Чтобы помнили

Чтобы помнили

Виктор Герасимов: «Спасаясь от погони, думал — если догонят, подорву себя вместе с фрицами»

Виктор Герасимов- это легендарная личность, это — эпоха. Здесь и война, куда он попал, когда ему еще и 16 лет не было и до 45-го на передовой, и служба в мирное время, и освоение целинных земель, и работа на ведущих предприятиях Мордовии. Последние 10 лет перед пенсией он занимал пост генерального директора завода полупроводниковых изделий, ныне ОАО «Орбита». По словам иных очевидцев, на тот период пришлось время расцвета предприятия. Кавалер пяти военных орденов и трех за трудовую доблесть. Сегодняшний рассказ в рубрике «Чтобы помнили» — о нем.

В этом году Виктору Федоровичу исполняется 85 лет. Он по-прежнему активен, деловит, на жизнь не жалуется, на здоровье не сетует. Только с виноватой улыбкой произносит, что в последний год его стала подводить память. Немного, самую малость.

Герасимов — коренной горожанин. Родился и вырос в Саранске. Учился в 15-ой школе. Но закончил лишь 7 классов, потом поступил в Рузаевское железнодорожное училище. Семье жила бедно, отца не было, мать одна вытягивала четырех детей. Хотел было помочь матери, приносить свою копейку в дом. Но его профессиональная учеба пришлась на 1941 год. С самого начала войны он рвался на фронт. Не брали. А тут еще пронеслась весть, что в военкомате набирают добровольцев в воздушно-десантные войска. Правда, поставленные условия были довольно жесткие: принимали либо комсомольцев, либо членов партии, выносливых, физически крепких. С комсомолом проблем не возникло, он сумел вступить за один день, в своем же училище (потом он вспоминал, что прошел все ступени необходимые для советского человека, жителя социалистического государства: был октябренком, потом пионером, комсомольцем, а пришло время, и в партию вступил). А вот с возрастом... Ему ведь и шестнадцати тогда еще не было. Пришлось накинуть пару годиков, сказал, что паспорт утерял. Благо, что рослый был, крепкий, поверили, приняли. Так он оказался в Энгельсе, в 4-ом воздушно — десантном корпусе. Помимо парашютного дела овладел там еще одной военной специальностью, стал командиром пушки —сорокапятки. Вспоминает, как в декабре их часть была перебазирована в Калугу, а потом в Раменское Московской области, где молоденьких курсантов еще учили около двух месяцев.

В ночь с 22 по 23 февраля 1942 года имел место ряд событий, которые навсегда засели в памяти молодого бойца. В это время с аэродрома в в подмосковном Жуковске в тыл врага были заброшены три тысячи десантников на помощь партизанам и коннице Белова, воевавших там в это время. На самолет, где полетела его группа, не успел. Командир послал его в штаб с одним документом. Возвращаясь обратно, он стал свидетелем одного случая. Сотрудники «особого» отдела перекрыли дорогу, не пропускали ни взад, ни вперед. Тут же были и работники НКВД. Состоялась публичная казнь одного десантника, обвиненного в предательстве. Молодой солдатик при заброске в тыл врага побоялся прыгать с парашютом. Видимо, сдали нервы, или еще что-то. За трусость по законам военного времени был один приговор — расстрел. Он пытался выкрикнуть, что-то типа «да здравствует товарищ Сталин», но приказ «особиста»: " по изменнику Родины — огонь!" и последовавший залп заглушил его слова. Показательная казнь и стала причиной опоздания Герасимова. Уже потом стало известно, что самолет, на котором он должен был лететь, был сбит фашистами, погибли все: и экипаж, и пассажиры.

-Я уже полетел со следующей группой другим самолетом, — вспоминает ветеран. — Выбрасывали нас кромешной ночью над чащобой непролазных лесов. — Когда я прыгнул, то долго не мог выдернуть кольцо, не получалось. А когда получилось, то парашют раскрылся перед самым приземлением. И если б не горы снега внизу, которого в том году выпало поразительно много, то бы я непременно разбился. После приземления я собрал парашют, затоптал его в тот же снег. Стал искать своих, которых также выбросили где-то неподалеку. Кричал, аукал — безрезультатно. Потом услышал, как где-то вдалеке залаяли псы. Пошел на лай. Вышел на опушку леса и вижу — дорога протоптана. И невдалеке деревня. Но кто в ней: наши или немцы? Смотрю: едут две санные повозки на лошадях. Подумал: выходит, что свои, немцы-то механизированные, они все больше передвигаются на машинах, или другой технике. Обрадовался, кричу:"Товарищи!" Но «товарищи» затараторили «Хальт! Хальт!» и стали поливать огнем в мою сторону. Хорошо, что маскхалата я не снял, мишень на снегу малоприметная. Стал стрелять в ответ, но они уехали. Я пустился в обратную сторону, противоположную. Наготове держал гранату, опасаясь погони. Я крепко запомнил, что нам говорили отцы-командиры: немцы десантников-парашютистов в плен не берут, сразу «пускают в расход». И поэтому мне терять было нечего, думал, если будут догонять, то подорву себя вместе с фрицами. Но я встретил своих, которых сбросили с самолетапрежде. Потом мы вместе вышли к партизанам, которые помогли добраться до части. Там осталось лишь одно орудие, которое и определи под мое начало.

