Курская битва Елизаветы Нога

Встреча с волком

Елизавета Григорьевна Нога всю жизнь прожила одна в своем селе Шехмань. Пусть и родственников у нее там со временем не осталось, и домик в два окна состарился и обветшал, но не это было главным в жизни.

Ее любовью и страстью был лес. В его объятиях таяли бесследно обиды и горести, растворялась боль одиночества. Лесу она была предана 56 лет. Он был ее родным домом, березки и сосны — собеседниками, полянки и пенечки — друзьями и приятелями, а поиск грибов — великим таинством. В лес она всегда ходила одна, так ей нравилось. Бывало, плутала, но наутро все равно отправлялась в очередной поход. А уж как вышла на пенсию — и вовсе оказалась в полной его власти.

Однажды полезла под густой куст за семейкой белых и спугнула собаку. Та выскочила и грозно уставилась на человека. Долгие мгновенья стояли они друг против друга. В голове мелькнуло: «Надо же, охотничья собака днем спит посреди леса...». В этот миг, мелькнув серым хвостом, «собака» исчезла в зарослях. И только тогда пришло понимание, в чьи глаза она только что бесстрашно смотрела.

В июле Елизавете Григорьевне исполнится 88 лет. Еще год назад она ходила в лес, в карман клала записку с фамилией, и дома оставляла записку с указанием, в какую сторону отправилась. А потом сил не стало даже на то, чтобы себя обслуживать. Ее ветхий дом стал совсем непригодным. И ей, как ветерану Великой Отечественной войны, были выделены деньги на приобретение жилья. Но они так и остались на счете.

Она так мечтала умереть на родине, даже на кладбище рябинку посадила на том месте, где предполагала найти свой последний приют. Но пришлось-таки в столь преклонном возрасте сорваться с места и переехать из Тамбовской области в Ардатовский район Мордовии, где в селе Каласево проживает ее дочь, когда-то попавшая сюда по распределению.

27 ноября 1942 года десять девушек из села Шехмань ныне Шехманского района Тамбовской области получили повестки. В их числе оказалась и Елизавета. Месяц их обучали в городе Грязи. В конце декабря выдали шесть новых орудий и направили под Воронеж. Там и получили девчонки первое крещение: прилетели самолеты, покружили, сбросили несколько бомб и растаяли в небесах.

— У, какая война, и стрелять не пришлось, — засмеялись девчата.

— Это всего лишь цветочки, — не поддержал их оживления командир.

Ягодки они пожинали в сражении под Курском, куда вскоре отправился 254-й зенитно-артиллерийский полк. Заняли позицию возле какого-то села, их батарея расположилась на кладбище. Здесь и приняли бой в июне 1943-го. В пять утра по тревоге кинулись к своим орудиям. И что было потом, не забыть до сих пор...

Казалось, земля сорвалась с оси и грохоча несется к пропасти. Казалось, небо раскололось на горячие осколки и опрокидывается на охваченное огнем и дымом пространство. В этом страшном месиве огня и смерти их батарее предстояло выполнять свою боевую задачу. Самолетов в небе было столько, что приходилось бить прямой наводкой, стволы орудий становились горячими, их приходилось опускать, чтобы остыли.

За участие в Курской битве Елизавету Григорьевну наградили медалью «За боевые заслуги». В красноармейскую книжку занесли благодарность от имени Рокоссовского.

В одном из боев рядом с орудием упала бомба и... не взорвалась, волной ее сшибло, контузило, пять дней не слышала. Командир успокоил, что в следующем бою, как только грохот начнется, слух вернется. Так оно и получилось. Как только с самолетов посыпались бомбы и заговорили наши орудия, она от радости аж закричала: «Ура, я слышу!». Та бомба, несшая ей верную смерть, оказалась без заряда, так сказали тогда приехавшие саперы.

Бравый командир Михаил Нога (ударение в фамилии на первом слоге) заприметил красивую зенитчицу Лизу и стал звать замуж. Мало того, выхлопотал у командования отпуск и поехал с девушкой на ее родную Тамбовщину. Это было уже через месяц после Победы. Она и дома не давала ему согласия, будто сердце чего чуяло, но мать с сестрой урезонили: «Кругом одни калеки, а тебе здоровый мужик достался». Они расписались.

В ноябре 45-го муж демобилизовался и увез ее на Украину. А там все разорено войной. Его мать и сестра живут в землянке, кругом страшный голод. Пришлось выживать. На следующее лето соорудили и себе землянку.

В 1948 году родилась дочка Машенька, а еще через год муж ушел к соседке. Осталась она в холодной землянке, да еще в чужой стороне. Смотреть на их счастье сил не было, и уехать не на что. Дочка подросла, побежит к ним, спрашивает, где ее батька. Оказалась ее семейная жизнь хуже войны.

Лишь через четыре года брат смог приехать за ней и забрать домой. В родной стороне послевоенное житье хоть и тоже несладкое было, да здесь был дом, родственники.

Никогда больше она не видела мужа, а дочь — отца. Он потом писал письма, просил вернуться или принять его. Ни на одно письмо не ответила.

Дочку вырастила. Жизнь прожила. — Мне бы только до Дня Победы дожить, — сказала нам на прощание.

Так когда-то мечтала дожить до Победы.