Это радость со слезами на глазах

Петр Тодоровский: «В первый мирный день я был оглушен тишиной»

Кинорежиссер Петр Тодоровский — фронтовик, у него три ордена Отечественной войны, медали «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина»... Он снял замечательные картины о войне и фронтовиках — «Верность», «Военно-полевой роман», «В день праздника», «Риорита»...

— Сложно говорить о войне. Был страх, нам хотелось жить. Мы вынесли весь этот ужас, потому что были молоды — нам было по 19 лет. Потому, что помнили хорошее: как на передовую приходили девушки-снайперы, как нас водили в баню... Как я попал в госпиталь с ранением — и впервые за многие месяцы лег на чистую гладкую простыню... Как пели песни под аккордеон и танцевали с девушками-санитарками... И друзья тоже помогали выжить. На фронте я похоронил одного из лучших друзей, с которым учился в Саратовском военно-пехотном училище. Юра Никитин был замечательным парнем, детдомовцем, он не успел даже познать женской любви. Свой первый фильм «Верность» я посвятил ему... В ночь с седьмого на восьмое мая 1945 года мы вели тяжелейший бой с немцами — нам не давали голову поднять. Как потом выяснилось, на нашем участке был мост через Эльбу, через который ночью немцы пытались переправить какую-то важную документацию… А восьмого утром все затихло. Мы вышли к реке — и вдруг ощутили: тишина... Она нас оглушила! До этого каждую минуту — взрывы, бомбежки, выстрелы... А тут — тишина! Это было так прекрасно!.. Мы сбросили вонючие гимнастерки, бросились в майскую траву... И нам казалось, что это — чудо, невиданное счастье! Вот таким я запомнил первый мирный день...

Алексей Баталов: «В советское время не разрешали показывать войну во всех ее проявлениях»

В легендарном фильме «Летят журавли» герой Алексея Баталова Борис Бороздин уходит на фронт, попадает в окружение, с боем пробивается к своим. Его отправляют в разведку — и там он погибает смертью героя, спасая раненого однополчанина. А его невеста в эвакуации выходит замуж за другого — но продолжает любить Бориса и не верит в его смерть... Эта картина, в Советском Союзе попавшая в опалу у властей, получила «Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля.

— Хрущев, посмотрев «Летят журавли», сказал, что этот фильм — клевета на наш народ, на наших женщин. Как это так: девочка изменила своему жениху — солдату Великой Отечественной?! И картину не стали показывать у нас в стране. Никто не мог предположить, что она дойдет до заграницы и произведет там фурор. И только после этого наши зрители смогли ее увидеть. «Летят журавли» — мой любимый фильм: пронзительный и правдивый, как сама жизнь. Я рад, что он дошел до зрителя, несмотря ни на что. В советское время не разрешали показывать войну во всех ее проявлениях. Было много несправедливости и по отношению к фронтовикам. Я помню, как инвалидов войны выселяли из Москвы, как искалеченных войной фронтовиков прогоняли с улиц, как людей, которым удалось спастись из фашистского плена, отправляли в лагеря, повесив на них клеймо предателей. Больно было видеть все это… День Победы я помню очень хорошо. Мы тогда жили в Бугульме под Казанью в эвакуации — мама уехала туда с нами, тремя детьми. Там был большой госпиталь, где лечились тяжело раненные бойцы. Когда объявили о Победе — я видел, как эти суровые люди, повидавшие смерть, плакали от радости…

Лариса Голубкина: «На съемках я плакала от ужаса»

Снимая киноэпопею «Освобождение», Юрий Озеров, который сам воевал, постарался воспроизвести войну с максимальной достоверностью. И для актеров эти съемки стали испытанием не только актерского таланта, но и человеческих качеств: мужества, терпения и отваги. Лариса Голубкина, которая сыграла в эпопее медсестру Зою, вспоминает:
— У меня было ощущение, что я на войне. Если снимали танковую атаку — шли настоящие танки. Пушечные выстрелы оглушали так, что мне в первое время казалось: я оглохла! Потом понемногу привыкла... Помню, снимали переправу через Днепр под Киевом. Мы с Николаем Олялиным, игравшим главного героя, плыли в лодке. И у нас был пулемет с настоящими трассирующими пулями. Мы стреляли на тот берег, а в нашу сторону летели пули оттуда. Олялин был за пулеметом, а я лежала на дне лодки и тряслась от страха... Там, на съемках, нам, актерам, приходилось не играть, изображая, что нам страшно — а скрывать свой страх, бороться с ним... Я помню один очень напряженный для меня съемочный день. Кругом стрельба, взрывы, а я — медсестра, и мне нужно по-пластунски ползти между воронок к раненым бойцам. А в лунки был заложен тротил, который по команде взрывался. И стоило мне ошибиться — я бы взлетела на воздух! После той съемки я забежала в отель, переоделась, уехала на аэродром, села в самолет... И только там, в самолете, заплакала — от пережитого ужаса… Продолжалась эта война четыре года — как настоящая...