Виктор Федорович отчетливо помнит бой за деревню Ключи, за который он был представлен к первой награде. Его артдивизион «перекрыл» развилку дорог, отрезая немецкой технике путь к отступлению. Когда появились два вражеских танка, то первый взял на прицел Герасимов. Выстрел и фашистская машина загорелась. Но зато второй танк разрушил наши укрепления, а осколок снаряда перебил левую ногу меткого минометчика. Специально оборудованного лазарета поблизости не было, и раненных расположили в церкви села Знаменка. Там Герасимов заразился тифом. У врачей пропали уже надежды на его выздоровление, они махнули на него рукой, но молодой организм выиграл борьбу — он выздоровел. Таких как он, отправляли на откормку к местному населению. Его определили на постой к одной сельчанке, у которой сын был также болен тифом. Но Герасимов уже переболел, и повторная инфекция ему не грозила. Женщина кормила их из одного котелка. Потом пришло известие, что ему срочно необходимо явиться к командиру части. Он стал пробираться к своим, а ту же ночь в деревню прорвались немцы и убили всех раненых.

-Как выяснилось, командир искал меня, чтобы поставить в известность, что за подбитый танк я награжден орденом Красной Звезды, — рассказывает Виктор Федорович.- Свою первую награду я получил в Москве из рук всесоюзного старосты Михаила Калинина. Мне был предоставлен отпуск. В Саранске мне удалось подлечиться, полежав в госпитале. После отпуска я был направлен в школу старшин в городе Покров Московской области. Через полгода уже в должности старшины роты попал под Оршу, где шли тяжелые бои. Вновь награда, и вновь ранение. Госпиталь. А после были курсы в танковом училище в Челябинске. Я стал командиром самоходной артустановки. Был направлен на 1-ый Белорусский фронт, где шли уже освободительные бои. Мы вошли на территорию Польши, освободили Варшаву, Калиш, Лодзь, Познань. При форсировании через Одер был ранен в третий раз. Победу встретил в запасном полку под Берлином. Рейхстаг не штурмовал, но на его руинах побывал. Особое чувство испытываешь, побывав в логове поверженного врага.

Как и многие ровесники, Герасимов нес службу после Победы: в Германии, в Уральском и Киевском военных округах. Окончил военно-политическое училище в Львове. Служил на Сахалине. Демобилизовался в 1954 году. Затем, уже «на гражданке», работал а Оренбургской области, побывал на целине. Спустя год вернулся в родной город. Он много учился без отрыва от производства и успешно продвигался по карьерной лестнице. Поступив на электроламповый завод начальником отдела кадров, спустя некоторое время стал начальником стеклозаготовки, а потом — начальником стекольного цеха. Был директором Рузаевского завода электровакуумного машиностроения.

Серьезный грамотный высококлассный специалист. Который, помимо умелого руководства коллективом, досконально разбирается в технологии производства. Такие кадры ценились всегда. С 1967 года он связал свою жизнь с Саранским полупроводниковым заводом. Вначале он —начальник производства, затем — главный инженер. А с 1976-го и до ухода пенсию в 1988 — генеральный директор МПО «Орбита». В пору его правления численность коллектива достигала 9900 человек, помимо головного предприятия, в объединение входил Саранский завод точных приборов, «Висмут» в Рузаевке и «Неон» в Инсаре. Именно под его руководством объединение стало крупным производителем высокотехнологичных изделий для оборонной и других видов промышленности. Теперь он на пенсии и только раз в год он одевает пиджак, на котором — весь иконостас: два ордена Красной Звезды, три ордена Отечественной войны (их которых два 1-ой степени), два ордена Трудового Красного Знамени и орден «Знак Почета». А медалей-то!..

Крепкого здоровья Вам, Виктор Федорович! Что еще можно пожелать ветерану?..

Семен МИХАЙЛЕВИЧ

РИА «Инфо-РМ»