Чтобы помнили
25.03.2010 14:47
Знакомьтесь, Алексей Михайлович Щукин. Это очередной персонаж галереи рассказов о ветеранах Великой Отечественной войны, которую мы представляем в рубрике «Чтобы помнили». Фронтовик, минометчик, дошедший до Берлина, побывавший на руинах рейхстага. Да и потом служивший в Советской Армии до 1972 года. После чего, уже на гражданке, до самой пенсии занимавшийся патриотическим воспитанием молодежи. Грамоты, как и другие знаки отличия, свидетельствуют о том, что и это делал весьма успешно. Когда 23 февраля, в День защитника Отечества, Глава РМ вручал юбилейные медали к
Дом, в котором живет Щукин, возможно, самый красивый на старом Химмаше в Саранске. Вокруг серые унылые панельные пятиэтажки, а этот — кирпичный разукрашенный красавец. Именно его красоту и описал мне ветеран, чтобы легче было найти, когда я договаривался с ним о встрече. Кстати, меня тогда удивил его голос, когда разговаривал с ним по телефону: не по годам бодрый. А ведь ему 84. Уже дома я увидел у него среди наград и почетных грамот диплом, о том, что он лучше всех прошел
Когда я спрашивал его о месте рождения, отвечал чинно: «Деревня Зиновьевка Краснослободского уезда Пензенской губернии». Это у него в метрике так записано. Кстати, Зиновские Выселки (так называется деревня сегодня) является местом рождения олимпийского чемпиона Петра Болотникова, который приходится Щукину троюродным братом. В детстве Алексей Щукин мечтал стать лесничим. Также как и его дед, который всю свою жизнь посвятил лесному хозяйству. В Краснослободских лесах есть кордон Щукина, названный в честь него. В 1941 году, заканчивая 9 класс, Алексей послал по почте заявление в Воронежский институт лесного хозяйства, намереваясь именно там продолжить образование. Ответа не пришло, в этот же год Воронеж был оккупирован врагами.
Известие о начале войны пришло, когда Щукин гостил у бабушки в селе Русские Полянки. В воскресенье, 22 июня, местные мужики вернулись с ярмарки из Краснослободска. Они приехали выпивши, что в принципе было не свойственно для них, но особого веселья на лицах не было, напротив — скорбь, видно, что и пили-то, что называется, с горя. Они и рассказали, и о выступлении Молотова по радио о вероломном нападении фашистской Германии, и о всеобщей мобилизации. Их-то война коснулась в первую очередь, на следующий день, не дожидаясь повесток, многие направились в районные военкоматы. Щукин критически относится к некоторым фильмам, воспроизводящим начало войны. Там показывают, что солдат на войну провожают с песнями, плясками. По его словам ничего этого не было. Были одни только слезы. Вселенское горе уже тогда овладело душами людей. Из тех, кто ушел на фронт в первые дни войны, обратно вернулись лишь единицы.
Среднюю школу Алексей Щукин закончил в Пурдошках. Был на тот момент у него закадычный друг — Михаил Олухов (кто помнит: в 70-80-х годах прошлого века он возглавлял газету «Советская Мордовия»). Так того призвали сразу после окончания школы в 1942 году. А Щукина нет, ему 17 лет исполнялось только в ноябре. Ходил в военкомат, просился, обивал пороги, но ему отвечали одно и то же: «Когда придет время, тогда — призовем». Время пришло 10 января 1943 года, когда его вместе с одногодками отправили в Тамбовское пулеметное училище. Там новобранцев не приняли, был перебор. Повезли в Саратовское пехотное училище, но и там не взяли, также учащихся было с излишком. Завезли в город Пугачев, в запасной полк, где стали готовить командиров расчетов станкового пулемета «Максим». Жили в начале в землянках в лесу, а потом уже на частных квартирах в городе. Учились где-то полгода. А потом привезли в город Карачев Брянской области и определили в состав четвертой танковой армии, которая была изрядно потрепана во время Курской битвы, и ей необходимо было пополнение. Пришлось сменить квалификацию: довольно быстро обучился минометному делу. Стал ефрейтором.
