришел к нам и стал помогать в восстановлении монастыря.
Впрочем, по рассказам обитателей монастыря, это единичный случай в сложной цепочке взаимоотношений между ними и жителями поселка. По словам отца Иоанна, местные не любят тех, кто живет за стенами обители. Считают, что монахи незаконно захватывают земли, которые раньше использовались под огороды и свалки, и косо смотрят вслед человеку в монашеской рясе.
— Понимаешь, сколько я ни пытался, — говорит отец Иоанн, — а из местных только одна женщина постоянно приходит в монастырь и помогает нам. Зовут ее Марией. Все остальные наши прихожанки из соседних деревень.
Дождь идет за молитвой
— Вот ты все спрашиваешь про жару и пожары, а ведь просто все. Недавно мы с прихожанами читали молитву о дожде. После этого я всем наказал, чтобы и дома еще раз прочли эту молитву. Так вот в тех селах, где прочли, дождь прошел, а в тех, где нет, ни капли не упало. Возьми, к примеру, Новое Зубарево. Совсем недалеко от нас, а дождь там минут сорок лил как из ведра. А ты говоришь... Далеки еще люди от Бога и каяться не желают. А я тебе так скажу: нынешнее лето с его жарой, засухой и огнем — это предостережение всем!
Тем временем монах открывает нам дверь в храм Александра Невского.
— В безбожные годы здесь был клуб, — рассказывает отец Иоанн. — На святом месте гулянки устраивали, песни пели, танцевали.
После того как сюда вернулись монахи, немногие верили в то, что храм удастся восстановить.
— Были случаи, когда люди приходили к нам, говорили, мол, помочь хотим, но, глянув на объем работ, разворачивались и уходили, — продолжает настоятель. — Потому-то восстановление храма и затянулось.
Впрочем, не зря же говорят, что терпение и труд все перетрут. Перетерли и это. Первая служба в обновленном храме состоялась еще на Пасху. С тех пор звон колоколов разносится по округе регулярно. Правда, снаружи вид у храма очень даже жалкий. Но это лишь вопрос времени.
— Ты знаешь, я иногда думаю, что дождь, если он все-таки пойдет, помешает нам закончить работу, — говорит отец Иоанн. — Тут же сейчас как раз штукатурить нужно и белить.
И поймав удивленный взгляд гостя, настоятель, чуть улыбнувшись, говорит: «Шутка!».
«Кого люблю, того наказываю»
Честно говоря, не хотелось бы превращать газетный материал в православную проповедь (хотя бы потому, что среди читателей «ВС» наверняка отыщутся люди другой веры, да и автор этих строк убежденный атеист), но уж очень нынешняя ситуация с природными аномалиями схожа с теми, что описаны в Библии. И, если оглянуться немного назад, начинает казаться, что урожайные годы для России остались в прошлом. Времена, когда бюджет страны был переполнен нефтедолларами, а на полях гордо колосились пшеница и рожь, прошли. Во всяком случае многие священнослужители уверены, что пришло время собирать камни. Сначала была война в Южной Осетии, потом экономический кризис, теперь вот засуха. И то, что жара понемногу отступает, уже не меняет решительно ничего. Ей на смену, по прогнозам синоптиков, могут прийти невиданные доселе ураганы и грозы. И неизвестно еще, что страшнее.
— В Писании, кстати, сказано, что наступят такие времена, — говорит отец Иоанн. — Жаль только, что очень многие не понимают: Бог таким образом предупреждает нас.
— Но почему именно нас? — спрашиваю напоследок настоятеля. — Неужели русский народ самый грешный народ на свете?!
— Русский народ святой, — отвечает отец Иоанн. — Но не зря же говорят, что Бог наказывает только тех, кого любит.
Многие, уверен, не согласятся с таким ответом. Их право.
«Вечерний Саранск»