Борис Щербаков: «Моих родителей познакомила война»

Своим появлением на свет актер Борис Щербаков в какой-то степени обязан войне:
— Отец, фронтовой шофер, работал на Дороге жизни: вывозил жителей из Ленинграда, а туда вез продовольствие и боеприпасы. Дело было уже в апреле, лед на Ладожском озере таял, и машина отца провалилась в полынью. И он никак не мог выбраться. Его спасла девушка-регулировщица — бросилась к воде и вытащила. Так мои родители и познакомились...

В «Битве за Москву» Юрия Озерова Борис Щербаков играл генерала Романова.

— На съемках было ощущение, что мы — на войне. Был такой интересный момент: под городом Мост в Чехословакии обнаружили залежи угля и решили добывать его открытым способом. А жителей переселили из красивых каменных особняков в новые дома, построенные неподалеку. И Озерову разрешили взрывать эти дома старого города. Масштаб был колоссальный!

Эммануил Виторган: «Фашистов я в кино перестрелял немало»

Знаменитый актер Эммануил Виторган родился за полтора года до начала войны. Но в кино ему довелось повоевать немало — причем и «за наших», и «за немцев»:
— Я никогда не отказывался играть отрицательных персонажей, в том числе оберштурмбанфюрера СС в фильмах Рудольфа Фрунтова «Тактика бега на длинную дистанцию» и «Ларец Марии Медичи». Но я брался за это с единственной целью — чтобы показать: таким людям оправдания нет! Это враг, и его надо уничтожить. И надо сказать, фашистов я перестрелял немало: в одном только фильме «Крепость», где я играл подполковника Красной армии, мы впятером разгромили две дивизии вермахта.

А на съемках фильма «Битва за Москву» Виторган получил «боевое ранение»:
— Мы снимали оборону Брестской крепости. Съемки были потрясающие — в то время была возможность задействовать в кино сотни единиц техники, тысячи солдат… Половину бойцов переодели в нашу форму, другую половину — в немецкую. И вот рано утречком немцы входят в город — и у нас начинается драка. Совершенно натуральная: у нас были настоящие винтовки, настоящие штыки. Я еще кричал: «Осторожнее, ребята! Осторожнее!». И вот я колю фашиста штыком, нога отставлена в сторону — и вдруг на меня падает парень килограммов под сто, который изображает убитого. Прямо на ногу! Боль — страшная, нога сломана вдрызг! И последние кадры, где мы все уже раненые, я играл в гипсе. А там, где моего героя расстреливают, за меня работал дублер — я был в это время в больнице...

Лев Прыгунов: «День Победы я помню по секундам»

Льву Прыгунову в фильмах о войне довелось играть и солдат, и офицеров, и генералов... Эти картины особенно дороги актеру: ведь его отец воевал, дошел с боями до Кенигсберга…

— 9 мая 1945 года я помню по секундам, хотя мне было всего шесть лет. Мы жили на окраине Алма-Аты, мама была учительницей, и у нас — единственных на 20 домов — было радио. И вдруг мама и мои двоюродные сестры будят меня в пять утра — смеются, плачут… И говорят: «Беги и всем говори, что кончилась война!». Я выбежал как был — босиком, в маечке. И первой встретил татарку тетю Банат. За радостную весть она по восточному обычаю набила мне майку деньгами — рублями, трешками. Для меня на всю жизнь это стало символом: что деньги по сравнению с радостью Победы — ничто... А потом я много снимался в фильмах о войне. В «Битве за Москву» у меня крохотная роль, но какая: командира кавалеристов генерала Доватора! И там есть настоящая кавалерийская атака — зимой, в мороз, вместе с танками и самолетами. По снежной целине я впереди громадного кавалерийского полка лечу на бешеной скорости и ору, увлекая всех за собой. Я понимал: если споткнется конь и я упаду — меня затопчут. Но мы с Озеровым рискнули — и все получилось! В фильме остался даже мой крупный план, где я мчусь на коне с таким лицом, что понятно: даже если убьют в бою — это счастье...

Лариса Лужина: «Я ударила фашиста по лицу»

Лариса Лужина в блокаду в Ленинграде потеряла отца (он пошел на фронт ополченцем, был ранен, а потом умер от голода) и старшую сестру. Пережитые ужасы войны помогли ей ярко и убедительно сыграть главную роль в фильме «На семи ветрах» у режиссера-фронтовика Станислава Ростоцкого. После выхода этой картины молодая актриса получила от кинематографистов ГДР предложение сниматься в многосерийном проекте.

— Там я и столкнулась с одним фанатиком-нацистом. Он не знал, что я русская, и начал хвастать, как под Сталинградом косил советских солдат из пулемета. Я не выдержала и ударила его по лицу!.. Мой партнер по фильму Отто Мелиес в ужасе сказал: «Ты что наделала! Сейчас полиция приедет — нас посадят в тюрьму!». А я сказала: «Мне ничего не будет, потому что правда — на моей стороне».

«Вечерний Саранск»