С Брянщины отправились на Украину. Вот где шли настоящие бои! Алексей Михайлович вспоминает, как
-Помню бой 1 апреля, — рассказывает Алексей Михайлович. — Наш батальон расположился за местным кладбищем. Было упущением то, что не владели мы ситуацией. Не знали, что происходит на главной дороге. Решили проверить. И увидели, что там продвигаются немцы колоннами, идут, как ни в чем не бывало. Мы выдвинулись на открытые минометные позиции, что, в общем-то, считалось запрещенным. Но менять расположение времени не было. Я стал сам наводить прицел. И стрелял в одну колонну, в другую. Потом пришла помощь, и ударили врага с тыла. Противник был разбит. За проявленную инициативу я тогда был награжден медалью «За отвагу». Вскоре после этого в одном из боев был убит посыльный штаба, который осуществлял связь руководства полка с позициями. Надо сказать, они часто погибали, ведь, иногда приходилось нести донесение, едва укрываясь от шквального огня противника. Мне был дан приказ: схоронить погибшего посыльного и далее исполнять его обязанности. Вот я и исполнял. К счастью, остался жив. Сейчас я размышляю, что, видимо, так судьбе было угодно, что она хранила меня. Часто было так, что рядом со мной убивали людей, а я оставался жив. Случалось, что разорвался снаряд, погибли тот, что справа, и тот, что слева, а я уцелел. И так было неоднократно, я даже поверил в свою неуязвимость.
А летом началось наступление на Тернополь и Львов. Перед этим полк полностью перевооружили: в мотоциклетной роте допотопные М-72 заменили на «Харлей-Дэвидсон» союзников, для подвоза снарядов использовали «Студебеккеры», в каждом взводе имелся грузовой «Форд». В танковой роте на вооружение поступили «Т-34», английские танки «Валентай» и даже 10 «тигров». Правда, последние через 90 километров пришлось оставить: им требовался авиационный бензин, а где было его взять? Львов взяли, в августе уже форсировали Вислу и вошли в Польшу. С этого времени по декабрь вели оборонительные бои на Сандомирском плацдарме. В наступление пошли уже в январе 1945 года. Щукин вспоминает, что на протяжении всей войны, фашисты сопротивлялись отчаянно, и чем ближе Советская Армия продвигалась к их логову, тем яростней было их сопротивление. Они до последнего дня фанатично верили в несокрушимую мощь немецкого оружия, в гениальность фюрера и даже во время уличных боев в Берлине, думали, что победа будет на их стороне.
А вот само пересечение границы с Германией 21 января Щукин проспал. Несколько суток бодрствовал, вот и задремал в «Студебеккере», пока санинструктор его не растолкал: «Хватит, Леша, спать. Мы в Германии.» Сколько ждали этот момент, представляли, как войдут в страну поверженного врага, а все оказалось буднично. 25 апреля был окружен Берлин, за что полк, в котором воевал Алексей Михайлович удостоился письменной благодарности от верховного главнокомандующего Иосифа Сталина. При продвижении к столице Германии Щукина контузило. Но он никому об этом докладывать не стал: вдруг без него Берлин возьмут. Берлин взяли, однако в штурме рейхстага 4 танковая армия Украинского фронта участие не принимала. Щукин вспоминает уличные бои, как брали дома: забрасывали гранатами и поливали автоматными очередями. 28 апреля их полк сняли с уличных боев и направили в пригород Берлина отбивать атаки двух соединившихся немецких армий, которые пытались прорваться в город и отстоять его. Не вышло, вновь горели немецкие «пантеры», взрывались БТРы. 1мая в некоторых местах немцам было удалось прорвать оборону, но они были остановлены и разбиты нашими танковыми частями. В этот же день, окруженный Берлинский гарнизон сдался. К рейхстагу Щукин вместе со своим командиром роты добрался уже после победы. На стенах разрушенного оплота фашизма совсем не было свободного места: все исписано. Мы одержали победу!
Конец войны Алексей Михайлович встретил в Чехословакии. В Праге было восстание, и военные части направили туда. 9 мая при подходе к городу, произошел случай, который запомнился многим. Едущая колонна машин вдруг остановилась, из шедшей впереди спрыгнул боец, спустился в кювет и обнял лежащего там убитого солдата с криками: «Отец! Отец! Отец!». Как он потом рассказывал, интуитивно почувствовал, что там лежал его убитый отец.
Отец самого Щукина был убит также в конце войны в боях за Ноймюле, пригород Берлина. Алексей Михайлович долго искал его могилу и нашел только в 1962 году. Он возложил на нее большой венок из живых цветов.
После войны у Щукина вновь продолжалась служба. Чехословакия, Венгрия, Германия. Окончив Горьковское военное политическое училище, получил назначение на Кавказ, потом опять — Германия. Закончил служить во Львове, в должности заместителя командира полка по политчасти. Далее вернулся в родную Мордовию, работал в управлении профтехобразования, налаживал военно-патриотическую подготовку среди подрастающего поколения. Говорит, что и показатели у подведомственных ему училищ, были среди лучших в Советском Союзе. Я ему верю.
Семен МИХАЙЛЕВИЧ